НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.

Тут разные фотографии, сделанные в этом месяце во Владикавказе

 Сильно потеплело, появились зелень, цветы и первые туристы в шортах. Сегодня было аж 29 градусов тепла.

Вечером очень много людей гуляет в центре, оверпрайс кофейни забиты, девушки нарядны.

Лебеди вернулись в центральный парк после зимовки. Выглядит очень спокойно, но на самом деле за кадром осталась какофония из женщины, орущей в микрофон Киркорова, мужчины с гитарой и кабацким репертуаром, радио из колонок и вечернего призыва к молитве. Хочется поскорее уйти отсюда.

Но не сюда, конечно

Обычная улица в старом городе

Тут много дворов на несколько хозяев

Дом, в котором век назад жил писатель Константин Фарниев, автор первого романа на осетинском языке (1932). А вот в 1937 его репрессировали, в тот же год писатель скончался. Реабилитирован посмертно.

 Магнолия уже заканчивает цветение

У Армянской церкви 

А вот один из моих любимых особняков в городе. Редко для Владикавказа - есть шпиль и флюгер. 

Верю, что там живут призраки

Интересно, что во Владикавказе раньше вообще не было памятников, которым принято что-нибудь до блеска натирать на удачу или для исполнения желания. Теперь есть - туристы натирают городового с подачи гидов. А это памятник писателю Сека Гадиеву. Ну как-то неудобно, согласитесь, подойти и натирать такого вот кавказского сурового мужчину.

Особняк времён 90-х годов, когда люди в Осетии внезапно сильно богатели на водке. В основном дворцы того периода бывают жутко вычурными, обнесёнными высоким заборов и покрытыми сверху лексановым навесом, чтоб в случае похорон никто не промок. Это редкий экземпляр, который выглядит симпатично и зелено. 

Главный осетинский автор и певец народа сейчас пребывает на трендовом фоне.

Единственное место в центре города, где можно спуститься к Тереку и посидеть у воды.

  Редкий рыбак в ожидании форели с тяжёлыми металлами

По-русски Столовая, по осетински Мадыхох - гора-мать, по ингушски Ма́ьтлоам - гора-отец.  Осетины считают её своей, ингуши своей, а она как стояла, когда нас всех не было, так и будет стоять, когда мы все исчезнем. Хоть отцом её назови, хоть матерью. Эта редкая стабильность успокаивает.