ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

***

Прошло 5 суток с начала российского [...] на Украину и уже проявилось множество проблем с происходящим. Наступление, пусть и не окончательно увязло, но демонстрирует куда более низкие темпы, чем ожидавшиеся как в самом ГШ России, так и со стороны противников России. По публикациям в СМИ, американцы еще в первый день заявили, что ожидают падения Киева в течение 72-96 часов, что уже не произошло. Но это не все – Россия столкнулась с жесточайшим ответом со стороны США и Евросоюза, а также всех подконтрольных им международных структур, так что Байден смог реализовать свои слова: цена, которую Путин заплатит за [...], будет очень высокой. Пойдем по порядку.

Начало и мотивация [...]

До начала [...], стратегическое положение России можно было считать благоприятным. В Москву на переговоры регулярно прибывали иностранные лидеры. Повестка формировалась во многом под давлением России в желательном для нее направлении. На Западе начиналась дискуссия о том, возможно ли пойти на уступки России. Очевидно, сейчас эта дискуссия окончена: есть консолидированное осуждение России на Западе и высказывать какое-либо альтернативное мнение там невозможно; даже нейтралитет стал крайне токсичным. Россия своими действиями консолидировала весь Запад еще до начала военной операции, на Мюнхенской конференции по безопасности, ну а теперь Евросоюз почти един с США в этом и многих других вопросах.

Начало [...] стало следствием неспособности донести свою позицию до контрагентов на переговорах и неготовности ждать до того, как эти переговоры дадут какой-то результат. А это, в свою очередь, стало следствием неспособности российской дипломатии легитимизировать Минские соглашения в западном общественном мнении, точно так же, как и в самой Украине. Очевидный провал работы «мягкой силы» привел российское руководство к мнению о необходимости применения силы жесткой. А этот провал стал закономерным следствием отказа от такой политики.

Мы уже говорили о том, что наличествовали фундаментальные причины [...] – противоречия, которые не удается урегулировать на переговорах. Однако такие причины существовали давно, и могли бы существовать еще долго. Не было триггера, требовавшего немедленной реакции: Путин принял это решение потому, что посчитал, что его не слушают и не оказывают достаточного уважения, что не обязательно соответствует тому, как это понимают на Западе. Помимо вопроса о том, неизбежна ли была сама операция (считаю, что не была неизбежна), есть и вопрос о тайминге. В России говорят о том, что сейчас Россия к этому подготовилась, а в 2014 году не была готова. Но факты это не подтверждают: в 2014 году относительное превосходство над Украиной было выше, а валютных резервов было почти столько же. При этом, в 2014 году российское руководство было морально не готово, а в 2022 году – было готово. Но тогда так и нужно понимать.

Неспособность донести позицию следует отнести не только к субъективным, но и к объективным факторам. Во-первых, вне постсоветского пространства почти никто не понял сути претензий Путина, за исключением расширения НАТО и его инфраструктуры в Украину. Длинная лекция на тему истории воспринималась либо как не относящийся непосредственно к вопросу фон, либо как попытка исправить историю, что в современном мире очень плохо продается. Во-вторых, теория, фразеология и парадигма российских претензий преподносились на совершенно другом языке, чем тот, который принят в современных международных отношениях и в особенности на Западе. В-третьих, к таким заявлениям полагается «приложение», дающее дополнительное обоснование очевидно [...] действий, но обосновывающее их как оборонительные. По российским источникам информации такие объяснения давались, но доходили они только до собственно российских зрителей, а также других потребителей их информации, чаще всего живущих в соседних странах. Более того, российские действия были, мягко говоря, не поняты не только на Западе и в самой Украине, но и в других регионах: например, на СБ ООН Мексика и Бразилия проголосовали против РФ.

Моральные проблемы российской операции

Если до начала [...], у России было определенное моральное превосходство, поскольку шла апелляция к расширению НАТО до границ России, то сейчас Россия – [...] и, напротив, [...].

Российское руководство хотело реализовать операцию в «белых перчатках», без жертв и сопротивления, но это не удалось: напротив, Путину обеспечат максимально кровавое сопротивление и неприглядную картинку [...].

На протяжении уже недели, в отношении России и Путина лично выдвинуто огромное количество обвинений, но из РФ нет ответа на эти «вербальные удары», что косвенно подтверждает их авторов и читателей в их правильности. Причем ответ этот должен быть не просто словесным, а как-то обоснованным. Либо нет обоснований, либо нет способности ответить, либо действует привычка терпеть обвинения и оскорбления.

Кроме того, Россия все время выступала против двойных стандартов в своем отношении, но сама их допускает причем в рамках своего же альянса ОДКБ, в частности, в отношении армяно-азербайджанского конфликта и вокруг.

На уровне мотивации [...], даже российский избиратель далеко не всегда понимает, что происходит, и поддержка далеко не 100%-ная: на уровне 70%. И это в России; за ее пределами, конечно же, ситуация хуже. Напротив, Украина эффективно мобилизована против российской [...] и выступает с позиции морального превосходства как страна, находящаяся под атакой. Все это непривычная для России роль, у нее нет опыта работы в таких условиях, что также постоянно сказывается.

Ошибки планирования и стратегические просчеты

На этапе подготовки операции, в России не была поставлена ясная политическая задача и теперь задача, которую выполняют войска, не очевидна для них самих. По сути, российским руководством сейчас реализуется не тактическое, а оперативное управление. Хороший пример – переговоры с украинским руководством с как минимум частичным принятием его условий переговоров, хотя еще до начала [...] от таких переговоров Москва отказывалась. Объявленные российским руководством цели с такими подходами нереализуемы. Политическая логика постоянно влияет на военную операцию, то она останавливается, то происходит смена приоритетов (то есть условие признания Крыма российским, то цель – смена власти в Киеве).

Есть очевидные военные просчеты. Во-первых, Россия не мобилизовала достаточные для атаки силы и даже непонятно, есть ли они у нее: украинская армия серьезно недооценена. Во-вторых, не используется беспилотная авиация, есть попытка обойтись традиционной авиацией и уже видно, что этого недостаточно. В-третьих, недооценен информационный и прочие «мягкие» компоненты [...], приведшие к большему сопротивлению украинской стороны, а также де-факто формированию ополчения, готового противодействовать наступающей армии. В-четвертых, военная операция реализуется сразу по 8 направлениям, нет основного направления, концентрации сил и, как следствие, сколько-либо решающего результата. В-пятых, уже очевидно, что никак не было просчитано, что делать с временно оккупированными территориями, и это постоянно сказывается. Также нет каких-либо указаний военным как контактировать с населением.

Просчеты были и внешнеполитическими. Очень сильно недооценена реакция внешнего мира, в первую очередь, Запада. А это проистекает как из неверной оценки потенциала Запада, а также его готовности к противостоянию, так и из недооценки его инструментария в этом противостоянии (к примеру, способности включить спорт, блокировку счетов ЦБ РФ и запрета полетов авиации в пакет санкций). Сюда же можно отнести плохой тайминг: российско-украинское противостояние стало частью внутриполитической повестки США и в условиях падения рейтинга это также стало драйвером реакции властей на происходящее.

В России долгое время говорили о том, что противостояние происходит именно с Западом, но, по-видимому, не до конца верили в свои же заявления. Иначе трудно объяснить то, что перед началом [...] значительная часть активов ЦБ РФ находились в западных странах, где они уже заморожены. Также, в России были очень озабочены тем, чтобы не впасть в зависимость от Китая, ну а сохранявшаяся зависимость от Запада, видимо, беспокоила не так сильно. Это тоже следует отнести к ошибкам планирования.

Локация ЗВР России за ее пределами (график Yahoo Finance).

Также, по непонятным причинам был недооценен фактор Турции, которую в России почему-то считают не противником, а партнером, хотя турецкое руководство все сделало для того, чтобы это можно было понять. В результате: закрыт Босфор, идет снабжение Украины оружием, Турция де-факто действует активно в логике противодействия российской операции, причем не только в Украине, но и в Сирии и Карабахе.

В итоге, ситуация выглядит так: «или пан или пропал»: права на ошибку или поражение у России нет, и это также не до конца осознается российским руководством. Ставки взвинчены до предела – политически ситуация для России крайне проигрышная, и остается лишь военное решение проблемы, если оно в принципе возможно. Все это в сумме говорит об очень крупных просчетах планирования, переоценке собственных сил, недооценке противников (большинство войн как раз и являются следствием этого), неправильной оценке общественных настроений в Украине, а также направлений деятельности противников РФ в этом противостоянии. Ошибки планирования проистекают также из авторитарной культуры управления в России: если решения принимает один человек, то эффективно проконсультироваться он просто не в состоянии по совокупности объективных и субъективных факторов. Авторитарная система также приводит к провалу компонентов «мягкой силы» и росту противодействия, что мы и видим на поле битвы.

[Отредактировано модератором интернет-СМИ "Кавказский Узел"]