Добрый вечер! Ниже публикую доклад, прошу ознакомиться. Желаю всем продуктивной дискуссии!
«Проблема эссенциализации социокультурных процессов в дискурсивных практиках»
Аннотация: Статья посвящена проблеме использования методологического этноцентризма, которая вносит новые формы этнизации и эссенциализации в институциональные практики и дискурсивные формации. Показано, что методологический этноцентризм может формировать эссенциалистское представление о социокультурных проблемах. В результате автор на конкретных примерах показывает, как «этнизируется» дискурс у представителей академического и экспертного сообщества. В научной литературе существуют тексты с устойчивым эссенциалистким типом структуры, следовательно, практика описания социокультурных процессов в этнологической парадигме трансформирует проблемы в «межэтнические конфликты».
Классик политической теории Карл Шмитт высказывает мнение, что культурный плюрализм не совместим с демократическим устройством, «демократия нуждается, во-первых, в однородности, а во-вторых, – при необходимости – в уничтожении или искоренении неоднородности»[13, с. 70].
Порождает ли социокультурный плюрализм с неизбежностью этнические конфликты?
Современная российская политическая антропология связана с исследованиями в области конфликтов и межэтнических отношений. Можно утверждать, что категория «межэтнический конфликт» стала одной из популярных в дискурсе не только академического сообщества, но и представителей СМИ, административных структур, экспертного сообщества и др.
За последние 25 лет исследователи начали трактовать сложные социальные процессы через призму классификаций «этнического», «этносоциального», «этнополитического», «этнонационального», «этнокультурного» с помощью приставки «меж-». Конфликты в обществе, возникающие по разным причинам, интерпретируются в качестве «межэтнического напряжения», связанногос «поликультурностью». Интеллектуальный империализм «этнологического» подхода в социальной теории анализа конфликтов мы наблюдаем у антропологов, политологов, социологов, историков и психологов. Как отмечают исследователи, одной из характерных объяснительных моделей социального устройства является столкновение этнических групп. Авторы применяют данную категорию к совершенно разным ситуациям и событиям [5, с. 14].
Следовательно, противопоставляя этнические группы друг другу, сторонники данного подхода упрощают причины возникновения сложных социокультурных взаимоотношений. В данной работе мы планируем критически рассмотреть подходы в социальной науке этнического фреймирования практики «межэтнических конфликтов». Мы предлагаем осмыслить проблему этнизации и эссенциализации современных социокультурных процессов в академическом дискурсе. Наша исследовательская гипотеза заключается в том, что конфликтыэтнизируются в институциональных практиках и дискурсивных формациях.
Российские политологиА.М. Пономарева и С.А. Татунцпредостерегают о негативных эффектах иммиграции в связи с прибытием инокультурных групп. Эксперты приходят к выводу, что повышение демографии в России за счет иммигрантов, обусловлено значительными «социальными, этнокультурными и политическими угрозами» [9, с. 149]. Авторы рекомендуют усилить роль государственных структур для успешной интеграцииинокультурных групп, в обратном случае, эксперты прогнозируют увеличение «культурной дистанции между местным населением и иммигрантами»[2, с. 26-27], отмечают возможное создание «параллельных обществ и социокультурных гетто», что угрожает национальной безопасности страны. Авторы характеризуют «инокультурные группы», в качестве главного источника угрозы и проблем. Российский востоковед А.В. Малашенко косвенно противопоставляет этнокультурные группы и указывает, что поликультурное общество является главным источником конфликтов. Далее его цитата:
«Когда народы (этничность) не нравились, их просто высылали, как было с кавказскими народами. Сейчас уже нет ни Советского Союза, ни тоталитарного режима, ни гонений. Но тут выясняется, что мы действительно живем в полиэтнической стране. И в связи с тем, что народы разные, возникают проблемы. Каждый из народов всегда обладал своей спецификой, но после того, как все запреты были отменены и стало можно показывать свою этническую идентичность, выяснилось, что тот сосед, с которым мы живем, не всегда нас устраивает. У каждого народа свои традиции, обычаи, поведенческие нормативы. К примеру, у кавказских народов определенное отношение к славянской женщине. Так возникают проблемы: как «притираться» друг к другу в условиях, когда каждый имеет право на самовыражение?»[8].
Автор данных строк использовал внутреннюю логику произошедших событий, подменив категорию анализа на категорию практики для исследования социальных и политических проблем. Такой подход не основан на глубоком анализе, подобные суждения способствуют воспроизводству стереотипов, так как А. В. Малашенконе объясняет почему «у кавказских народов определенное отношение к славянской женщине».
Вслед за Р. Брубейкером, мы считаем, что при анализе событий недопустимо использовать инструментарий «примордионализма участников» и «психологического эссенциализма»[2, с. 26]. Далее А.В. Малашенко пишет, что «отношения между группами людей, которые принадлежат к разным этническим культурам, неизбежно создают конфликт». Эксперт выдвинул тезисы, что «мы слишком тесно общаемся» (?) и что «векторы идентичности могут быть разными». Эксперт приходит к выводу, что «межэтнические конфликты – это естественное состояние общечеловеческого организма».[8] Нынешний президент Дагестана, известный этнолог Р.Г. Абдулатипов в учебном пособии «Этнополитология» дает определение, что «понятие «этнополитический конфликт», «межэтнический конфликт» или «межнациональный конфликт» – это агрессивное столкновение различий интересов и противоречий взглядов, прежде всего в восприятии, в социально-экономических и политических процессах и участии интерпретации» [1, с. 236].
Р.Г. Абдулатипов предполагает, что «этническая группа», представляет собой коллективную единицу, которая не меняется в пространстве и времени, обладает своей спецификой, характером, которая заранее предопределяет поведение человека и даже «народа». Тем самым в данном вопросе изначально эссенциализируют и натурализуют социальные взаимоотношения, в результате чего общество категоризируется в жестких границах, а абстрактное понятие овеществляется. Эссенциализм означает упрощение всего разнообразия сообщества к одному признаку и выделения его одной сущности. Этнос презентуют как «вещь в мире» в позитивистской реальности дюркгеймовской интерпретации. Р. Г. Абдулатиповпишет, что «этнонации – это исторические явления тысячелетнего развития, и они не могут меняться так скоро, как политические режимы» [1, с. 235]. Согласно конструктивисткой парадигме объяснять сложные социокультурные процессы идеей исторической преемственности и культурным наследием в корне не верно, так как «каждое поколение делает свой выбор в рамках окна возможностей, которое ему досталось от прошлого» [14; 381]. Однако, рассматривая «каждое поколение» в разном социокультурном контексте, этносоциальная деятельность может быть ориентирована как на прошлое, так и на будущее. Главным определяющим методом анализа публичного и академическом дискурса, является методологический этноцентризм.
Ульрих Бек отмечает влияние националистической парадигмы на развитие социологии в 19 веке, в частности, на работы Э. Дюркгейма, О. Конта и М. Вебера и т.д. В одной из своих статей, этот авторкритикует методологический национализм, в котором пишет, что он«полагает, что национальное государство и национальное общество являются «естественными» социальными и политическими формами современного мира» [3, с. 58]. В нашем случае национализм можно трактовать в парадигме методологического этноцентризма, где этнос понимается как естественный организм в форме группы, обладающей общей волей, интересами, которые могут представлять угрозу.
Мы не предлагаем снимать с повестки дня возможность конфликтов по этническому размежеванию, однако, не все факты вписываются в формулу «межэтнических конфликтов», возникающих по причине социально-экономических проблем, поэтому они теряют своеэтническое объяснение. Фредерик Барт предлагает изучать не статические этнографические явления, а связанные с ними процессы (в англоязычной традиции такое изучение носит название «transactionalism», а в норвежской — «processanalyse). Ф. Барт ставит под сомнение использование абстрактного понятия этнической группы в качестве анализа социальных отношений. До середины XX века социальные антропологи считали, что человеческое поведение детерминировано на основе культуры. Сообщества формировались на почве культуры, которое направляло и обуславливало поведение в качестве этнической единицы. Культуры развивались как обособленные друг от друга коллективы людей. При таком макросоциологическом подходе антропологи анализировали абстрактные понятия, упуская из виду изменения социальных границ в малых группах. В сборнике под ред. Ф. Барта собраны работы норвежских антропологов, которые на основе личных полевых исследований предложили систему определений и понятий для анализа социокультурных взаимоотношений. Антропологический подход был обусловлен несколькими теоретическими предпосылками:
1. Этнические группы по сути обладают открытыми признаками, цель исследователя не приписывать идентичности и формы культуры, а описывать идентификации самих акторов.
2. Не классифицировать формы этнических групп и отношений, стремиться изучить процессы, способствующие возникновению этнических групп и источники, поддерживающие их сохранность.
3. При анализе этих процессов перенести исследовательскую опцию с внутреннего устройства и истории локальных групп, на появление этнических границ и причин их устойчивости [15, с. 11].
Ф. Барт критикует методологический этноцентризм, преобладающий в социальной антропологии. Стигматизация сообществ по формуле «Раса-язык-культура» с характерной рационализацией и классификацией сообщества по культурным признакам и этническим группам, логически упрощает описание социальных процессов. Автор придает особую важность в рассмотрении этнической организации как «следствие или результат, а не первичную или определяющую характеристику»[15, с. 13]. Иными словами, ставится вопрос о первичности причин и обстоятельств при формировании этноса, а не об отличительном признаке той или иной группы. По мнению Барта, в противном случае это может привести к предвзятой эссенциализации и овеществлению рассматриваемого предмета, влияющее например на:
1. Природу сохранности таких единиц во времени и пространстве
2. Расположение факторов, определяющих форму и содержание этих единиц [15, с. 14].
По мнению автора, «этнические категории обеспечивают организационную оболочку, содержимое которой в разных социокультурных системах может наполнять различные объемы и формы. Они могут иметь исключительное влияние на поведение, а могут и не иметь; они могут распространяться на все виды социальной деятельности, а могут быть релевантны только в некоторых ее секторах»[15, с. 16]. Иными словами, автор сопоставляет роль этничности в различных формах, которые в разном социокультурном контексте, может выполнять не всегда определяющую роль в социальных отношениях.
Чаще всего, границы между «мы» и «они» возникают по социальным причинам и размежевываются по символическим маркерам, которые могут институционализироваться юридически. К примеру, от того, принадлежит ли определенная социальная общность к «титульной» национальности или нет, за ними могут быть закреплены разные права, которые отражаются на статусе, доступности к образованию, в карьерном росте и т.п.
В.С. Малахов считает, что «социальное неравенство накладывается на этнические различия», в случае роста социального напряжения, воспринимаемым бытовым сознанием и представляется в прессе как «ухудшение межэтнических отношений», «война миров», «несовместимость идентичностей»[7, с.88]. Символический маркер «этничности» на постсоветском пространстве выполняет функцию псевдорасовых различий. Известный этнолог В.А. Тишков расширяет классическое понятие расизма и полагает, что этнонационализм является «формой расизма в России»[12, с. 164-165]. Применительно к российской действительности В.С. Малахов пишет, что «расизм – это установление отношений зависимости между социальным положением некоторой группы и культурными характеристиками» [6, с. 53].
Американский эксперт П. Рамленд задается вопросом «какую политику применяло государство, чтобы разрешить проблемы этнического большинства и меньшинства?» [10, с. 172]. После чего он делает вывод о том, что «отсутствие политики подчеркивалось отсутствием единого министерства, занимающегося этническими проблемами»[10, с. 172]. Однако обратимся к опыту политики национального размежевания в Советском Союзе, которые институционализировали республики, основанные на «титульные национальности». Институционализация понятия «этничности» произошла в Советском Союзе под влиянием работ американского социального антрополога Г.Л. Моргана. В основе политической институционализации этноса важную роль сыграли национальные школы, академии наук и университеты, газеты и пр. Процесс обретения «национального» статуса привел к образованию новых титульных наций с политическим статусом, на которые опирался республиканский аппарат управления. Советские республики заключали в себе всеобъемлющую систему национальной классификации, организующий «принцип представления и разделения» социального мира. Обратим внимание на то, что в основе разделения организации территории, лежала в классификации людей по этническому /национальному принципу. Данная категория использовалась для идентификации граждан, к примеру, национальная принадлежность фиксировалась практически во всей советской документации.
Согласно мнению американского социолога Р. Брубейкера, этнический конфликт не должен сводиться к изучению противостояний этнических групп в исследовании проблемы и тем более не должен обозначаться в качестве главного предмета [2, с. 14-16]. В своей книге «Этничность без групп» этот социолог пишет о причинах возникновения этнических фреймов: «без прямых положительных стимулов к фреймированию конфликтов в этнических терминах это приводит к заметной этнизации насильственных столкновений между протестующими и представителями государства, поскольку приоритетное неэтническое фреймирование таких конфликтов становится менее правдоподобным и менее прибыльным»; далее он делает вывод об инструменталистском характере этнизации конфликтов: «конфликты, движимые битвами за власть между протестующими и власть предержащими, по-новому этнизируются, по-новому фреймируются в этнических терминах»[2, с. 170-171]. Схожую интерпретацию приводит российский антрополог В.А. Тишков в описании Ошских событий 1990 г., предлагает заменить объяснительную формулу «конфликта двух народов» на категорию анализа «серии местных эпизодов» [11, с. 320]. Далее Р. Брубейкер предостерегает о возможном итоге, фреймирования этничности, вследствие которого может перерасти в более ожесточенное насилие «Этнический уклон фреймирования может привести к преувеличению количества этнического насилия: ведь мы безосновательно усматриваем повсюду признаки этничности и тем самым искусственно умножаем случаи этнического насилия» [2, с. 176]. Надо, впрочем, заметить, что Р. Брубейкер был достаточно осторожен в своих формулировках. Свое отдаление от «этнологического» подхода он обставил оговоркой о недопущении недооценивания значения этничности в гражданских войнах. На основе полевых исследованийв Восточной Европе Р. Брубейкер отмечает, что этническое» качество конфликтов возникает после событий, которые носят оценочныйхарактер в академическом и публичном дискурсе. Классик теории наций и национализма Э. Геллнер также критически настроен к этническому фреймированию в рассмотрении проблемы конфликтов, этот автор описывает причины возникновения сложных и разнообразных типов конфликтов. В частности он утверждает, что «история не знает конфликтов классов и конфликтов наций», автор отмечает, что «экономическое напряжение, выраженное и усиленное культурными различиями, обретает политический потенциал и заставляет перекраивать карту. Но по отдельности ни экономическое напряжение, ни культурные различия не способны породить сколько-нибудь существенных перемен. То и другое является скорее побочным продуктом, чем перводвигателем истории»[4, с. 198].
Мы не утверждаем, что этносы не выступают в качестве субъекта в социально-политических процессах, однако, на наш взгляд, как субъект этнос возникает в результате исторического нарратива, трансформирующегося в открытом процессе и дискурсивных формаций. Рассматривая этнос на основе культурного детерминизма как одну из форм формирования и описания идентичности, этнос становится продуктом методологического этноцентризма и дискурсивного воспроизводства у современных социологов и этнологов Можно утверждать, что в российской действительности дискурсивные конструкции о нации и расовых отношений заменяются на «этницизмы», которые институционализируются при посредничестве «примордианализма участников». «Межэтнический конфликт/ сотрудничество» – это грубое обобщение, социальный конструкт, на основе которогогруппа людей, участники процесса создают дискурсивные формации, воспринимаемые ими в качестве социальной реальности. Историческая память подготавливает почву для воспроизводства нескольких типов конфликтов, вследствие чего этничность институционализируется постсоветскими этноцентристскими государствами.
Библиография
1. Абдулатипов Р.Г. Этноплитиология [текст] – Питер; 2004
2. Брубейкер Р. Этничность без групп [текст] – М; ВШЭ, 2012
3. Бек У. Жизнь в обществе глобального риска – как с этим справиться: космополитический поворот// М; - Вестник института Кеннана в России. Выпуск 22, 2012
4. Геллнер Э. Пришествие национализма. Мифы нации и класса // Нации и национализм. Сборник CEU М., 2002.
5. Лазарева Е. Интеграция и межэтническая напряженность. Негативный опыт Франции: причины и пути выхода//Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Под ред. В.А. Тишкова и В.В. Степанова, №77, 2008
6. В.С. Малахов Расизм и мигранты//Неприкосновенный запас, 2002. № 5(25) // (см. В. А.Шнирельман. Порог толерантности [Текст]. Т 1. НЛО. М.2011.
7. Малахов В. С. Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций// М; - НЛО, 2014
8. Малашенко В. Постсоветский этнический конфликт. Режим доступа - http://postnauka.ru/faq/25388. (Проверено - 28.04.2015)
9. Пономарева А.М. Татунц С.А. Иммиграция, как проблема национальной безопасности РФ// Полис №4, 2010
10. Рамленд П. Присутствие отсутствия: об этнической политике в России//Полис № 2, 2011
11. Тишков В. А. Анализ этнического насилия в Ошском конфликте // Тишков В.А. очерки теории и политики этничности в России. М., 1997. С. 320.
12. Тишков В.А. Этнология и политика. М. Наука, 2001
13. Шмитт К. Кризис парламентской демократии // Цит. по: Малахов В. Культурные различия и политические границы в эпоху глобальных миграций//М; - НЛО, 2014
14. Эткинд А. Внутрення колонизация. М; - НЛО, 2014
15. Этнические группы и социальные границы. Социальная организация культурных различий // Сборник статей. Под ред. Ф. Барта; М.; Новое издательство, 2006
Об эссенциализации и натурализации см: Р. Брубейкер. Этничность без групп {текст}// ВШЭ, Москва 2012. С. 26
