ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

В ходе прошедшего 20 февраля заседания по делу о теракте в Домодедово еще шестеро потерпевших отказались подавать гражданские иски о возмещении вреда. Потерпевшие понимают, что подавать иски нужно не к обвиняемым, а к руководству аэропорта, заявила адвокат стороны защиты Татьяна Окушко.

Напомним, в Московском областном суде продолжилось рассмотрение дела о теракте в аэропорту Домодедово в январе 2011 года. В ходе заседания суд удовлетворил ходатайство стороны государственного обвинения о допросе с применением видеоконференцсвязи двух свидетелей по делу, отбывающих наказание в местах лишения свободы в Дагестане и Мурманской области.

Румянцев: выйдя из здания, я видел фрагменты человеческих тел

Всего на слушании были допрошены шестеро потерпевших. Все они в зале суда отказались от предъявления гражданских исков к тем, кого суд признает виновными в совершении теракта.

Допрос начался сдачи показаний пострадавшего Владимира Румянцева. "Я встречал товарища из Одессы, около 16.30 мск произошел хлопок, яркая вспышка и пошел дым. Я понял, что находиться в здании аэропорта опасно, и я быстро вышел. Повреждений у меня не было, только контузия и разрыв барабанной перепонки, лечился в поликлинике около месяца. Выйдя из здания, я видел фрагменты человеческих тел", - рассказал потерпевший.

Румянцев уточнил, что рамки металлоискателей в аэропорту отсутствовали, и никакие досмотры он не проходил.

Прокурор Гульчехра Ибрагимова огласила заключение судебно-медицинской экспертизы, из которой следует, что потерпевший получил повреждения уха, причинившее средний тяжести вред здоровью, образовавшийся от удара взрывного устройства в результате взрывной волны. Пострадавший попросил суд освободить его от дальнейшего участия в процессе.

Махутдинов: контроля на входе в аэропорт точно не было

Вторым во время заседания был допрошен пострадавший Рашид Махутдинов.  "Я встречал из Вены товарища в международной зале прилетов и был практически в центре взрыва. Я был метрах в семи от эпицентра, но ничего не помню, потому что после взрыва я так и остался там лежать, потом меня на тележке увезли в медпункт аэропорта. Контроля на входе точно не было, а народу было много, в том числе иностранцы. В момент взрыва я упал, потерял сознание, у меня разбились очки от этого щелчка и вспышки. Из медпункта меня увезли в госпиталь имени Бурзоняна, у меня в теле было 33 осколка, которые мне в госпитале три недели вытаскивали. Те, которые вошли глубоко в тело, еще до сих пор остаются в левой ноге, которая из-за осколка еще побаливает", - сообщил суду пострадавший.

Гособвинитель огласил заключение медэкспертизы, согласно которой мужчине был причинен тяжкий вред здоровью "действиями продуктов взрыва после взрывной волны".

От дальнейшего участия в процессе потерпевший также отказался.

Раджабов: обстановка до взрыва была обычной, людей было много

Третьим показания суду дал потерпевший Андукани Раджабов, также получивший ранения в результате теракта. "Я встречал брата из Душанбе, около 16.00 мск я стоял у табло и раздался хлопок, стало темно, я выбежал на улицу, потом почувствовал удар в левой стопе, больше ничего не помню", - кратко сообщил потерпевший.

Он также рассказал, что обстановка до взрыва была обычной, людей было много. "Уже в травмпункте мне сделали рентген, установив перелом, и поместили в больницу, нога была в крови",- уточнил он.

Потерпевший провел в больнице имени Боткина более двух недель. Ни у подсудимых, ни у их защитников вопросов ни к одному из пострадавших не возникло. Обвиняемые в холле заседания выглядели подавленно, все четверо было одеты в черную одежду, двое из них были в черных бейсболках, в "аквариуме" они что-то записывали в тетрадях и разговаривали друг с другом.

Пырьева: сын был около стены, я его нашла в дыму

Четвертая потерпевшая Татьяна Пырьева рассказала суду, что в январе 2011 года находилась в аэропорту Домодедово, где встречала мать.

"Никаких рамок не было. Я была с ребенком, передо мной стояли мужчины с табличками для встречающих. Я услышала хлопок, и огненным шаром мне обожгло лицо, я начала искать ребенка и мы сразу выбежали. Народу было много. Огонь я видела очень отчетливо, хлопок был, вспышка и жар ударил мне в лицо, накрыв меня, от этого я даже присела. Сын был около стены, я его нашла в дыму. У меня лопнула барабанная перепонка, я сразу перестала слышать, на руках и лице у меня были мелкие порезы. Когда мы убегали много людей пытались протиснуться в проход, раненых людей было много, в рваной одежде и в крови. На следующий день в больнице мне диагностировали травмы и назначили лечение, которое длилось в течение трех недель", - сообщила суду молодая женщина.

От предъявления гражданского иска она отказалась.

Потерпевшая уточнила, что ее сын и мать не пострадали. Прокурор огласил результаты судмедэкспертизы, согласно которой женщине  был нанесен вред здоровью средней тяжести. От дальнейшего участия в рассмотрении дела она отказалась.

Шелягин: меня поднял коллега и вывел на улицу

Пятым был допрошен пострадавший Алексей Шелягин, работавший водителем и в день теракта встречавший сотрудника из Вены. "Я стоял с коллегой-водителем около валютного обменника, прозвучал мощный взрыв, я потерял сознание и очутился на полу, сверху летела грязь, был дым и горел чемодан, меня поднял коллега и вывел на улицу, а я чувствовал сильную боль", - рассказал пострадавший.

На вопрос прокурора Гульчехры Ибрагимовой он ответил, что рамок металлоискателей в аэропорту не было.

Он добавил, что перенес операцию по удалению осколков, полученных при взрыве. Гособвинитель огласила заключение медэкспертизы, которая свидетельствовала, что повреждения возникли от удара взрывной волны и признаны тяжким вредом здоровью.

Как и предыдущие потерпевшие, от подачи иска по возмещению морального и физического вреда он отказался, и также попросил освободить его от дальнейшего участия в рассмотрении дела.

Захарова: я бегала среди раненых и искала сына

Шестая пострадавшая Светлана Захарова смогла сообщить только, что встречала сына. "Больше ничего не помню, открыв глаза, увидела кровь, бегала среди раненых и искала сына. Найдя сына, мы уехали домой, народу было много, но при входе в аэропорт досмотра и рамок металлоискателей не было", - сказала потерпевшая.

Она добавила, что врачи удалили осколки из ее руки. От гражданского иска женщина отказалась.

По окончании заседания адвокат защиты Татьяна Окушко пояснила корреспонденту "Кавказского узла", что ее не удивляет отказ потерпевших от предъявления исков по возмещению морального и физического вреда.

"Я считаю, что предъявлять гражданские иски необходимо к аэропорту Домодедово, поскольку их служба безопасности не предотвратила теракт и не приняла все необходимые меры безопасности. По моему мнению, администрация аэропорта ответственна за произошедшее. И сами потерпевшие это понимают, поэтому они и отказываются от предъявления гражданских исков к тем, кого суд признает виновными, при этом все говорят о том, что ни рамок, ни металлоискателей, ни досмотра при входе не было. Показания потерпевших совпадают с теми сведениями, которые имеются в протоколах их допросов на предварительном следствии, поэтому прокуратура и не ходатайствовала об оглашении соответствующих материалов дела, в случае противоречии протоколы допросов были бы оглашены по ходатайству гособвинения или защиты, но они идентичны", - рассказала Татьяна Окушко.

Следующее заседание суда состоится 27 февраля.

Как сообщал "Кавказский узел",  родственники погибших в теракте в ходе заседания 16 октября 2012 года заявили гражданские иски на суммы от одного до 40 миллионов рублей. Все потерпевшие просят взыскать эти суммы с тех, кто будет признан виновным в преступлении. В Пресненский суд Москвы также был подан иск о возмещении вреда к аэропорту Домодедово в связи с терактом. 

23 октября 2012 года на суде по делу о теракте в Домодедово от предъявления исков отказались пятеро потерпевших. 30 октября 2012 года двое потерпевших заявили гражданские иски о компенсации морального вреда и физических страданий на 1 млн и 1,2 млн рублей. 22 января иски отказались подавать еще трое потерпевших.