ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

***

Цели Азербайджана и реакция Армении

Ситуация в зоне армяно-азербайджанского конфликта на данный момент стала очень серьезной. Риски возобновления боевых действий на данный момент выглядят критическими. Агрессивность устремлений Азербайджана за последний месяц стала очевидной даже для очень далеких от региона сил. Азербайджан не только предпринимает попытки захватить весь Арцах силой, не гнушаясь изгнанием местного населения, но и проводит аналогичную политику в отношении Республики Армения. Недавно в Турции было объявлено о создании экстремистской организации под названием «гейча-зангезурская республика», пропагандирующей агрессивную войну и захват Азербайджаном примерно трети территории Республики Армения в пределах Армянской ССР. См. также: Иностранные посольства предупреждают о риске новой войны со стороны Азербайджана (24 сентября 2022).

Такая политика проводится несмотря на бесчисленные уступки Азербайджану со стороны Армении и посредством Армении со стороны крупных игроков, чаще всего России. Проводится она потому, что, как сказал Пашинян, Алиев все еще не удовлетворен достигнутым. Из этого потенциально следуют два вывода:

1)      подразумеваемый Пашиняном вывод о том, что Азербайджан объективно не достиг своих целей, то есть восстановления территориальной целостности и получения эффективной коммуникации с Нахичеваном (а реально с Турцией).

2)      альтернативный вывод о том, что Азербайджан субъективно не получил того, чего хочет, следуя логике «аппетит приходит во время еды», то есть, проблема не в том, что Армения не удовлетворяет хоть сколько-либо легитимным амбициям Азербайджана, а в том, что планка этих амбиций бесконечно растет и простирается гораздо дальше любого возможного трактования международного права.

Верен именно второй вывод. Во-первых, потому, что Армения всегда декларировала, что готова признать территориальную целостность Азербайджана, при условии признания гарантий на самоуправление и безопасность армян Арцаха хотя бы в границах НКАО, а во-вторых потому, что Армения также всегда была готова для раскрытия коммуникаций и предоставления в том числе Азербайджану возможности беспрепятственного транзита на законных основаниях при признании законов Армении. Но Азербайджан хочет получения именно эксклюзивных условий и в том числе коридора, то есть, экстерриториальной дороги на территории Армении, в краткосрочной перспективе под российским контролем, а в средне-и долгосрочной перспективе – под контролем Турции и Азербайджана.

Второй вывод верен еще и потому, что Азербайджан может получить необходимые ему условия путем договоренностей с Арменией хоть сегодня, но это предполагает пусть минимальный, но учет интересов армянской стороны. Азербайджану же нужно одностороннее, императивно-проазербайджанское решение, которое было бы капитуляционным для армянской стороны, причем даже не понятно, что важнее для Алиева – выгода Азербайджана или капитуляция Армении, то есть играет ли он игру с нулевой или даже отрицательной суммой?

Несмотря на декларацию о готовности даже на это со стороны нынешнего фактического руководства Армении, оно опасается политической цены таких шагов, и в этом смысле азербайджанское руководство выступает одновременно ему и союзником, и противником, поскольку с одной стороны укрепляет аргументы тех, кто готов вновь капитулировать перед Азербайджаном под предлогом угрозы новой войны, но одновременно и укрепляет позиции противников любых договоренностей с Азербайджаном, делая очевидным, что с этим государством договориться не удастся. Этим объясняются столь сильные колебания позиции Пашиняна, при отсутствии каких бы то ни было колебаний со стороны Азербайджана. Тамошнее руководство, субъективно усиливая позиции Пашиняна, в действительности углубляет раскол и объективно толкает Армению на гражданскую войну, что также будет выгодно Азербайджану.

Здесь надо учесть и еще одно важное обстоятельство. Глядя на то, как в среде школьников разжигают ненависть к армянам прямо сейчас, как прямо сейчас Азербайджан постоянно и целенаправленно увеличивает количество беженцев и вынужденно перемещенных лиц – армян, в каких направлениях развивается инфраструктура и коммуникации, а также как интенсивно продолжает милитаризироваться Азербайджан, очевидно, что даже в долгосрочные планы Алиева и Эрдогана мир не входит. И для этого можно было бы даже и не знакомиться с заявлениями Алиева, содержащими претензии на всю территорию Армении, включая Сюник, Севан, Ереван и другие регионы. А это означает, что никакое соглашение для Азербайджана не станет причиной для мира, а только поводом для новой агрессии с более выгодных позиций. Это называется политикой умиротворения агрессора, которая применялась в отношении Гитлера перед Второй мировой войной и выражалась как в виде Мюнхенского соглашения («сговора»), так и советско-германского Договора о ненападении («пакт Молотова-Риббентропа»). См. также: Политика умиротворения Алиева армянскими властями приведет к новой катастрофе (12 апреля 2022).

Однако в отличие от Гитлера в 1938/9 гг., когда его экстремизм еще воспринимался недостаточно серьезно, по Алиеву уже доподлинно известно, что целью является геноцид армянского населения или по меньшей мере этническая чистка везде, где это только возможно. Еще раз – нынешний Азербайджан является таким же нацистским государством, как и гитлеровская Германия. Просто поскольку этот нацизм направлен в первую очередь (но не только) против армян, для внешних наблюдателей это выглядит как-то более приемлемо. Английские военнопленные у немцев во время Второй мировой войны тоже содержались вполне прилично – лекарства получали, в футбол играли.

А это означает, что разговоры о мире с нынешним Азербайджаном выдают либо взаимные интересы с Алиевым и поддержку его нарративов, либо интеллектуальное банкротство тех, кто их высказывает. Мира с Алиевым не будет, даже если на какой-то период создастся такое впечатление, как уже было в первые полгода после прекращения активных боевых действий после 44-дневной войны, а также в период после ноября 2021 года. А это означает, что на сегодня базовым сценарием является война.

Сдерживание агрессии Азербайджана

Если же базовым сценарием является война, то возвращаются все приметы реальной политики, которые включают в себя и жесткую дипломатию, и средства сдерживания, и баланс сил. Возникает вопрос, что сделано в этом направлении за прошедшие 2 года после пашиняновской сдачи 9 ноября. Если суммировать, то просто быстрая растрата потенциала, особенно в дипломатической сфере, вместо его консолидации. Но если в прошедшие два года Азербайджан готовился к войне, то сейчас он к ней уже перешел и нападение 13-14 сентября было уже серьезной пробой сил, а также подготовкой новых рубежей перед следующей войной. Возможно ли обеспечить баланс сил в ближайшее время? К сожалению, нет. А учитывая фактор Турции, то даже в отдаленной перспективе надеяться на восстановление хотя бы ассиметричного баланса не приходится. Значит, необходимо принять стратегию сдерживания.

Международники из России возводят термин «сдерживание» к временам ядерной гонки, понимая его как «взаимно гарантированное уничтожение». Но это лишь один из многих, и очень примитивно понимаемый механизм сдерживания. Сунь-Цзы говорил, что надо не полагаться на то, что противник не нападет, а полагаться на то, что «я сделаю нападение на себя невозможным для него». Естественно, «невозможность» такого нападения — это иллюзия, а на практике речь идет о вероятностях, то есть надо последовательно снижать вероятность нападения.

Однако сдерживание в целом неверно понимать как исключительно военное понятие. Американские международники в описании сдерживания чаще всего тоже обращаются к периоду Холодной войны, но скорее к его началу, где целью было сдержать распространение коммунизма. В английском языке используется два термина – deterrence и containment, хотя содержательно эти термины не очень четко различаются. Также, в копилку этого понятия входят исторические эпизоды, особенно в период с середины XIX века по середину ХХ, а также понятие “dual containment” (двойное сдерживание), применяемое к одновременному сдерживанию двух противников путем приведения их к конфликту друг с другом.

С точки зрения более современных подходов, сдерживание — это очень широкий спектр мер, который призван не позволить противнику применить силовые действия, а совершив их – не позволить добиться успехов. Весь этот комплекс мер применен Западом против России в контексте конфликта в Украине и не только. Если совсем упростить, то можно увидеть, что речь идет об усилении украинской армии, а также о ее постоянной поддержке, об ослаблении экономики, о дипломатической изоляции России, о когнитивной войне (cognitive warfare) против России и о политике в пользу смены режима в России. Таким образом, сдерживание комбинирует военные и невоенные средства и позволяет суммарно добиться эффекта, сопоставимого с военным сдерживанием, не применяя военного арсенала в полной мере – или в ситуации, когда военный потенциал не является сопоставимым (сопоставимый не означает равный).

Какие инструменты сдерживания необходимо применить Армении? Во-первых, необходимо срочно начать модернизировать и укреплять армию, включая все ее передовые комуникации и инженерные сооружения. Во-вторых, предпринять все усилия для дипломатической изоляции Азербайджана, эффективно продемонстрировать агрессивность намерений и нацистскую сущность режима Алиева, используя все инструменты, находящиеся в руках государства. В-третьих, предложить применение санкций против Азербайджана. Все слова о поддержке территориальной целостности Армении и о будущей помощи в сфере безопасности не стоят ничего, если не превращаются в конкретные действия. Еще раз: обещания не стоят ничего, любое обещание, которое что-то подразумевает, может и должно быть капитализировано на практике. В-четвертых, вместо идеи "цивилизационного выбора", навязывавшейся на протяжении многих лет, основным принципом во внешней политике должно быть расширение количества партнеров, а критерием партнерства – готовность адресно осудить агрессию Азербайджана, применяя те или иные меры для того, чтобы это осуждение не осталось только на бумаге, а было обращено в конкретные действия, соглашения, которые в конечном счете приведут Азербайджан к невозможности продолжения агрессии. Это касается и России, и западных стран, и других партнеров Армении.

То, что такая политика не реализуется сейчас и не реализовывалась в прошлом, свидетельствует о том, что армянские власти ни в прошлом, ни сейчас, не смогли идентифицировать сущность противостоящего режима и его намерения, надеясь заключить соглашение, которое раз за разом отвергалось Азербайджаном. Ради этого они отказывались от многих элементов политики сдерживания, но это не действовало на агрессора умиротворяюще, а лишь создавало новые позиции для усиления его позиций. При этом, чтобы не создалось впечатления, что политика в Армении не менялась, уточню, что в отличие от Сержа Саргсяна, Никол Пашинян готов сдать даже Степанакерт, о чем неоднократно говорил. Именно поэтому он не предпринимает нужных шагов (иногда компенсируя их отсутствие вербальными интервенциями) и агрессивная политика Азербайджана оказывается все более успешной. Сегодня вопрос стоит так: или Армения выживет или нет – и выживание Армении не находится в плоскости договоренности с Азербайджаном, а лишь в степени успешности противодействия ему.