ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Обвиняемая в создании группы для совершения теракта на военном объекте в России литовская девушка Эгле Кусайте заявила, что дала признательные показания в обмен на обещания, что ее друзей в Подмосковье, чеченцев Айшат и Апти Магмадовых оставят в живых. Об этом Кусайте рассказала корреспонденту "Кавказского узла" во время встречи в Вильнюсе.

Эгле Кусайте подозревается в подготовке терактов на военной базе в России. В Литве она была задержана в конце прошлого года. Кусайте утверждает, что во время задержания литовские и российские сотрудники правоохранительных органов избивали ее. 21-летняя девушка утверждает, что ей кололи в вену психотропные препараты. На суде она заявила, что отказывается от своих слов о запланированных терактах. В августе девушку отпустили на свободу. В настоящее время Генпрокуратура Литвы должна выяснить, оказывалось ли на подозреваемую в терроризме Эгле Кусайте психологическое и физическое давление. Такое решение 5 октября вынес Вильнюсский окружной суд.

Напомним также, что в сентябре уроженка Чечни Тамара Магмадова, ныне проживающая с семьей в Раменском районе Подмосковья, разослала открытые обращения в общественные правозащитные организации с просьбой оказать помощь в освобождении ее детей, арестованных в результате операции спецназа ФСБ 19 января этого года. Ее задержанным детям Апти и Айшат недавно продлили сроки содержания под стражей.

"Меня арестовали в 2009 году, 24 октября, - рассказала Эгле Кусайте. - Обвиняют в создании группы для совершения теракта. Меня арестовали в Литве, когда я ехала на автобусе к своей подруге Айшат Магмадовой, которая живет под Москвой. В автобус зашли четверо сотрудников госбезопасности, ничего не объяснив, вырвали из рук телефон. Никаких удостоверений они не показывали. Тогда я не знала, что это сотрудники. Они сказали, что я обвиняюсь в том, что везу наркотики в Москву. Они сказали это громко и все в автобусе это слышали".

"Меня отвели в здание вокзала в Каунасе для обыска. Процесс обыска был заснят на камеру. При обыске были изъяты подарки, которые я везла Магмадовым – духи, шаль, сладости. Потом отвезли в изолятор. Там продержали 13 дней", - сообщила Кусайте.

"Когда я попала в КПЗ, мне был назначен государственный адвокат. В первый день, 24 октября 2009 года, в камеру пришли сотрудники госбезопасности, которые не представились. Я посчитала, что это люди из нашей мусульманской общины, одного из них я узнала. Он участвовал в молитвенных собраниях, в молельном доме. Изначально они не предъявляли никаких обвинений, наоборот, спросили, как так случилось, что я тут оказалась. Поскольку я одного из них узнала, решила, что они через какие-то связи пришли ко мне поговорить", - вспоминает девушка.

Один из пришедших передал Эгле 2 конфеты «Киндер-пингвин», одну из них, по словам девушки, она съела. "В ту же ночь началась рвота с кровью, было очень плохо, думала, что умру, - говорит она. - Меня пытались отравить. Но вторую конфету я не съела, может, это спасло. Еще мне передали полотенце от другой мусульманки, которая якобы была задержана в то же время – Амина Лина Сирин. Сейчас она проходит засекреченным свидетелем по делу. Она является штатной сотрудницей госбезопасности. Только на следующий день пришла медсестра, предложила валерьянку и сказала, что все это - кровь и рвота - последствия стресса".

В разговоре с корреспондентом «Кавказского узла» Кусайте заявила, что 24 октября 2009 года, в первый же вечер дня задержания, в КПЗ ее избили полицейские. "Зашли трое и начали издеваться. Говорили по-русски, мол, "не доехала, мы тебя в Москву отправим, там о тебе позаботятся". Нецензурно выражались. Потом стали бить, схватили за шею, ударили ногой в бок. Ничего не требовали – просто били. Сколько продолжалось, не знаю, может 15 минут, может 2 часа", - вспоминает она.

"С утра 25 октября 2009 года пришли люди из госбезопасности Литвы. По их реакции я поняла: они удивлены, что я еще жива. Тогда они потребовали, чтобы я подписала какое-то признание. В противном случае информация, которой они сказали у них много, будет передана в Россию, в результате чего будут пытать или даже убьют Апти и Айшат Магмадовых. Изначально требовали признаться, что я ехала взрывать гражданских. Когда я отказалась это признать, стали требовать признания, что я ехала взрывать военных", - говорит Кусайте.

Одним из этих людей, по словам девушки, был бывший в то время начальником антитеррористического отделения департамента госбезопасности Литвы. "Сейчас он получил повышение. Все 25 число требовали признания. Я сказала, что признаюсь. После этого прошел допрос со следователем Борейшис. Во время допроса я не призналась. Но все равно требовали признаться, чтобы я сказала, что ехала взрывать военные объекты – какие именно, я не знаю, они не говорили", - рассказала она.

По словам Эгле, на следующий день к ней снова пришли сотрудники госбезопасности, они уже знали, что на допросе признания не было. "Они сказали: "думаешь, мы шутим?". Сказали, что прямо сейчас позвонят в Москву, Магмадовых заберут и Айшат жить не будет, - В этот день уже должно было состояться заседание суда о мере пресечения, где я должна была признаться. На этом заседании я призналась, что хотела взорвать военные объекты в России. Я сделала это только потому, что хотела, чтобы меня поскорее вернули в камеру и не трогали Магмадовых".

"Из камеры меня вызвали на допрос к прокурору. Из здания суда полиция протащила меня по лужам, чтобы я набрала полные ботинки воды. Другой обуви не было, и следующие трое суток была в одних чулках, без ботинок. Спрашивала про обувь, но мне сказали, что ничем не могут помочь, хотя в отобранных у меня вещах была запасная обувь, - вспоминает Кусайте. - Признание я сделала, надеясь, что Магмадовых оставят в покое. Сотрудники госбезопасности сказали, что у них все есть, они знают, как и где я познакомилась с Айшат Магмадовой, как я ехала к ней, и если я "расскажу все начистоту, в Москве об этом ничего не узнают", информация о том, что готовился теракт, передана в Россию не будет".

По словам Эгле Кусайте, на допросе прокурор просто писал протокол, а потом говорил подписать его. Там, как рассказывает девушка, было написано, что Эгле и Айшат Магмадова "в восторге от двух первых шахидок, которые взорвали себя в 2000 году в Ханкале".

"Обвинительный акт был на 62 страницах. Он полностью состоит из наших разговоров с Айшат – телефонные разговоры, смс, электронные письма, часть была смонтирована из разных периодов, еще с 2007 года. Никакая конкретная военная база там не упоминалась, - говорит Эгле. - Все обвинение сводится к тому, что я ехала куда-то что-то взорвать. Также обвинение базируется на отрывках звукозаписей, которые делала агент госбезопасности Амина Лина. Многие из этих записей искажены. Записи делались с начала 2008 года. Мы жили с ней вместе на квартире. Все это время она писала меня на диктофон, задавая нужные ей вопросы".

Как сообщили в Генпрокуратуре Литвы, в начале ноября ведомство передало в Вильнюсский окружной суд дело Эгле Кусайте, подозреваемой в планировании теракта в России. Девушке предъявлены обвинения в формировании террористической группировки. Ей грозит строжайшее наказание - пожизненное лишение свободы.

По данным прокуратуры, Кусайте планировала взорвать себя на российском объекте стратегического значения - на военной базе в Чечне - с целью убить большое число людей. Задержанных в России чеченцев Магмадовых подозревают в том, что они завербовали литовку для совершения теракта.

По словам литовского адвоката Кештутиса Кваинаускаса, ведущего дело Магмадовых в Литве, сейчас Апти и Айшат Магмадовых обвиняют в том же, в чем обвиняют и Эгле Кусайте. "Уголовное же дело против Магмадовых было инициировано на основе той информации, которую дала Литва, - говорит адвокат. - Но так вышло, что в Литве все уголовно-процессуальные мероприятия в отношении Магмадовых стали происходить раньше, чем в России. Это видно из дат в деле. И очевидно, что в России что-то началось только после того, как информация из Литвы пришла в ФСБ".

"На обвинения Магмадовым нужно смотреть в свете обвинений к Эгле Кусайте, - завил защитник корреспонденту "Кавказского узла". - Потому что что-то совершать нужно было Эгле. Если литовским судом Эгле Кусайте будет признана виновной, то тогда положение российской прокуратуры в деле Магмадовых станет лучше. Если дело Кусайте повернется по-другому, и она будет признана невиновной, дело Магмадовых в России начнет выглядеть странным".

По словам Кваинаускаса, сомнения в виновности и законности дела против Кусайте литовский апелляционный суд уже высказал, когда было принято решение освободить Эгле из-под стражи. "Тут есть интересная вещь, сказанная судьей, я могу даже процитировать: "рассматривая уголовное дело, суд будет решать, было ли намерение Эгле Кусайте осуществить преступление", - рассказывает адвокат. -  Скажу своими словами – я, например, могу заявить, что я полечу на Луну. Технически это возможно – люди были на Луне. Но практически, все знают, что НАСА в ближайшее время не собирается лететь на Луну, и вообще вряд ли они возьмут меня. То есть всем понятны будут мои заявления – то, что я скажу – вряд ли я смогу это сделать".

"То же самое и в деле Эгле Кусайте. Неизвестно, где она собиралась все это делать - в Москве, в Грозном, в каком месте? Как она хотела это осуществить технически? Прокуратура просто пишет, что это должно было произойти на каком-то стратегическом объекте, но в деле нет никакой информации, что за объект, где он находится. Есть такие противоречия, а также довольно трудно доказуемые вещи в этом деле", - говорит Кештутис Кваинаускас.

Что же касается присутствовавшей в обвинении схемы московского метро, по словам Кештутиса Кваинаускаса, "она есть у всех, кому надо, но это не доказательство вины".

По мнению же заместителя директора Общества российско-чеченской дружбы Оксаны Челышевой, дела арестованных в Подмосковье Айшат и Апти Магмадовых, подозреваемой в терроризме в Литве Эгле Кусайте и находящейся в Финляндии чеченской семьи Гатаевых искусственно связаны для придания делу международного резонанса.