Снимок сделан мной в 9-й горбольнице г.Грозного в 2003 году.Жертва произвола...
«Напомним, что мать Арчакова просила защитить права ее сына. По словам Петимат Арчаковой, силовики, избивая, требовали от него признания в укрывательстве боевика, убитого 2 июля в ходе боестолкновения с сотрудниками силовых структур в селении Кантышево в вагончике на участке, принадлежащем Арчакову. В этот день Магомед Арчаков сотрудниками силовых структур был задержан вместе с двумя братьями, которых позже отпустили».
«Магомед рассказал правозащитникам, что его избили сотрудники правоохранительных органов до его заключения в ИВС, куда он был доставлен только через два дня после задержания, 4 июля. Где его держали эти два дня, он не знает. Также Арчаков рассказал, что его пытали электрическим током»
Парню, можно сказать, еще повезло, что остался в живых. То, что сотрудники силовых ведомств могут только выбивать показания методами физического воздействия - общеизвестно. И не только там, на Кавказе, но и по стране, в целом. Очевидно, что безнаказанно действующие сотрудники правоохранительных органов обрамляют свои действия в рамки закона. Такие методы со стороны силовиков работают только на ухудшение ситуации, а не на ее стабилизацию. Приведу пример из своей адвокатской практики, один из сотен подобных. Многие мои коллеги также сталкивались и сталкиваются с этим.
В ноябре 2003 года ко мне обратились родственники, обвиняемого К. по ст. 222 ч. 2 УК РФ, задержанного 11 октября 2003 г. сотрудниками ФСБ по Республике Ингушетия. Со слов родных мне стало известно, что уголовное дело по обвинению К. находится в производстве прокуратуры Ленинского района г. Грозного, а сам обвиняемый находится в ОРБ -2 в г. Грозном. С 19 по 21 ноября 2003 года я не имела возможности встретиться со своим подзащитным по причине чинимых сотрудниками ОРБ-2 препятствий.
21 ноября 2003 года, около 14 часов дня, мне, хоть и с трудом, все же удалось встретиться с подзащитным. Было это в кабинете оперативного сотрудника ОРБ-2, который присутствовал во время нашей беседы в нарушение требований закона. На мой вопрос к подзащитному, оказывали ли на него физическое воздействие, мой подзащитный уклончиво ответил, что применялись, когда он содержался в Ингушетии. А на уточняющий вопрос о применении насилия сотрудниками ОРБ-2, промолчал. Тогда я попросила от своего подзащитного предоставить мне возможность осмотреть его. Он отказался. Тем не менее, я подошла и неожиданно подняла с его спины майку. Вся спина была, как баклажан в кровоподтеках, с правой стороны спины между ребрами были кровавые полосы. На протяжении всей нашей беседы подзащитный жутко кашлял.
Сразу после окончания свидания, я обратилась в прокуратуру Ленинского района г.Грозного с заявлением о проведении прокурорской проверки в связи с тем, что я изложила. Заявление было отписано заместителю прокурора г. Грозного.
В своем заявлении я также отразила тот факт, что ОРБ-2 не является местом содержания под стражей, согласно положению ст. 7 ФЗ РФ № 103 от 15.07.1995 г. «О содержании под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». В ст. 9 этого закона дается определение юридического статуса изоляторов временного содержания. Согласно положению, утвержденному Указом Президента Российской Федерации от 12 февраля 1993 года № 209, а также положению, утвержденному Постановлением Правительства Российской Федерации от 7.12.2000 г. № 926 изоляторы временного содержания органов внутренних дел входят в структуру милиции общественной безопасности. В свою очередь, оперативно-розыскные бюро органов внутренних дел входят в состав криминальной милиции. В заявлении были отражены факты нарушений п.3 ч. 4 ст. 46 и п. 9. ч. 4. ст.47 УПК РФ, требования о проведении медицинского освидетельствования в соответствии с ч. 1 ст. 179 УПК РФ.
22 ноября 2003 года, в 9 часов утра я вновь пришла в прокуратуру Ленинского района. К сожалению, у зампрокурора оказался выходной, а мне было предложено дождаться результатов до понедельника 24 ноября 2003 года. Затем обратилась в прокуратуру Чеченской Республики, тот же результат: Прокурор ЧР в отпуске, зам. на совещании.
Словом, в итоге никто так и не понес наказание, «было служебное расследование, и изложенные мною в заявлении факты физического насилия над моим подзащитным сотрудниками ОРБ-2 не подтвердились». Содержался мой подзащитный в ОРБ-2 до тех пор, пока следы от побоев и пыток не исчезли. При поступление в СИЗО-1 г. Грозного, фиксировать было нечего.
