К началу 2018 года прошло уже 4 года после официального объявления интеграционных моделей странами Южного Кавказа. В сентябре 2013 года президент Армении посетил Москву и объявил о присоединении страны к Таможенному союзу ЕврАзЭС, а в ноябре того же года в Брюсселе было парафировано Соглашение об ассоциации между Грузией и ЕС. Оба документа вступили в силу не сразу, однако сам факт их формального объявления значил не меньше, чем его вступление в силу: в обоих случаях были обещаны серьезные инвестиции в экономику, началась имплементация отдельных соглашений и проведение технических реформ для гармонизации законодательств.

Поскольку это произошло практически синхронно, именно этот момент можно считать точкой отсчета и для Азербайджана. Азербайджан изначально не планировал ни подписания Соглашения об ассоциации[1], ни вступления в Евразийский союз[2] и в этом отношении лишь сохранил статус-кво. Однако уже с 2014 года шел новый этап процесса евразийской интеграции Армении и европейской интеграции Грузии, таким образом пути всех трех стран разошлись.

Поэтому целесообразно сравнить результаты прошедших четырех лет для всех трех стран, учитывая их предшествовавшую динамику. Целесообразнее всего сравнить:

• рост производства ВВП и промышленной продукции для понимания того, в какой степени тот или иной подход в интеграции содействовал росту производительности экономики;
• динамику объема торговли и услуг для оценки изменения уровня жизни в стране, а также
• динамику показателей внешнеэкономических связей, в том числе, экспорта, прямых иностранных инвестиций и курса валют, как показателей, наиболее чутких к интеграционным процессам. (это потребует отдельного рассмотрения)

Производство ВВП и промышленности

Для начала сравним макроэкономическую динамику. При этом, поскольку Азербайджан сильно зависит от нефти, а это – фактор, почти не зависящий от внешнеэкономических и внешнеполитических связей, целесообразно также привести темпы роста ненефтяного ВВП.

Таблица 1. Рост ВВП стран Южного Кавказа в 2010-2017 гг.

Источники: МВФ[3], Центральный Банк Азербайджана[4], Национальная статистическая служба Армении, Национальный офис статистики Грузии
Примечания:

1. Рост ВВП приведен в процентах к предыдущему году
2. Оценки за 2017 год предварительные и, вероятно, будут пересмотрены к 2019 году
3. В случае несовпадения данных использовались данные международных агентств
4. Здесь и в дальнейшем – все показатели роста, за исключением роста экспорта, приводятся в реальном, а не номинальном выражении, то есть с поправкой на инфляцию (дефлятор).

В последние годы наблюдалось замедление темпов экономического роста, особенно на фоне первой половины 2000-ых гг., когда фиксировались двузначные темпы экономического роста. Стоит отметить, однако, что в 2010-2014 гг. ненефтяной сектор азербайджанской экономики, ставший приоритетом руководства республики, демонстрировал серьезные успехи на фоне вложения доходов от нефтяного экспорта во все прочие сектора экономики. Армения и Грузия, менее зависимые от конъюнктуры на мировых сырьевых рынках, показали лучшую динамику в последние три года. Даже сильная зависимость от переводов из России, а также от российского рынка, на фоне эскалации боевых действий в апреле и внутриполитического кризиса – в июле не привели к спаду ВВП в Армении в 2016 г. Рассмотрим усредненные темпы роста по 4-летним периодам.

Таблица 2. Сравнение макроэкономической динамики в период, предшествовавший интеграции и в период интеграции стран Южного Кавказа

Источники: МВФ, ЦБ Азербайджана, стат. службы Армении и Грузии; расчеты автора
Примечание: показатели за 2017 год предварительные и могут быть пересмотрены

Как видно из Табл. 2, темпы роста экономики в Армении в период интеграции в Евразийский союз остались стабильными, тогда как и Грузия, и Азербайджан испытали замедление темпов экономического роста. Более того, по темпам роста ВВП и промышленного производства Армения, пусть и незначительно, но опередила обоих соседей. На основании этих данных можно сделать предварительный вывод о том, что вступление в Евразийский союз несколько повысило производительность армянской экономики и содействовало росту объема промышленного производства.

В то же время, возможно, Грузия еще не испытала в полной мере последствий подписания Соглашения об ассоциации, поскольку выход на европейский рынок представляет собой более сложный процесс, чем углубление кооперации с уже знакомыми постсоветскими рынками и, тем более, по сравнению с отсутствием каких бы то ни было изменений, как это имело место в случае Азербайджана. Также можно сделать предварительный вывод, что наименее эффективной оказалась стратегия неприсоединения, использованная Азербайджаном, поскольку сократился не только рост всей экономики, но и рост в ненефтяном секторе, более устойчивом к флуктуациям цен на мировом рынке энергоресурсов.

Уровень жизни

Рассмотрим динамику торговли и услуг, как показателей, характеризующих покупательную способность населения и, фактически, материального выражения уровня жизни.

Таблица 3. Динамика торговли и услуг в странах Южного Кавказа

Источники: ВБ[5], стат. службы Азербайджана, Армении и Грузии; расчеты автора
Примечание: показатели за 2017 год предварительные и могут быть пересмотрены

Объем торгового товарооборота, который выглядит наиболее зримым выражением покупательной способности населения в последние годы снижался во всех трех странах, но стабильно показывал самые низкие темпы роста в Армении. Причем в 2015 году он и вовсе сократился на 8.3% по сравнению с 2014 годом, что было вызвано значительным снижением притока денежных переводов из России. Его испытали и другие страны Южного Кавказа, однако они менее зависимы от этого источника доходов. В то же время, учитывая тот факт, что чистый приток трансфертов по методологии платежного баланса сократился на 38.4% всего за 3 года (в 2016 г. по сравнению с 2013 г.)[6], тот факт, что оборот торговли все же показал, пусть и незначительный, но рост, следует считать показателем устойчивости экономики Армении к внешним шокам, которую она продемонстрировала в 2014-2016 гг. по сравнению с глобальным кризисом 2008-2010 гг.

Что же касается объема услуг, то в Армении этот сектор демонстрировал устойчивую динамику и в период 2014-2017 г. показал более высокие темпы роста, чем в Грузии и Азербайджане. Этот эффект был лишь отчасти связан с вступлением Армении в Евразийский союз, поскольку наиболее динамичная отрасль – IT сектор – ориентирован на международные, а не внутренние или региональные рынки.

В Грузии и Азербайджане торговля и услуги показали замедление роста в 2014-2017 гг., по темпу роста сектора услуг эти страны заметно отстали от Армении, тогда как в торговле продолжали опережать ее.

Стоит отметить, что спад материального показателя уровня жизни, наблюдавшийся в 2015 году во всех трех странах, сказался на уровне одобрения властей, а также, интеграционных политик, проводимых ими, по меньшей мере в двух из трех стран (в Азербайджане с 2013 года не проводились социологические опросы). Так, согласно опросу «Кавказский барометр», проведенному в октябре-ноябре 2015 года, в Грузии поддержка членства в ЕС упала с 65% в 2013 году до 42% в 2015[7]. В Армении уровень поддержки евразийской интеграции снизился менее значительно: с 67% в 2013 году до 56% в 2015, но продолжил падение и впоследствии[8].

По некоторым оценкам, спад уровня жизни в Азербайджане и локальные беспорядки, последовавшие за этим, стал одной из главных причин столкновений в зоне карабахского конфликта в апреле 2016 года[9] (эти события также известны как «четырехдневная / апрельская война»). Вероятно, военное противостояние в свою очередь негативно сказалось на темпах экономического роста Азербайджана и Армении в 2016 году (см. Табл. 1).

P. S. Пока общих выводов не делаю - оставляю на усмотрение читателя, но вероятно вернусь к этой теме.