ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Esquire опубликовал рейтинг регионов России по количеству экстремистских материалов, попавших в федеральный список минюста РФ по решению местных судов. Кавказ в этом рейтинге выглядит не самой экстремистской частью России. Эксперты считают, что рейтинг не отражает действительного положения вещей и скорее говорит о проблемах в работе правоохранительных органов, чем об уровне распространенности экстремистских настроений и публикаций.

В материале, опубликованном на сайте журнала 9 апреля, представлена интерактивная карта Российской Федерации, раскрашенная в разные оттенки желтого (минимальное значение) и красного (максимальное значение) в зависимости от того, сколько раз местные суды выносили решения о признании публикаций экстремистскими и запрещенными к распространению.

Самыми красными на этой карте выглядят Республика Алтай (всего 24 запрета, то есть 114 запретов на миллион жителей), Оренбургская область (148/73,4), Ингушетия (30/67,7), Кабардино-Балкария (34/39,6).

При этом Дагестан с 40 запретами (13,6 на миллион человек) выглядит благополучным, не говоря уже о Чечне, где экстремистскими признаны всего два материала, в том числе "дефиниция (определение) "Чеченская Республика" в 58-м томе книжного издания "Большая энциклопедия" (Москва, издательство "Терра", 2006 год)".

Данные по другим регионам следующие - Ставропольский край - 5/14, Карачаево-Черкесия - 5/10,6, Северная Осетия - 2/2,8.

Камилжан Каландаров: дело в низкой квалификации следователей и экспертов

Председатель общероссийской общественной организации мусульман "Аль-Хак" (Справедливость) Камилжан Каландаров считает, что именно на Северном Кавказе всегда распространялось много экстремистских материалов.

"То, что на Кавказе таких дел меньше, чем в других регионах - нонсенс. Я не думаю, что это соответствует действительности. Именно в Дагестане и других северокавказских республиках экстремистских материалов всегда было и есть больше, чем в других регионах. А в Татарии или Алтайском крае всегда было более спокойно в этом отношении", - сказал корреспонденту "Кавказского узла" Камилжан Каландаров.

"Думаю, дело в низкой квалификации следователей, в том, что трудно довести дела до суда. Многое зависит и от экспертов. Мне кажется, они лишний раз не хотят будоражить людей и действуют очень осторожно. А что касается Чечни, но на этот регион и эксперты, и следственные органы давно закрыли глаза и предпочитают не связываться. Просто перестали относиться к этой работе должным образом. И это очень плохо", - считает Камилжан Каландаров.

Напомним, ранее о необходимости привлекать мусульманских богословов к экспертизе исламских книг заявляли муфтии Северного Кавказа.

Расул Кадиев: чиновники элементарно не умеют работать с информационными базами

С критической оценкой качества работы сотрудников правоохранительных органов отчасти согласен дагестанский адвокат Расул Кадиев.

"Это старая проблема. В прошлом году в Дагестане прошло рабочее закрытое совещание с прокурорскими работниками, и там шел разговор о порядке подачи документов в суд, почему прокуроры слабо реагируют на экстремистские высказывания. Работа прокуратуры Дагестана была признана неудовлетворительной. Наши прокурорские чиновники элементарно не умеют работать с информационными базами. Сейчас они начинают усиливать эту работу", - сказал Расул Кадиев корреспонденту.

Однако, по его мнению, не всегда эти усилия приводят к положительному результату.

"Не знаю, к лучшему это или к худшему, потому что, если посмотреть, какие материалы они признают экстремистскими… Какие-то комментарии в каком-то блоге, статусы в "Одноклассниках", - перечислил вскрытые правоохранителями источники экстремистских материалов адвокат.

Расул Кадиев предположил, что небольшое количество судебных запретов на определенную литературу связано и с ментальными особенностями в регионе.

"В Дагестане, например, в органах работают мусульмане, и они могут разобраться, где экстремизм, где нет. В российских регионах этого нет. Там даже книги Ал-Газали признавали экстремистскими. Для них это не является частью культуры, а все чуждое проще признать экстремистским. Эксперты же в этой области - большая проблема. Часто следствие и суды пользуются услугами сомнительных "специалистов", - сказал юрист.

Тимур Джафаров: у правоохранителей достаточно проблем с реальными экстремистами, чтобы их еще придумывать

По мнению собкора агентства "Интерфакс-Юг" Тимура Джафарова, в регионах с большим количеством экстремистских материалов реальных экстремистов гораздо меньше, чем в регионах Северного Кавказа. 

"Насколько я знаю, "экстремистский" список пополняется в основном за счет националистических и исламских материалов. В СКФО националистических "великодержавных" организаций нет, а местные замаскированы под "культурные", "самобытные" и т. д. А что касается исламской составляющей - наши чиновники более осторожны в этом смысле и не так напуганы", - сказал Джафаров корреспонденту "Кавказского узла".

Кроме того, у силовиков на Северном Кавказе есть более актуальные задачи, считает журналист. 

"У правоохранительных органов СКФО слишком много проблем с реальными экстремистами, чтобы еще что-то придумывать", - сказал Джафаров.

 Мария Кравченко: федеральный список - механизм, который не работает

Сотрудник информационно-аналитического центра "Сова" Мария Кравченко, отвечающая в центре за раздел "Неправомерный антиэкстремизм", усомнилась в целесообразности не только подобных рейтингов, но и федерального списка экстремистских материалов в целом.

"Все эти цифры говорят только о том, что в одних регионах прокуратуры свирепствуют больше, чем в других. Смысла во всем этом немного, как и в самом федеральном списке экстремистских материалов. Это никому непонятная и ненужная вещь. Федеральный список - это механизм, который не работает. Считается, к примеру, что библиотекари должны всегда иметь его при себе и не допускать попадания в библиотеки запрещенных книг. Но этим списком невозможно пользоваться. Он обновляется каждые несколько дней", - сказала корреспонденту Мария Кравченко.

По ее мнению, довольно часто экстремистскими признаются материалы, на которые государству вообще не стоило бы обращать внимания.

"В нашем обществе уровень ксенофобии достаточно высок, и не действуют некие моральные принципы. На самом деле человек, например, должен быть готов к тому, что высказавшись публично в человеконенавистническом духе, назавтра он потеряет работу, потому что с ним не захотят иметь дела. У нас подобные механизмы пока не выработались, а государство действует по мелочам со свойственной ему негибкостью. Четкое понимание, что допустимо, а что нет в смысле ксенофобии – отсутствует и в смысле морали, и в правовом смысле", - считает Мария Кравченко.

Критерии, которыми сейчас руководствуются суды, признавая материалы экстремистскими, весьма размыты и сомнительны, отмечает эксперт.

"Мы считаем, что законодательные нормы в этой области должны быть пересмотрены. Запрещать нужно только те материалы, в которых есть призывы к противоправным действиям", - сказала Мария Кравченко.

По оценке эксперта, зачастую борьба с экстремизмом - это создание видимости некой деятельности, а иногда она может использоваться как орудие против оппозиции.

"Если говорить о борьбе с экстремизмом в сети, то правоохранительным органам часто достаточно написать запрос в администрацию сайта с требованием убрать какие-то экстремистские, провокационные высказывания, может применяться блокировка отдельных страниц. До судебного разбирательства дело должно доходить, если речь идет о ресурсах, содержащих большое количество опасных материалов, или в спорных случаях", - сказала Мария Кравченко.

По данным центра "Сова", в Ингушетии в 2012 году были признаны экстремистскими три оппозиционных сайта. "Эти сайты вовсе не состояли из обращений лесных братьев, но там содержалась критика Юнус-Бека Евкурова, местами выходящая за рамки дозволенного. Достаточно было убрать отдельные статьи, а не запрещать целиком огромные новостные сайты, такие меры были неоправданны", - считает Мария Кравченко.

Напомним, 4 апреля стало известно, что сайт "Ингушетияру.орг", владельцем которого является ингушский оппозиционер Магомед Хазбиев, признан судом экстремистским. В свою очередь Магомед Хазбиев считает, что власти добиваются закрытия сайта, чтобы ограничить критику в свой адрес накануне сентябрьских выборов главы республики, пишет "Коммерсант".