Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Чёрный человек,
Чёрный, чёрный,
Чёрный человек
На кровать ко мне садится,
Чёрный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Чёрный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Чёрный человек
Чёрный, чёрный!
«Слушай, слушай, —
Бормочет он мне, —
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Весёлые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.
Счастье, — говорил он, —
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство».
«Чёрный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живёшь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».
Чёрный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой, —
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
. . . . . . . . . . . .
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная.
Тих покой перекрёстка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот чёрный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
«Слушай, слушай! —
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится. —
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дрёмой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую, —
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами…
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою»
«Чёрный человек!
Ты прескверный гость.
Это слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешён, разъярён,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу…
. . . . . . . . . . . . .
…Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало…
Nastaivayu: dazhe u geniev (i osobenno u geniev) mogut bit' tipichnie sluchai kak paranoii tak i grippa.
это было его последнее произведение, он предвидел свою смерть
Tipichniy sluchay paranoii vo vremya epizoda psychoza. Ili beloy goryachki.
Может вам просто не известно сленговое слово "глюки"?
мммм... да?... насколько знаю, последним был Черный человек...
Ереванец, вы, насколько я поняла, решили разъяснить нам всем какая ситуация описана в стихотворении. Вам что, не могло прийти в голову, что мы тоже способны понять эту фишку с зеркалом?
очень трагично. ему было очень страшно жить...
Odin ne ochen xoroshii chelovek ckazal mne odnajdu " Ludi vcegda znaut kogda oni prestupnu, no ne mogut izmenit cebya"... Dolgie gody eto bulo obsurdom dlya menya, no vot uje mnogo let kak ponyala chto on bul prav, oni ne prosto "ploxie ludi" oni umushlenno delaut zlo...no kto-to je budet otvechat? Ecli ne oni cami, to ix deti ili vnuki....
Kak ya lyublyu eto stixotvorenie! Esenin genialen.
Скорее он предвидел ужас коммунистического Апокалипсиса, в котором гибли лучшие люди, побеждала жестокая идеология. У поэтов обостренное чутье, на то они и поэты. Гений эпохи он и понимал ее гениально, и чувствовал, что она с собой несет... Понимал отчетливо, что в новой системе ценностей ему места нет, оттого и все несуразности в его жизни, метания, попытки забыться то в алкоголе, то вдали от родины. Революция отняла у нас много... И Есенина тоже.
Ереванцу: поэма "Черный человек" была задумана в последний период жизни Есенина, во время его жизни за границей, но не это его последнее стихотворение. В ночь перед "самоубийством" кровью поэта было написано: "До свиданья, друг мой, до свиданья..." Утром поэта нашли повешенным.
По ситуации в поэме похоже на алкагольные глюки типа "белая горячка", но как гениально нарисовано! даже это у поэтов не так как у простых людей!
Это вы очень верно подметили: гений - гений во всем, даже глюки у него гениальные!
?В предыдущем посте я писала вам о психушке, прочтите.
Я взбешён, разъярён,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу
И потом:
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один
И разбитое зеркало
То есть, он видел в зеркале "черного человека"...
Настаиваю: не могло быть у Есенина "типичного" случая, просто мы мало знаем психику гениев. А уж о том, что не каждый случай белой горячки рождает гениальное произведение, и говорить нет смысла.
Ха-ха-ха