НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.

Приходится писать о нашей внутриполитической реальности. Не хочется касаться этой темы, потому что стыдно от того, что происходит, когда могло бы не происходить, и не хочется писать из-за отсутствия новой информации. 

Оппозиционный политик или не знающий пределов журналисткой профессии корреспондент арестовываются, потом осуждаются, некоторые голодают для протеста, потом прекращают голодовку. Сидят в тюрьмах часто не до конца срока, возвращаются домой и прекращают прежнюю деятельность или продолжают и все у них продолжается по кругу. Меняются имена, названия, а способ узды и реакция все те же.

Обычно, и это правильно, родные, члены семьи преследуемого просят его сбавить обороты, не говорить такое, за что ему навесят новую статья, прекратить голодовку, чтобы не портить безвозвратно свое здоровье. Преследуемый обычно отказывается прекращать голодовку - это его выбор. А близкие люди должны, я считаю, просить его отказаться от крайней формы протеста. Это нормально - я так считаю, с моей позицией можно много спорить.

Бывают крайние варианты. Сегодня в "Кавказскому Узле" опубликована моя информация об азербайджанском журналисте в Тбилисском следственном изоляторе. Грузинская правоохранительная система уже два года, если не больше, не отличается от азербайджанской в преследовании азербайджанских оппозиционеров. А зачем ей отличаться - спросите вы, и будете правы.

Садыгов отказался прекратить голодовку в тбилисском изоляторе

Интересующиеся могут читать по этой ссылке.

Другим кратко скажу, что супруга арестованного в Тбилиси и голодающего в изоляторе 55-й день журналиста, на вопрос корреспондента, обрушилась с тяжелой руганью на Ильхама Алиева и Бидзину Иванишвили. Сказала, что ее муж будет голодать до смертного конца и она его в этом поддерживает. Это после того, как врач следизолятора просил ее повлиять на мужа, чтобы он прекратил голодать, в противном случае он может впасть в кому и здоровье опасно и безвозвратно ухудшится. Но любящая жена, мать двух детей провозглашает отказ от прекращения голодовки мужа, сама же питается нормально и умирать не намерена.

Мне это непонятно в рамках нормального человеческого отношения одного, здорового индивидуума, члена семьи к умирающему другому.  

В девяностые годы я был корреспондентом газеты "Ени Мусават". В то время несколько месяцев в тюрьме сидел зампредседателя партии Народный Фронт, участник войны, защитник города Шуша Ариф Пашаев. Его партия требовала освобождения своего лидера и не шла на компромисс с властью. Здоровье Пашаева в тюрьме ухудшалось, ему светил длительный срок.  

Случайно я оказался в одном помещении с старыми родителями Пашаева, пришедшими спросить председателя партии Али Керимли - что им делать. Старики были в удрученном состоянии. Я смотрел на измученных людей. Подсел к ним и спросил хотят ли они моего совета. Цепляющиеся за соломинку люди охотно подсели рядом. Я им посоветовал прекратить бодаться с властью, выполняя желание политиков, а обратиться с письмом к президенту Гейдару Алиеву, сообщить о заслугах сына, о тяжелом состоянии семьи, детях заключенного. Сказал им просить помощи у правозащитников, а живущие в своих удобных квартирах политики с их принципиальностью только загубят Арифа Пашаева.

Родители молча выслушали и поблагодарили меня. Спустя две недели я узнал, что президент освободил А.Пашаева, и больше он в политике не участвовал.

В обсуждении моего поступка тоже могут быть разные мнения, каждый прав по своему. Моя правота в том, что жизнь и здоровье человека бесценны.  Не надо бросаться на амбразуру со стреляющим в нем пулеметом. Александр Матросов был непрофессионалом в военных делах, так как немецкий пулемет можно было закрыть другим способом, не убивая себя.