ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

4 августа в агентстве РИА Новости прошел видеомост Москва – Лондон на тему "Война на Кавказе. Два года спустя…". Фактически обсуждение этой проблемы на видеомосте, свелось к двум темам: итоги августовской войны и пути дальнейшего развития региона.

Член научного совета Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко, подчеркнул, что "пятидневная война" августа 2008 года имела для имиджа России и положительное и отрицательное значение. К положительному он отнес то, что "Россия показала, что она может ударить, и ей позволили ударить". "Никакой серьезной реакции я не увидел, и то, что произошло, необратимо. Ни Абхазия, ни Южная Осетия в состав Грузии не вернутся, пока Россия жива", - считает Малашенко.

Еще одним положительным итогом войны, по мнению эксперта, стало то, что российские военные смогли профессионально взглянуть на проблемы армии в период ведения боевых действий.

К отрицательным последствиям войны Малашенко отнес ухудшение позиции России на постсоветском пространстве, прежде всего, в регионе Средней Азии. "Это доказало, что в крайней ситуации Россия на постсоветском пространстве уже не безоговорочный лидер", - пояснил Малашенко.

Кроме того, по его мнению, обида на московское руководство появилась у северокавказских лидеров, которые увидели, что "когда Россия хочет решать проблемы, она решает это любой ценой, а когда не хочет, может делать это десятилетиями".

Член Общественной палаты РФ, журналист Максим Шевченко напомнил, что война 2008 года стала закономерным продолжением войн 1992 года в Абхазии и Южной Осетии, ответственность за которые лежит на тогдашнем руководстве Грузии, в том числе лично на Звиаде Гамсахурдии и Эдуарде Шеварднадзе. По его мнению, эти войны использовались западными державами в качестве инструмента давления на Россию.

Руководитель российского Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок, говоря об итогах войны, отметил, что Россия защитила малые народы Южной Осетии и Абхазии от вооруженного подавления и возможного геноцида, а также продемонстрировала, что отныне ее слова не расходятся с делом. К отрицательным итогам войны Цыганок, также как и Малашенко, отнес то, что России не удалось убедить окружающий мир в благородном характере своих действий, не получилось застолбить российское видение конфликта за рубежом.

Директор по программам России и Евразии в Чэтем Хаузе – Королевском институте международных отношений Джеймс Шерр также заметил, что сразу после конфликта в Южной Осетии, несмотря на различные противоречия, в мире было понимание мощи России, и очень мало кто на Западе считал, "что приятно иметь настолько сильного соседа".

Говоря о возможных путях развития Кавказа, участники видеомоста демонстрировали определенный скептицизм. Так, лектор департамента изучения военных конфликтов в Кингз Колледже Лондона, специалист по вопросам безопасности и конфликтов на территориях Северного и Южного Кавказа, Центральной Азии и России Домитилла Саграмоссо обратила внимание, что сейчас и в ближайшем будущем нет условий для переговоров между Россией и Грузией. "Поэтому на данный момент очень мало что можно сделать", - заключила она.

Чтобы сделать возможными хоть какое-то продвижение вперед Саграмоссо призвала "сблизить позиции и не настаивать на том статусе, который был до войны". Впрочем, она сама признала, что это вряд ли будет возможно, поскольку США поддерживают Грузию, заявляя, что она находится под оккупацией. Однако в конце своего выступления Саграмоссо все же выразила осторожный оптимизм и призвала все стороны конфликта и международные организации направить свои усилия для улучшения жизни населения региона.

Джеймс Шерр также призвал не признавать принцип территориальной целостности в догму. "Если мы хотим выбраться из этой ситуации, нужно признать, что в ближайшее десятилетие не будет разумной основы для обсуждения вопросов территориальной независимости", - отметил он.

Максим Шевченко, со своей стороны, выдвинул идею о том, что урегулированием ситуации на Кавказе должны заниматься граничащие с регионом "три империи", которым когда-то принадлежал регион: Россия, Турция и Иран.

"Нет никакой неизбежности присутствия Запада в регионе", - полагает член Общественной палаты. Он напомнил о печальном опыте Минской группы ОБСЕ, "в ходе работы которой карабахский вопрос не продвинулся ни на миллиметр". "Но если бы три державы занялись им, то продвижение к решению этого вопроса было бы огромным и стремительным" - подчеркнул Шевченко.

На эти слова Алексей Малашенко заметил, что у государств региона могут быть свои интересы, в корне отличающиеся от интересов "патронов". Что же касается Турции, то ее внедрение в Абхазию, по мнению эксперта, скорее, доставит России головную боль.

Комментируя эти слова по просьбе корреспондента "Кавказского узла", Малашенко заявил, что в Абхазии существуют группы, недовольные стремлением некоторых российских чиновников, рассматривающих независимость страны как фикцию, "прибрать Абхазию к рукам". "Если сейчас есть российско-турецкая дружба, то почему бы им не проскочить в эту щель?" - задался вопросом Малашенко.

Что же касается российско-грузинских отношений, то, по мнению Шевченко, изменения к лучшему могут начаться после отстранения нынешнего президента Грузии Михаила Саакашвили. Он также обвинил нынешние грузинские власти в запрете на визиты российских журналистов.

Говоря о проблеме возвращения грузинских беженцев в Южную Осетию, Максим Шевченко отметил, что осетины согласны на такое возвращение за исключением "так называемых грузинских анклавов, которые служили плацдармами для нападений на Цхинвал в 2008 году, но возвращению препятствует руководство Грузии, принявшее закон о посещении так называемых "оккупированных территорий". Сейчас же, по словам Максима Шевченко в Южной Осетии проживает 20 000 грузин, а в Гальском районе Абхазии – 65 000.

Дискуссию среди участников видеомоста вызвал вопрос корреспондента "Кавказского узла" о возможности реинтеграции Абхазии и Южной Осетии в Грузию. Они разделились на две группы. Представители первой из них в принципе не отрицали возможность подобной интеграции в обозримом будущем.

Домитилла Саграмосо считает, что непременным условием подобной интеграции должны быть гарантии безопасности. Эту же точку зрения поддержали Шерр и Шевченко.

Последний, развивая тему, поднятую Алексеем Малашенко, подчеркнул, что толчком к дрейфу Абхазии в сторону Тбилиси могут стать попытки российской "номенклатурной буржуазии" "купить Абхазию".

"Если в Тбилиси появятся вменяемые политики, то Тбилиси и Сухум могут договориться", - сказал Шевченко. Что касается Южной Осетии, то, поскольку по его данным, в республике сохраняется тяжелая ситуация, она также может реинтегрироваться в Грузию "при условии, если грузинская интеллигенция откажется от ставки на оголтелый национализм".

Представители второй точки зрения считали, что подобная интеграция либо невозможна вовсе, либо произойдет спустя многие годы. Алексей Малашенко, в частности, заверил, что Абхазия не сможет реинтегрироваться в Грузию, даже если захочет, поскольку является частью России. По его мнению, реальные разговоры о реинтеграции начнутся лет через 15-25.

Анатолий Цыганок оказался даже пессимистичнее своего коллеги, заключив, что раньше, чем через 30-40 лет, никаких интеграционных проектов между Грузией и Абхазией не начнется, поскольку будет сохраняться память о войне и совершенных на ней убийствах.

Как сообщал "Кавказский узел", 27 января этого года правительство Грузии одобрило новую стратегию в отношении Абхазии и Южной Осетии, которая, в частности, включает в себя намерение вернуть Абхазию и Южную Осетию мирными путями. 3 июля правительство Грузии на первом заседании после обновления состава кабинета министров утвердило план действий государственной стратегии в отношении "оккупированных территорий" (Абхазии и Южной Осетии).

Евросоюз выразил поддержку стратегии Грузии по урегулированию ситуации в Абхазии и Южной Осетии. По мнению же российской стороны, предварительный анализ стратегии показывает, что руководство Грузии "пытается подновить внешний вид своих подходов к Абхазии и Южной Осетии", а "цель остается прежней — любыми способами вернуть эти независимые республики в состав Грузии". Ни Абхазия, ни Южная Осетия не проявили интереса к этим документам.