Неделю назад я написал пост о том, что было бы «Если бы выборы в Армении были честными? Альтернативный подсчет. 1990-е гг.». Выяснилось бы, что мы имели бы совсем другую картину власти в 1995 и 1996 гг. Мне очень помогла публикация Кислинга о выборах Армении 1990-ых гг., на основании которой и была сделана большая часть анализа. К сожалению, таких публикаций по голосованиям раунда 2003-2005 гг. не было.

Характерно, что детальные результаты парламентских выборов 1999 и 2003, президентских выборов 1998 и 2003, а также референдумов 2003 и 2005 гг. были загружены на официальный сайт ЦИК Армении, но после ухода Роберта Кочаряна из власти вскоре был изменен движок сайта и результаты были удалены. Отдельные фрагменты этих данных поддаются восстановлению, и я потратил на это неделю. Тем не менее, это не дает полной картины и поэтому ситуация остается спорной.

Для начала можно привести динамику качества выборов в оценках БДИПЧ ОБСЕ. Поскольку за последние двадцать лет наблюдатели БДИПЧ присутствовали почти всегда, причем обозревали очень значительную часть участков, их свидетельства важны. Все доклады по выборам можно посмотреть по ссылке, сводные же данные я представил в нашей книге “War, Business and Politics. Informal Networks and Formal Institutions in Armenia”.

Таблица 1. Доля участков, голосование на которых было оценено международными наблюдателями «плохо» и «очень плохо»

В эту таблицу не включены данные референдумов. Хотя опыт показал, что сильнее всего искажался результат референдумов, поэтому логичнее всего начать именно с них.

1. Референдумы о конституции

1.1. Референдум о конституции 2003 года

25 мая 2003 года в Армении прошел референдум о Конституции. Согласно официальным результатам, явка составила 52.1%, в том числе «за» проголосовало 50.6%, а против – 49.4%. Таким образом, чуть более четверти от общего числа избирателей проголосовали за изменения и конституционные поправки не прошли. Я рассмотрел сканированные копии протоколов в вебархиве, на основании которых свел обрывочные данные по этому референдуму, эти данные включают в себя 46 из 56 окружных избирательных комиссий – других данных на сайте не было выложено.

На основании этих данных, была заметна закономерность – чем выше явка, тем больше голосов «за», то есть за вариант, который предлагала власть. Мы эту проблему уже обсуждали и продемонстрировали, что так может быть либо в результате административного давления, либо в результате избирательных взяток, либо в результате вбросов, либо в результате разного голосования в городах и деревнях. В данном случае есть серьезное подозрение на фальсификацию результатов, вновь в регионе Сюник, на который власть опиралась еще с 1990-ых. Приведу результаты с окружных избирательных комиссий под номерами 50-55, в которые включен как Сюник, так и ряд других округов.

Таблица 2. Результаты референдума по конституции в ряде избирательных округов

Сюник действительно может быть более расположен к власти, но весьма сомнительно, что он положительно настроен в отношении любой власти. Более того, на парламентских выборах 2018 года ни процент блока «Мой Шаг», ни процент партий таких как РПА или АРФД не отличался принципиально от общенационального в этом регионе. РПА получила в Сюнике/Вайоц-Дзоре 3.2%, а АРФД – 4.7%. Определенные колебания, очевидно, были, но не столь серьезные, чтобы это позволяло считать Сюник принципиально отличным в электоральном смысле. Более важным отличием Сюника от ряда других регионов является то, что там голосует армия, и именно это давало серьезный гандикап власти в прошлом.

Медианная явка на уровне ОИК составляла 51.1% (по сравнению со средней 52.1%). Рассмотрим официальные результаты референдума и проведем с ними ряд манипуляций, на основании которых рассчитаем альтернативные результаты референдума.

Таблица 3. Результаты референдума 2003 года

*на основании 13 округов с явкой ниже 51.1% и с исключением округа 12 (Шенгавит), на котором были зафиксированы неточности в размере 15% от общего числа проголосовавших

Итак, с исключением округов, где есть серьезные подозрения на массовые фальсификации, результаты меняются. Исключение даже одного Сюника снижает результат «за» на 1%. А если рассматривать только ереванские округа, где были наименьшие фальсификации, то результат меняется уже очень существенно. Поскольку у меня нет данных по участкам, полностью отделить грязные участки не удастся, а в действительности такие участки есть во всех округах. Поэтому я не представляю альтернативные результаты, но на основании имеющихся данных можно говорить с достаточной долей уверенности, что в действительности ответ избирателей был «нет», а не «да».

1.2. Референдум о конституции 2005 года

Никаких подробных данных о референдуме 2005 года на сайте я не видел. Общие результаты таковы: «за» - 1,412 тыс. избирателей или 94.5%, против – 82 тыс. избирателей или 5.5%, недействительных бюллетеней – 20.4 тыс. Явилось более 1.5 млн избирателей, что вызывает определенные подозрения, также подозрительно малое число недействительных бюллетеней, в то время как оппозиция оспаривала результаты, утверждая что явка раздута. Оппозиция утверждала, что явка должна была быть в пределах 21%, а общество таким образом игнорировало референдум, было также негативное заключение наблюдателей.

Впрочем, было немало наблюдателей, положительные заключения иностранных партнеров о необходимости изменений и, как я понимаю, консенсус ряда политических сил внутри страны. Хотя сами результаты референдума выглядят сильно искаженными, факт победы варианта «за» выглядит обоснованным.

1.3. Референдум о конституции 2015 года

Самый худший процесс голосования и подсчета в Армении за последние 10 лет прошел в конце 2015 года, это референдум о Конституции 2015 года. В комментариях кое-кто отмечал, что подобная грубая фальсификация свидетельствует о приближающемся «крахе режима» и, как показала последующая история, он был прав.

Фактические свидетельства массовых вбросов и прочих нарушений на референдуме представил российский блогер Романик, он же Роман Удот из «Голоса»:

Армения - страна солнечных вбросов. Часть первая. Часть вторая. Часть третья. Еще одно свидетельство – что в округе Эчмиадзина один иностранный наблюдатель (Дмитрий Наумов) в процессе подсчета голосов помешал сфальсифицировать результаты на двух участках и на этих двух были зафиксированы радикально отличные результаты (на уровне всего лишь 20-30% - за).

Если же смотреть на национальном уровне, то корреляция между явкой и долей голосов «за» на уровне участков составила 0.69, а на уровне марзов – 0.88. Поскольку нередко на соседних участках фиксировался противоположный результат, многие наблюдатели сделали вывод о том, что имелись не только вбросы, но и перебросы – то есть перекладывание бюллетеней из стопки «против» в стопку «за». На 192 участках (преимущественно в селах) от 90% и более голосовали за конституционные изменения, что слишком большой перекос.

На графике ниже можно увидеть насколько высокой была корреляция между явкой и процентом голосов «за» новую конституцию.

Киреев и Шпилькин тогда обратили внимание на фальсификации. См. в блоге Киреева о фальсификациях по Армении – и по Еревану. Если основываться на результатах участков с самой низкой явкой, то «за» в действительности голосовало от 15% до 40%, но итоговый результат зафиксировал 66% «за». Я не буду давать своих альтернативных оценок, приведу оценку Шпилькина, рассчитанную тогда.

Таблица 4. Конституционный референдум 2015 года

Итак, как я уже говорил, такой грубой фальсификации Армения в последние годы не видела и как сама конституция, которая была явно неудачной, так и референдум по ее внедрению, внесли большой вклад в делегитимизацию власти и, в конечном счете, революцию. В действительности, даже без учета переброса, на референдуме победил вариант «нет». По меньшей мере, 59% из всех голосов «за» были вброшены.

Эта фальсификация была жизненно необходима, поскольку благодаря ей, 33.6% голосов от списочного состава избирателей проголосовали «за» конституционную реформу (при необходимых 33.3%). Согласно альтернативному подсчету, даже без учета перебросов, лишь 13.2% от списочного и 16.5% от наличного числа избирателей, таким образом, победил вариант «нет».

«За» агитировали РПА, ППА, АРФД, «против» - АНК, Наследие, ОЕК. Также поддержали референдум коммунисты, рамкавары и гнчаки, а против выступил ряд менее значимых партий, а также ряд политических деятелей – Грант Багратян, Жирайр Сефилян, Паруйр Айрикян и Роберт Кочарян.  

2. Парламентские выборы 2003 года

Данные по парламентским выборам 2003 года есть лишь в региональном разрезе. Представляю их ниже.

Таблица 5. Парламентские выборы 2003 года, официальные результаты, по данным ЦИК

Примечание: включены партии, получившие более 2.5%. Суммарный результат остальных партий – около 10%

Выборы 2003 года были самыми разнообразными – и единственными, где не было выраженного победителя. Тогдашний президент Роберт Кочарян не опирался напрямую ни на одну из политических сил и поэтому ни одна из политических сил не получила выраженной административной поддержки. После выборов впервые сложилась коалиция, в которую вошли республиканцы, дашнакцаканы и партия ОЕК (страна законности). Представитель РПА Галуст Саакян назвал две партии, вступившие в коалицию «куртизанками».

Примечательно, что газета «Аравот» написала перед выборами статью о том, что состав парламента сигнализирует о будущих изменениях в политэкономии страны: «Судя по всему, наш будущий парламент будет представлен крупными бизнесменами, занявшими выигрышные места в партийных списках. А это значит, что, по канонам социалистической политэкономии, только сейчас на нашем дворе наступает расцвет самого что ни на есть настоящего империализма, когда промышленные, банковские и криминальные капиталы сливаются воедино с существующей властью. Вот теперь-то и наступит, наконец, настоящий капитализм со зверским хищническим оскалом, о котором нас в свое время сурово предупреждала советская пропаганда и о котором мы тихо и тайком мечтали, как о запретном плоде. Что ж, посмотрим, насколько сладок окажется он на вкус». Во многом они оказались правы: то, что потом называли олигархической системой, сложилось в 2003-2008 гг., в результате этих парламентских выборов. Однако это характеризует политическую динамику Армении, а не техническую с точки зрения качества выборов.

Согласно таблице 1, 10% участков были оценены как «плохие» или «очень плохие», что не выделяет эти выборы в хорошую или плохую сторону относительно предыдущих с технической точки зрения. Однако рост экономики, сохранение мажоритарной системы, формирование крупного капитала, аффилированного с государством, привело к коррумпированию выборов. Скорее всего, именно с 2003 года начался процесс раздачи взяток на выборах в Армении.

Однако в 2003 году избирательное взяточничество еще не было институционализированным и политизированным. В частности, из 56 мажоритарных депутатов лишь 10 относились к Республиканской партии, а 37 были беспартийными. Окончательной попыткой политизации этого стала «рейтинговая система», внедренная конституционным референдумом 2015 года и избирательным кодексом 2016 г.

3. Президентские выборы 2003 года

По официальным данным, на первом туре президентских выборов 2003 года Роберт Кочарян получил 49.5% голосов, а его главный соперник Степан Демирчян – 28.2%. Арташес Гегамян, неожиданно «выстреливший» своей популистской риторикой и благодаря советскому прошлому, получил 17.7%, результаты всех остальных были менее 3%. Во втором туре Роберт Кочарян добился гораздо более убедительной победы, получив 67.5% голосов, а Степан Демирчян – 32.5% голосов. Это несколько странно, поскольку Демирчян должен был получить существенную прибавку в виде голосов противников Кочаряна во втором туре, чего не произошло.

У меня есть результаты первого тура на уровне регионов и окружных избиркомов (хотя и не всех). Вновь в Сюнике результаты Кочаряна гораздо выше, чем в среднем по стране. Мода распределения голосов за Кочаряна в первом туре по ОИК – около 40% голосов, за Демирчяна – 32%, а за Гегамяна -21%. Скорее всего, примерно таким бы и был результат, если бы выборы прошли честно, что означает, что Кочарян получил примерно 20% своих голосов административным путем.

Данные о динамике явки свидетельствуют о наличии фальсификаций в первом туре. Так, в 17 избирательном округе (Эребуни) явка на 20:00 составляла 62.89%, а на 23:00 – 62.51%. Такая же ситуация была в округе №1 (Аван) – 62.44% на 20:00 и 56.86% на 23:00. Интересно также, что во многих округах явка скакнула между 17:00 и 20:00 в разы – например в округе 2 (Нор Норк) на 17:00 13.5% приняли участие в выборах, а на 20:00 – 52.5%. Это означает что на всех участках округа в среднем в минуту голосовало порядка 2.55 избирателей, что технически невозможно (даже на одном участке). В общем, таких нестыковок было много. Были и другие нестыковки. На 96 участках Кочарян получил более 90% голосов, а на 12 участках – 100% голосов. На 11 участках была 100% явка, на примерно 100 участках – более 90% явки. (из доклада БДИПЧ).

На уровне регионов и ОИК (те, которые доступны), корреляция между явкой и долей голосов за Кочаряна составила примерно 0.42, что существенно, хотя и намного меньше, чем в референдуме 2015 года. Если выделить только ОИК с явкой ниже медианной, то результат Кочаряна в первом туре упал бы до 47.4%, то есть на 2%. На уровне участков, конечно, эта разница была бы больше.

Оценка международных наблюдателей по второму туру выборов была негативной, в докладе БДИПЧ было отмечено, что выборы не соответствовали международным стандартам. В первом туре они оценили негативно голосование на каждом десятом участке, а во втором туре – на каждом седьмом-восьмом. На втором туре, в 71 участках были замечены вбросы, причем Кочарян выиграл с большим перевесом на 69 из них. Также были замечены факты открытого голосования и каруселей. На 72 участках в корзине было больше бюллетеней, чем подписей в списке избирателей. На 20 участках была явка в 100%, а на 147 участках явка превысила 90%. Кочарян получил более 90% голосов на 200 участках. Наблюдатели посетили 800 из 1865 участков, открытых в стране для голосования. См. доклад ОБСЕ по президентским вбыорам.

По второму туру есть лишь региональные данные, на основании которых нет возможности переоценить результаты выборов, но вновь заметны ряд накладок. Самой очевидной является тот факт, что Степан Демирчян в Сюнике получил во втором туре такой же процент, как и в первом. То есть, Степан Демирчян, ассоциировавшийся с советским периодом (благодаря фактору своего отца, первого секретаря ЦК Арм ССР), не получил ничего от голосов Арташеса Гегамяна, также ассоциировавшегося с советским периодом. Также подозрительной выглядит явка – якобы приняло участие 1 млн 563 тыс. человек. В то же время, нет никаких сомнений, что Кочарян все же выиграл второй тур выборов, поскольку оценочный средний уровень вбросов в пользу Кочаряна на всех предыдущих выборах не превышал 30%, а разница в результатах была двукратной. Скорее всего, в действительности Кочарян получил в районе 55% голосов избирателей.

Оппозиционные телеканалы А1+ и Ноян Тапан лишились эфира в 2002 году, а 29 декабря 2002 года был убит председатель совета общественного ТВ Тигран Нагдалян, близкий к Кочаряну. В вещательных СМИ доминировало позитивное освещение Роберта Кочаряна. Однако оно было не столь выраженным как семью годами ранее – за Тер-Петросяна. На общественном телевидении 69% эфира было посвящено Кочаряну, остальное – Демирчяну. Впрочем, освещение Кочаряна было в основном положительным, а Демирчяна – в основном отрицательным. Кстати, перед вторым туром прошли дебаты между участниками выборов, причем это был единственный такой случай в Армении вплоть до 2018 года.

Таблица 6. Официальные результаты президентских выборов 2003 года, по регионам

Прирост числа голосовавших между первым и вторым туром самый большой в Ереване и Шираке, причем как в абсолютном, так и в относительном выражении. Прирост числа голосов за Кочаряна в этих регионах также очень большой. Резюмируя, можно сказать, что выборы 2003 года были однозначно сфальсифицированы и сфальсифицированы серьезно. В то же время, Кочарян бы победил и без фальсификации, но с гораздо меньшим разрывом.

Выводы

Таким образом, можно заключить, что президентские выборы 2003 года были сильно сфальсифицированы, как в первом, так и, в особенности, во втором туре. Однако это не привело бы к выбору другого президента, поскольку даже на честных выборах Кочарян победил бы во втором туре, хотя и с гораздо меньшей разницей.

Парламентские выборы 2003 года, судя по всему, стали первыми, на которых активно начали применять скупку голосов. Однако это было организовано в первую очередь мажоритарными кандидатами, подавляющее большинство которых были беспартийными бизнесменами, выходцами из разных регионов страны. Уже в последующем, эту тактику взяла на вооружение политическая власть. Парламентские выборы 2003 года были сравнительно более честными, чем президентские, но из-за этого не удалось сформировать большинство и была создана коалиция РПА-ОЕК-АРФ.

На референдуме 2003 года власть не выиграла, а проиграла, не говоря уже о том, что необходимых 1/3 голосов получено не было. Детальных данных о референдуме 2005 года нет, поэтому оценить его итоги не представляется возможным, но они выглядят довольно странно. 94.5% в Армении не проголосует одинаково даже за самую лучшую инициативу, так что этот результат не вызывает доверия. Другое дело референдум 2015 года, по которому у нас есть все подробные данные, на основании которых можно проанализировать вероятные результаты голосования. Если исключить все фальсификации, то победил вариант "нет", а вариант "да" получил не 33.6% от списочного числа избирателей, а 13.2%.