История, о которой я хочу рассказать, к сожалению, не что-то из ряда вон выходящее. Такое случается в нашей жизни. Поэтому мне хочется обратить на нее внимание читателей своего блога.  Возможно, кто-то извлечет из нее урок.

История о том, как излишняя  доверчивость, беспечность, незнание законов, как юридических, так и житейских, оставила женщину после смерти мужа, с которым она прожила более 30 лет, без доли в наследственном домовладении, а по сути, без крыши над головой. Такая ситуация  не является традицией, либо обычаем какого-либо народа, она может случиться в любом обществе, в любом народе. Все зависит от наличия совести  у родни умершего супруга, степени их корысти. При этом, особенно уязвима женщина, у которой в браке не было детей.

В 1982 году Мадина, 1957 года рождения, в возрасте 23-х лет вышла замуж за Муштафу Хамизова, жителя селения Каменномостское. Много лет они проживали с родителями мужа. Первые несколько лет  Мадина работала швеей-мотористкой, а также помогала свекрови по хозяйству.

Когда старикам стало трудно справляться с хозяйством,  Мадина оставила работу. Она занималась домашними делами и ухаживала за родителями мужа. Свекровь перенесла  операцию и последние четыре года жизни  была прикована к постели. Свёкор, ветеран Великой Отечественной, ушел из жизни в 1996 году, а свекровь -  в 2000 -м.  Кроме мужа Мадины, у Хамизовых были еще один сын и две дочери, которые никогда с ними не жили, но иногда навещали родителей.

В 1990-м году во дворе уже имеющегося дома 1961 года постройки, Мадина с мужем возвели себе отдельный дом. В 2011 году у мужа случился инфаркт, он перенес операцию по шунтированию сосудов сердца. А через год умер. Сразу же после смерти мужа, его брат, который живет в Нальчике и имеет квартиру, начал предпринимать действия, чтобы выселить невестку из домовладения, в котором та прожила 30 лет. При этом у Мадины нет ни другого жилья, ни близких родственников, которые могли бы ее приютить.

Брат затеял судебную тяжбу с невесткой. В суд он представил договор дарения, из которого следовало, что родители мужа еще в 1991 году подарили ему свою недвижимость вместе с земельным участком в 30 соток. О существовании такого договора Мадина Хамизова узнала только в суде. В договор дарения попал и дом, построенный  Мадиной  с мужем, так как  на него не было раздельного  акта, и все домовладение составляло общую имущественную массу.

Так как свёкор Мадины был участником войны, ему была выделена жилплощадь в Нальчике с учетом всех членов его семьи, в том числе и умершего супруга Мадины. Однако и в этой жилплощади доли женщины не оказалось. Она тоже стала собственностью брата. Вначале споров брат  обещал продать долю  ее мужа в жилплощади отца и купить ей комнату в общежитии. Мадина настаивала на однокомнатной квартире. После шести лет судебных тяжб  женщине было отказано и в этом. Все суды встали на сторону брата. В настоящее время пожилую женщину приютила знакомая.  По сути, она осталась без крыши над головой.

Эта история напомнила мне аналогичный случай, произошедший  с другой женщиной. Она проживала в Нальчике, имела однокомнатную квартиру на пр. Ленина. В 50 лет ее уговорили выйти замуж за вдовца из поселка Кенже. Она согласилась, переехала к нему жить, прожила с ним 20 лет, из которых последние 10-12 лет муж был прикован к постели, и она за ним ухаживала.

Ранее сын мужа уговорил ее продать квартиру и отдать деньги ему.  А когда старик умер, он ее выселил, и суд также был на стороне сына. Женщине пришлось  отправиться в Дом престарелых и инвалидов.

Что тут можно сказать?

Как говорил один мудрец, всегда надо немного смотреть вперед  и думать о будущем. Мадине при жизни мужа стоило позаботиться о том, чтобы на совместно нажитое имущество – то есть вновь построенный с мужем дом, приобрести право собственности. А второй моей героине не стоило лишать себя единственного жилья, и продавать его.

Увы… мы, женщины, иногда бываем излишне доверчивы и беспечны.

В случае с Мадиной остается надеяться на прокурорскую проверку, которая, по мнению ее адвоката, может обнаружить  в деле признаки мошенничества и разбирательство по делу продолжится, теперь уже в рамках уголовного процесса.