кто погиб, пропал без вести, умер после дня Победы, мучился
в фашистских концлагерях и безвинно отбывал срок в Сталинских лагерях...
2.
“Подрастёшь, потом поговорим...» - сухо, с хрипотцой в голосе отрезал дед. «Нет, я уже большая, мне 12 лет и я хочу знать...» - таков был категоричный ответ Маши. Дед долго молчал, смотря своими выцветшими, некогда голубыми глазами на водную гладь Севана. После длительной паузы он вымолвил: «Хорошо... рано или поздно, ты всё равно задала бы этот вопрос...». Наступило тягостное молчание.
«Машенька, может отложим разговор, подрастёшь, закончишь школу, тогда и...» «Нет, сейчас» - она не ожидала, что её ответ деду будет таким категоричным и жёстким.
«Меня призвали в 1939 году в армию и сразу отправили на советско-финский фронт, потом немцы напали на Советский Союз... Наша дивизия несла большие потери, мы попали в окружение и старались с боями пробиться к своим. Осенью 1941 года, в одном из боёв меня контузило и я потерял сознание. Очнулся в украинской деревушке, меня подобрал один старик и ухаживал за мной. Но полицаи узнали и отправили в концлагерь в Житомире. Оттуда – Белгород, Львов, а в 1943 году – в Эльзас. В первом концлагере нам сразу же накололи на локте наши номера... Немцы расстреливали в первую очередь коммунистов, евреев, люди погибали от голода, болезней. Крематорий не успевал сжигать такое количество людей и нам пленным приходилось закапывать убитых...
В лагере нам давали раз в день какую-то бурду из гнилых овощей и малого количества пшена, и не давали ни миски, ни кружки, ни ложки. Наливали либо в пилотку, либо в подол, либо плескали на руки... зимой мы выкапывали трупы животных и ели...
Но из концлагеря Эльзаса мне удалось бежать, и я несколько месяцев успел сражаться с французскими партизанами. Немцы явно проигрывали войну, мы ликовали. Тогда я ещё не знал, какие испытания меня ждут впереди...» - дед Вазген грубыми пальцами мял недорогую папироску, закурил... Несколько минут дед и внучка отрешённо смотрели на водную гладь Севана, на которой солнечные блики скользили по водной глади, немного рябило в глазах, был слышен крик чаек...
Маша еле сдерживала слёзы, в горле появился комок...
«В 44-м всех советских военнопленных собрали и на корабле отправили в Одессу. Встретили нас с конвоем и собаками. Капитан корабля бушевал, мол, нельзя так героев встречать и предложил нам вернуться обратно. Отказались все. На следующий день встретили нас цветами и оркестром, отвезли на вокзал, в товарные вагоны и в Алкино, фильтрационный лагерь. Оттуда - в лагерь под Хабаровском. Ни суда, ни следствия... Помню слова капитана НКВД, который сказал, что «советский солдат должен погибнуть, но в плен не сдаваться».
Условия жизни в советском лагере мало чем отличались от немецкого концлагеря. Также была тяжёлая физическая работа, многие не выдерживали пыток и голода, умирали. Вернулся я домой в 1953 году после смерти Сталина. Здесь меня сразу взяли на учёт в местном НКВД. В неделю раз я должен был приходить в отделение, регистрироваться. Выезжать за пределы города без их разрешения мне было запрещено, на работу с моим «волчьим билетом» долгое время я не мог устроиться. Потом я встретил твою бабушку, мы поженились, родилась твоя мама, теперь у нас есть ты...» - дед Вазген чиркнул спичкой, закуривая очередную папиросу.
Тут в соседнем дворе на прохожих залаяла соседняя овчарка «Топаз», дед непроизвольно вздрогнул. Машу осенило: «Деда, ты после всего Этого не захотел завести собаку, не смотря на мои многочисленные просьбы?». «Да. В немецком концлагере и в советском лагере нас постоянно травили этими натасканными, обученными зверьми... Не могу видеть их и слышать их лай... мысленно сразу же возвращаюсь Туда...».
Маша была ошеломлена, всё её детское нутро протестовало против тех, кто так поступил с её любимым дедом – это и немцы, это и НКВД, это и само общество... Ей пока трудно было «переварить» всё услышанное.
Тут скрипнула калитка и с улицы вошла бабушка, в руках которой были авоськи с продуктами. Увидя деда с внучкой под деревом в тени, она нарочито ворчливо говорит: «Чего это вы, бездельники, расселись? А ну ка, мойте руки, я сейчас накрою на стол, будем обедать, я с вечера такой вкусный борщ приготовила...».
Дед медленно начал подниматься, посмотрел на окурки папирос под ногами, начал собирать их. Маша хотела помочь ему, но он не разрешил.
Маша молча шла к дому не видя дороги. В ушах был голос деда Вазгена. Она тогда ещё не понимала, что за эти пару часов общения с дедом она резко повзрослела и мир, на самом деле, не такой уж радужный, каким казался ей раньше.
Прошли годы, Маша поступила в институт, по окончании которого работает в Ереване преподавателем истории в школе, стала уже Марией Николаевной, готовится к защите кандидатской.
Ей часто вспоминается тот разговор с дедом Вазгеном под деревом, также вспоминает 1985 год, когда деда Вазгена вызвали в райвоенкомат и замвоенкома смущённо, не смотря в глаза, передал ему юбилейную медаль «40 лет Победы в Великой Отечественной войне». Дед пришёл домой, положил медаль на стол и уiёл в сад, сел под деревом и до вечера молча курил свои папиросы, смотрел на небольшие волны озера Севан...
Оба деда и бабушки умерли, но Маша часто вспоминает их. Когда приезжает на Севан, обязательно пойдёт на кладбище, положит цветы на их могилы, мысленно поговорит с ними...
Не думаю, Андрей, что кого-то из памяти надо выбрасывать. Память она на то и память, чтобы всё держать в своей "копилке".
Я слышал этот рассказ (прибл.) от моего хорошего друга. Это было в реале. Я не знал этих дедов, никогда не видел. Написал (описал) их так, как почувствовал. Полчуячается, есть и мой вымысел, на чо я имею право, естественно.
Не думаю, что имеет значение, имена изменены или нет. Главное - суть повествования.
Душевный получился рассказ , очень похоже на реальную историю , к сожалению уж очень много советских солдат повторили судьбу деда Вазгена. Вечная им память , для нас они все Герои.
А это реальная история. История двух дедов девочки "Маши". Все имена мной изменены.
Я никогда не видел ни деда "Авака", ни деда "Вазгена", написал о них так, как я их представил, почувствовал.
Спасибо, Слава. Написал и гора с плеч, как-будто...
Спасибо. Многие это говорят.
Интересный рассказ
Хороший рассказ получился,Альберт!
Альберт, Спасибо за рассказ. Очень актуально, ... и больно читать.
Рад, что понравилсоь, Алекс. Больно читать, но надо об этом писать и говорить. Это было и пострадали сотни и сотни тысяч разных национальностей. Нельзя умаливать заслуги НКВД, в частности СМЕРШа, но были перегибы, от которых пострадали миллионы людей.
Мои два деда воевали. У одного деда было два брата. Один был в НКВД. Что мне теперь выбросить из памяти из жизни дедовского брата?
За это врремя я многое узнал и по возможности постарался осмыслить еще раз и еще раз. Говорю в здравом уме, кто считает Сталина Гитлером, тот человек либо глупец либо ублюдок. Никогда не надо забывать, что подписи ставили одни люди, а кто-то их не ставил. Но тут опять пойдет речь о страхе. И я лично многое прощаю (в душе) людям (хотя не мне прощать) именно из-за понимания того, что может сделать с человеком страх... Это долгий разговор.
Альберт, у меня два простых вопроса. Про кого этот рассказ. Почему изменены имена. Говорю без сарказма, чтоб ты понимал. Почему,спрсишь. Ну, мало ли, отвечу.
не зная, как многие, но мне понравился
Лена, если будут изменения, то глобальные, но не думаю, что дойдёт до мировых войн. Человечество пока не сошло с ума...
И раньше было такое, может не в таких размерах, протсо нас не было. А то, что было мы черпаем из книг и фильмов, а это не то. Да, это своеобразный дурной сон, согласен. Мне самому иногда так кажется...
Столько вражды стало между народами... Ведь раньше такого небыло, а сейчас готовы растерзать друг-друга! Иногда кажется, что всё это дурной сон )) Проснёшься, и будет как в детстве...
У меня почему то плохое предчувствие на душе,Альберт! Такое впечатление,что всех нас ждут большие перемены, и неприятные...
Эти тяжёлые времена практически продолжаются для многих народов, после развала Союза... к сожалению...
Спасибо, Лена...
Да...Тяжёлые времена пережил наш народ! Сколько было загублено невинных душ...
С интересом прочитала обе главы, Альберт, спасибо Вам!С уважением, Лена.