ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Представители НКО Южной Осетии выступают против использования в законодательстве термина "иностранный агент". Людям сложно будет понять разницу между "агентом" и "шпионом", считает глава Агентства социально-экономического и культурного развития Дина Алборова. Терминология, используемая в новой редакции, "ужасающая", заявляет политолог Алан Парастаев. Законопроект нужно обсуждать с представителями "третьего сектора", уверена президент медиа-центра "Ир" Ирина Гаглоева.

Напомним, 14 апреля правительство Южной Осетии одобрило закон, который вводит понятие "НКО, выполняющей функции иностранного агента" для всех некоммерческих организаций, получающих деньги из-за рубежа. НКО с таким статусом должны будут предоставлять в контролирующие органы информацию об источниках финансирования проектов и программ с указанием целей и задач, на которые будут истрачены эти средства.

Алборова: понятие "агент" в пережившем войну обществе стало синонимом слова "шпион"

Глава Агентства социально-экономического и культурного развития Дина Алборова отметила, что с представителями "третьего сектора" Южной Осетии никто не проводил консультаций относительно поправок в закон.

"Действующий в республике закон об НКО устарел и не отвечает современным требованиям. Но принимать такие законы без нас – это в корне неправильно. Тем более утверждать, что с нами проводились какие-то консультации. В принципе, я не могу ответить на вопрос, что этот закон нам дает или не дает, потому что я его не видела. Мы с этим документом не знакомы и считаем, что когда разрабатывается закон, касающийся нас, мы должны принять в этом участие. Потому что никто, кроме представителей НКО Южной Осетии, не знает, что нам нужно", - отметила Алборова.

По ее словам, "третий сектор" выступает и против введения в законе нового понятия "неправительственной организации, выполняющей функции иностранного агента", под который попадают НКО, финансируемые из зарубежных источников. Для таких организаций предусмотрен новый порядок регистрации и более жесткая форма отчетности.

"Мы все время говорим о том, что в Южной Осетии мало кто знает, что такое "агент", что это юридический термин, а не шпион, как думают обыватели. Против НПО и так идет постоянный негатив, а в этом случае всех гребут под общую гребенку. Получается, что мы - иностранные агенты, то есть шпионы. Даже если попытаться разъяснить населению, что такое агент, ломать стереотипы очень тяжело. Тем более общество, которое пережило войну, считает, что запад поддерживал Грузию против Южной Осетии, и там живут одни шпионы", - отметила Алборова.

По мнению Алборовой, НПО ведут активную деятельность, благодаря которой отношение к Южной Осетии в мире меняется в положительную сторону. Кроме того, добавила она, организаций, которые время от времени получают какие-то иностранные гранты, в Южной Осетии всего три-четыре, в том числе "Комитет пропавших без вести", активную помощь которому оказывает Красный Крест.

"Мы предлагали в этом законе предусмотреть так называемый госзаказ, прекрасным примером которого является центр "Надежда" в Цхинвале, где проходят реабилитацию наркозависимые и больные алкоголизмом. Таких примеров должно быть множество. В бюджете должны быть средства на развитие гражданского общества, как есть во всем мире", - заявляет Алборова.

Она уверена, что новый закон об НКО должен, прежде всего, защищать интересы неправительственного сектора и открывать ему больше возможностей.

Гаглоева: новый закон нужно обсуждать с его субъектами до принятия

Эксперт, политолог и журналист Алан Парастаев также считает нелогичным введение понятия "иностранный агент", указывая, что в законе используется "ужасающая терминология".

"Для России это, может быть, подходит, но для Южной Осетии, где одной из основных политических и стратегических задач является международное признание, называть представителей НПО агентами и применять к ним жесткие меры не совсем логично. Можно их жестче контролировать, держать их под контролем государства, но не называть их такими словами и не отпугивать тем самым представителей международного сообщества", - уверен Парастаев.

По мнению политолога, Южная Осетия может контактировать с внешним миром во многом именно через НПО, которые могут внести свою лепту в международное признание республики. "Мне кажется, называть их агентами неконструктивно", - добавил он.

Президент медиа-центра "Ир" Ирина Гаглоева также считает, что термин "иностранный агент" для Южной Осетии на данном этапе не подходит. Вместе с тем, она отметила, что закон об НКО, несомненно, нуждается в обновлении, конкретизации.

"Что касается идеологических моментов, этим должны заниматься другие структуры", - сказала Гаглоева. Она уверена, что если власть хочет, чтобы документ был конструктивным, действенным и отвечал сегодняшним реалиям, его нужно обсуждать с непосредственными субъектами этого закона.

Редактор газеты 21 Seculare Тимур Цхурбати считает, что на работе НКО новая редакция закона никак не отразится.

"Юго-осетинские неправительственные организации всегда были законопослушны, и этот закон никак не отразится на работе НКО. Это просто фишка, имитирующая деятельность власти, которой нужны враги. Созидать они пока не научились", - считает Цхурбати.

Закон пока не принят парламентом, и представители НПО выражают надежду, что законодательный орган власти либо не примет его в предложенном Минюстом виде, либо смягчит формулировки.