Не так давно была на одной конференции по Северному Кавказу, где с тревогой говорили о стремительно нарастающем оттоке населения с Кавказа – как местного, так и русскоязычного.  Современная миграция изменяет облик кавказских столиц, университетов, вообще кавказская «улица» стала другой. На фоне хора скептически настроенных ученых только один из известных московских кавказоведов призвал отнестись к факту миграции без излишнего ажиотажа – сегодня мир открыт, молодежь более мобильна, чем 10 лет назад, огромные расстояния преодолеваются за считанные часы и желание молодых реализовать себя за пределами своей малой родины не должно рассматриваться как трагедия, а как шанс, которого больше может и не случиться. Я знаю успешного молодого адыга, сделавшего блестящую карьеру генетика в США, и талантливых кавказских художников, раскрутившихся в Италии. И вообще – так ли уж статично было население Кавказа в средние века и еще сто назад?

Военное отходничество кавказских народов в Киевскую Русь, а затем в Российскую империю, в Речь Посполитую и, конечно же, в Османскую империю и особенно египетский пашалык, где горцы создавали замкнутые корпоративные военные структуры, обладавшие  в глазах местного населения высоким престижем – достаточно изучено.

Есть еще, на мой взгляд, одна традиция, которую для XIX века вполне можно считать временной миграцией – это хадж, или паломничество в святые города ислама Мекку и Медину. Временной – поскольку путешествие в земли ислама могло длиться от полугода до четырех лет и  нередко кавказские мусульмане после хаджа на несколько  лет оставались в Мекке, чтобы прослушать в местных медресе лекции об исламе. В архивах я находила сотни  паспортов паломников и т.н. «талонов на очистку» - свидетельств о прохождении будущим хаджи чумного карантина. Счет кавказских паломников из Российской империи шел на тысячи…

Такие удостоверения выдавались в аульных правлениях горцам Кубанской области, выезжающим в Мекку в начале ХХ века. Государственный архив Краснодарского края. Публикуется впервые. 

В сознании мусульман хадж является их религиозной обязанностью. Хадж – это совсем не про то, как  толпы людей приносят в жертву баранов  – как нам пытаются преподать это СМИ; это обряд, который означает для человека возвращение к единому Творцу, к истокам своей истинной внутренней сущности, рубежным этапом и реализацией личных амбиций, испытанием в укреплении веры и  терпения.  

Хадж как ритуал уже более 1000 лет состоит из нескольких элементов - в семикратном обходе вокруг Каабы, Дома Аллаха, в беге между святыми горами Сафа и Марва, в стоянии у горы Арафат, в побивании камнями дьявола в долине Мина, в своем каждом поклоне и простирании ниц мусульманин не только воспроизводит действия персонажей священной истории, он  еще раз подтверждает приверженность монотеизму. Кааба, ас-Сафа и аль-Марва, Арафат, Мина как топографические символы образуют единое для всех паломников пространство, в котором протекает и вновь воспроизводится время первых веков ислама.

Бадия-и-Леблих, перу которого принадлежит одно из самых блестящих описаний церемоний хаджа, посетивший Мекку в 1807 г., уловил наднациональный смысл хаджа: «Только при Арафате… можно составить себе надлежащее понятие о том внушительном зрелище, которое представляет собою хадж. (Там видишь) несметные толпы людей всех наций и всякого цвета, которые, презрев тысячи опасностей и бесчисленные тяготы пути, стеклись сюда от краев земли, чтобы вместе принести поклонение тому же Богу. (Здесь) обитатель Кавказа протягивает дружескую руку эфиопу или же гвинейскому негру, индиец и перс братаются с уроженцами варварийских стран и Марокко. Все они считают себя членами одного семейства. (Здесь) нет посредника между человеком и его Богом: все равны перед своим Творцом».

Для кавказских мусульман из Российской империи хадж - это особый и исключительный опыт.

Сама дорога в Мекку – это путь, полный физических усилий и духовных переживаний. Эта дорога выводила паломника за пределы его обитания. Можно только представить, что ощущал человек, впервые покидавший свою родину.  Путешествие, длившееся от года до четырех лет, ломало его привычный мир - столицы древних империй, городские пространства Петербурга, Варшавы, Вены, Софии, Дамаска, смешение языков и  человеческих типажей, моря, порты, вокзалы, монастыри и храмы, гостиницы, поезда и пароходы включались в этот дорожный пейзаж, в карту паломнического пути.

Российские мусульмане прибывали в Мекку тремя маршрутами – северным, закавказским и южным. Об остальном – в моем следующем посте).