ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

О том, как создавалась Республика Ингушетия, где сегодня отмечают 25-летний юбилей, о влиянии на ее рождение событий в Чечне, роли Аушева, Хасбулатова, Шахрая "Кавказскому узлу" рассказали стоявшие у истоков современной истории региона помощник полномочного представителя ВС в Ингушетии Юрий Черный, председатель Народного совета Ингушетии Бексолт Сейнароев, глава временной администрации Ингушетии Магомед Султыгов.

"Чеченцы и ингуши соперничают друг с другом"

После ликвидации Чечено-Ингушской АССР траектории развития Ингушетии и Чечни оказались разными, отметили опрошенные "Кавказским узлом" историки и правозащитники.

Общность между ингушами и чеченцами аналогична этнической близости русских, украинцев и белорусов, рассказал "Кавказскому узлу" российский этнолог и историк, член-корреспондент РАН, профессор Сергей Арутюнов. "Иногда бывает трудно разделить, и даже самому человеку трудно ответить на вопрос - к какому из этих народов он принадлежит", - считает ученый.

Но эта общность, по его словам, не мешает каждому из народов иметь свои политические образования и враждовать в некоторых случаях.

До XVIII века на этих территориях жили нахские племена, которые часто перемещались. В частности, орстхоевцы жили западнее вайнахов, а потом часть их переселились на восток, ближе к современному Дагестану. "Тухумы и тейпы очень часто передвигались и смешивались друг с другом», - пояснил Сергей Арутюнов.

По его мнению, период депортации послужил не раздроблению, а скорее консолидации вайнахов - ингушей и чеченцев.

Родоплеменные отличия внутри ингушской народности почти стерлись уже в XIX веке, рассказала "Кавказскому узлу" старший научный сотрудник отдела Кавказа Кунсткамеры Макка Албогачиева. "Возник единый ингушский язык, который сегодня не имеет диалектов. Именно так сложились ингуши и чеченцы, и появилась разница между двумя народами", - сказала она.

По ее словам, орстхоевцы (карабулаки) после окончания Кавказской войны были вынуждены бежать в Османское государство, но в начале XX века часть из них получила возможность вернуться, и большинство вернувшихся поселилось в селении Цагамши Малгобекского района нынешней Ингушетии.

В настоящее время орстхоевцы, большая часть которых живет в Ингушетии, считают себя ингушами, а часть их, живущая в Чечне, в основном называют себя чеченцами. Из-за этого иногда возникают споры, но при этом орстхоевцы проводят общие съезды, рассказала Макка Албогачиева.

С самого начала национального движения в Чечено-Ингушетии ингушские и чеченские районы шли в разных направлениях. В Чечне сложилось чуть ли не единственное в России организованное сепаратистское движение, в то время как Ингушетия тяготела к федеральному центру, рассчитывая получить помощь его в споре за Пригородный район Северной Осетии, рассказал "Кавказскому узлу" председатель совета Правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов.

По его мнению, сейчас траектория развития Ингушетии отличается от Чечни, поскольку политика подавления инакомыслия в Чечне "разительно отличается" от гражданского общества в Ингушетии.

Ведутся неформально соревнования между чеченцами и ингушами, считает член совета Правозащитного центра "Мемориал"Олег Орлов.

"Чечня, ее руководство и население хотят быть во всем первыми на Северном Кавказе. В Чечне должно быть все самое лучше, а Грозный - так вообще центр мира. Ничего плохого в таком соревновании я не вижу: пускай разные республики доказывают соседям, кто лучше. Другое дело, важно, чтобы соперничество, предусматривающее строительство дорогущих башен, было не в ущерб населению. Когда строятся небоскребы, а часть населения не обеспечено элементарным жильем, это плохо. Соревнования не должны проходить на фоне нищеты", - рассказал корреспонденту "Кавказского узла" Орлов.

В последнее время наблюдается не только соревновательный процесс, который имеет "братский, дружественный характер", но сплочение двух народов, заявил корреспонденту "Кавказского узла" руководитель офиса ПЦ "Мемориал" в Назрани Тимур Акиев.

"Я постоянно мониторю соцсети и наблюдаю тенденцию: идет попытка сплочения двух народов, укрепление братских уз. Чеченцы и ингуши- братья, такого мнения придерживается подавляющее большинство блогеров. Возможно, это связано с налаживанием отношений между главами республик. Ранее в соцсетях чувствовалась напряженность - каждый пытался защитить своего главу. Сейчас причины для спора нет, и остается только дружить. Противоречия отошли на второй план, а соревновательность приняла дружественный характер", - сказал Акиев.

По словам жителя одной из республик Абдулы Алиева, у вайнахов такое соперничество ведется издавна. "Если чеченец или ингуш строит дом, и он возвел высокий забор, то у его соседа забор будет хоть на полкирпича, но выше. Ну, а здесь соперничество на более высоком уровне, что не делает чести ни одному, ни другому руководителю этих субъектов федерации. Сооружаются, в основном имиджевые проекты: самый большой фонтан, самая большая мечеть, строительство небоскребов, в которых никто не живет и т.д. При этом ни в той, ни в другой республике не сооружаются крупные градообразующие предприятия, в зародышевом состоянии находится сельское хозяйство", - считает он.

Бексолт Сейнароев: закон о провозглашении Ингушской республики был выстрадан

Доктор юридических наук Бексолт Сейнароев на втором съезде ингушского народа был избран председателем Организационного комитета по возрождению ингушской государственности. В дальнейшем его избрали председателем Народного совета Ингушетии. Он было одним из тех, кто приложил немало усилий для принятия Закона «Об образовании Ингушской Республики в составе РФ».

По мнению Бексолта Сейнароева, именно второй съезд ингушского народа, который состоялся 9-10 сентября 1989 года во Дворце культуры имени Ленина в Грозном, явился толчком к восстановлению ингушской государственности.  (Первым в Ингушетии считают "съезд революционного ингушского народа", прошедший 4 февраля 1919 года и провозгласивший автономию ингушей в составе Горской советской республики. - Прим. "Кавказского узла").

«Второй съезд проходил в сложной общественно-политической ситуации, которая в Грозном становилась с каждым днем напряженнее. Большой зал ДК им. Ленина был переполнен. Люди стояли вокруг здания и слушали выступления делегатов по выносным динамикам. Все это говорило о том, что повестка дня съезда «О социально-политическом положении ингушского народа» на тот период была актуальна», - рассказал корреспонденту "Кавказского узла" Бексолт Сейнароев.

Для руководства ингушским движением съезд избрал Организационный комитет по восстановлению ингушской государственности в составе 31 человека. По словам Сейнароева, оргкомитет, в состав которого вошли известные и уважаемые люди, по сути стал мозговым центром национального движения, штабом создателей республики.

«В его составе были известные и уважаемые люди. На съезде председателем оргкомитета был избран Исса Кодзоев – депутат Верховного Совета ЧИАССР, один из инициаторов и организатор второго съезда ингушского народа. Он также был председателем партии «Нийсхо», - рассказывает Сейнароев.

По словам Сейнароева, в первый дни работы продемонстрировали отсутствие в оргкомитете должной дисциплины, слаженности.

«Работа приобретала анархичный характер, возникали группировки, интриги, появились симптомы довольно распространенной в то время болезни - «говорить, но не слушать и не слышать». Было понятно, что если и дальше так дело пойдет, то решение главных наших проблем отложится в долгий ящик или же вообще их заболтают любители «высказывать свою точку зрения», - рассказывает Сейнароев. 

По его словам, 30 декабря 1989 года писатель Саид Чахкиев на внеочередном заседании оргкомитета поставил вопрос о выборе нового председателя и предложил всем высказаться.  

«Члены оргкомитета в большинстве своем проголосовали за мою кандидатуру. Видно, тут сыграл роль тот факт, что я юрист и имею большой опыт работы. Собравшиеся знали мой послужной список и им были известны мои деловые качества. Но мало кто знал о том, что у меня тяжелый характер. В чем я честно признался. Я сказал, что характер у меня жесткий, очень требователен в работе, и с теми, кто не выполняет свое дело, у меня разговор короткий – я не воспитываю, а просто предлагаю не исправившемуся уйти и не мешать другим в работе. Так что Исса Кодзоев по сравнению со мной вам всем покажется золотом. И прежде чем проголосовать – тысячу раз подумайте и взвесьте все, сказал я собравшимся. Вот так я представил сам себя членам оргкомитета. Большинством голосов меня выбрали председателем оргкомитета, и мы стали работать» -  сказал Сейнароев.

Репрессированные народы хотели полной реабилитации

По его словам, первым шагом на пути восстановления исторической справедливости в отношении ингушского и других репрессированных народов явилось принятие Декларации Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».

Однако, как заметил Сейнароев, репрессированные народы хотели не только покаяния государства за содеянное в прошлом зло, но и полной политической реабилитации.

«Группа ингушских, чеченских и калмыцких депутатов в начале 1991 года внесла этот вопрос на рассмотрение Верховного Совета РСФСР. В принятие Законов «О реабилитации репрессированных народов» и «Об образовании Ингушской Республики в составе РФ» внес вклад депутат РФ, первый заместитель председателя Оргкомитета Бембулат Богатырев. На первом съезде народных депутатов он рассказал всем о жертвах политических репрессий, о том, как происходила депортация целых народов в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию и какие последствия имела эта депортация для самих депортированных народов и для престижа страны. Нужна была полная реабилитация репрессированных народов и жертв политических репрессий», - вспоминает Сейнароев.

По его словам, депутатам и гостям съезда было рассказано, как была упразднена государственность ингушского народа, и потребовал ее восстановления в форме суверенной республики в составе России.

«Первый Съезд народных депутатов РФ принял постановление: «Обязать Верховный Совет РФ разработать и принять законы «О реабилитации репрессированных народов» и «Об образовании Ингушской Республики в составе РФ», - рассказал Сейнароев.

Руководители Верховного Совета откладывали разработку закона об образовании Ингушетии

«Однако съезд не определил конкретные сроки принятия этих законов, и руководители Верховного Совета в лице Бориса Ельцина, Руслана Хасбулатова и Рамазана Абдулатипова, воспользовавшись этим, откладывали их разработку и принятие. Пришлось этот вопрос поднимать на Втором Съезде народных депутатов РФ», - рассказал Сейнароев.

«Съезд обязал Верховный Совет России незамедлительно разработать и принять эти законы и доложить об этом очередному 3-му Съезду народных депутатов. Мы думали, что это уже победа, но, как оказалось, до победы еще было далеко», - вспоминает Сейнароев.

Он рассказал, что во втором чтении был заблокирован закон «О репрессированных народах» из-за того, что страна не располагает достаточными финансами и материальными ресурсами для экономической реабилитации (восстановление урона) репрессированных народов.

«Это был формальный повод, который сумели использовать противники реабилитации. Тогда было решено направить в Москву группу представителей ингушей и чеченцев. У нас была распечатка поименного голосования депутатов, и было известно, кто выступил против принятия закона. Предстояла нелегкая работа – необходимо было привлечь к этому вопросу общественное внимание. Мы организовали встречи со многими государственными, общественными и религиозными деятелями страны. Большинство из них письменно обратились к депутатам Верховного Совета. Среди них – патриарх Московский и всея Руси, глава российских мусульман, космонавты, писатели, общественные деятели. Мы сумели встретиться с большинством депутатов ВС. Многие из них с пониманием отнеслись к нашей проблеме», - вспоминает Сейнароев.

Он также рассказал, что несколько человек из ингушской группы смогли встретиться с академиком Дмитрием Лихачевым.

«Хотя был поздний вечер, академик внимательно выслушал наших представителей, прочитал варианты обращений в Верховный Совет, внес свои поправки и написал: «Восстановление поруганной чести и достоинства репрессированных народов – дело чести народных избранников России!» А через 4 дня, 26 апреля 1991 года, состоялось заседание Верховного Совета, на котором и был принят закон «О реабилитации репрессированных народов». Сердцевиной закона, вне всякого сомнения, являются 3-я и 6-я статьи, касающиеся территориальной реабилитации. В соответствии с законом, территориальная реабилитация зависит уже от воли реабилитированного народа», - сказал Бексолт Сейнароев. 

По его словам, самая главная задача была впереди - принятие Закона «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации».

«И здесь нам предстояла нелегкая борьба. Чтобы рассказать обо всех перипетиях, которые нас сопровождали на пути к принятию закона, поведать, в каких кабинетах нам приходилось побывать, и какой выдерживать натиск, не хватит собрания сочинений на заданную тему. Это была поистине титаническая борьба. Под различными предлогами Ельцин уходил от решения этой важной для Ингушетии проблемы, и главной причиной такого его поведения было несогласие руководителей республик, краев и областей... Кавказа с восстановлением государственности ингушского народа, опасаясь, что этот процесс может быть заразительным для других народов Кавказа», - рассказал Сейнароев. 

«Нам удалось все-таки убедить Ельцина  что необходимо принять Закон о восстановлении государственности ингушского народа. Несмотря на категорическое возражение Хасбулатова, Ельцин поручил Богатыреву и Шахраю подготовить проект Закона «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации». Ельцин потребовал также провести референдум в Ингушетии и выяснить, желают ли ингуши иметь свою государственность в составе России, а если такое желание есть, то представить ему результаты референдума вместе с технико-экономическим обоснованием восстановления государственности ингушского народа», - продолжил свой рассказ Сейнароев.

По словам Сейнароева, возглавляемый им Народный Совет Ингушетии сравнительно быстро провел референдум во всех регионах, где проживали тогда ингуши.

«Проведению референдума упорно сопротивлялись члены партии "Нийсхо". 97,4 процента ингушей высказались за образование суверенной Ингушской Республики в составе Российской Федерации на землях Малгобекского, Назрановского, Сунженского и Пригородного районов. Исса Костоев и Руслан Аушев пытались оспорить результаты референдума. Они заявили, что результаты подтасованы. Борис Ельцин, который в это время находился в Германии, несколько раз звонил, интересовался, как проходит голосование. Он признал результаты референдума», - вспоминает Сейнароев. (Прим.  "Кавказского узла" - в данную фразу внесено уточнение, 21.07.2017 14:00)

Хасбулатов в отсутствии Ельцина внес корректировку в проект Закона "О создании Ингушетии"

По совам Бексолта Сейнароева, было подготовлено технико-экономическое обоснование образования Ингушской Республики. «Результаты референдума и ТЭО Богатырев передал в конце декабря 1991 года в Верховный Совет России для рассмотрения и принятия Закона «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации», - сказал Сейнароев и отметил, что еще три месяца вокруг закона происходила ожесточенная борьба. 

По его словам, Руслан Хасбулатов в отсутствии Ельцина внес корректировку в проект закона. «И тогда получалось, что Ингушская Республика создается на части территории ЧИАССР. Первая и вторая статьи, в которых говорилось о необходимости выполнения Закона «О реабилитации репрессированных народов»... были изъяты из проекта закона. Хасбулатов стремился не допустить принятие Закона «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации». Мы смогли добиться, чтобы были восстановлены 1-я и 2-я статьи закона в их первоначальном варианте. Вскоре закон был принят в первом чтении», - рассказал Сейнароев.

«О необходимости принятия Закона в своем выступлении сказал известный и уважаемый среди вайнахов Ахмед Арсанов. В поддержку закона выступили несколько русских товарищей. Парламент России принял закон подавляющим большинством (голосов). Первый заместитель председателя Верховного Совета России Сергей Филатов поздравил ингушей с провозглашением Республики. Было это 25 лет назад, 4 июня 1992 года», - сказал Бексолт Сейнароев.

«Хороший закон, выстраданный. Только в нашей... стране, к сожалению, иногда получается так, что не закон, а должностные лица устанавливают целесообразность или нецелесообразность исполнения закона. С точки зрения права вообще, особенно норм международного права – это нонсенс», - добавил он.

Юрий Черный: бумажная волокита тянулась очень долго

Юрий Черный - коренной грозненец, выпускник Грозненского нефтяного института, в конце 1980-х годов был депутатом Верховного Совета ЧИАССР. Из-за преследований со стороны сторонников Дудаева был вынужден покинуть республику. В начале 1990-х годов Юрий Черный работал в аппарате Верховного Совета РФ.

После того, как 4 июня 1992 года был принят закон об образовании Ингушетии, в Верховном Совете до середины июля того года принимались различные акты об образовании представительства Верховного Совета в Ингушетии, рассказал Юрий Черный корреспонденту "Кавказского узла".

«Вся эта бумажная волокита тянулась долго, потому что каждый документ нужно было согласовывать и подписывать во многих кабинетах. Последние шаги – это определение состава представительства. Нужно было набирать команду. Естественно, горячего желания ехать работать в Ингушетию на неопределенное время ни у кого не было. В то время уже начался беспредел в соседней Чечне. О том, что в состав команды, которая будет командирована в Ингушетию, войду и я, у меня не было никаких сомнений. Во-первых, я уроженец Грозного, по роду своей работы в партийных и хозяйственных органах хорошо знал республику, тогда ЧИАССР, был знаком со многими ингушами. Во-вторых, в Верховном Совете я работал в отделе социально-экономического развития и курировал Северный Кавказ. К тому моменту я уже неоднократно бывал в командировках в этом регионе», -  рассказывает Юрий.

Он также рассказал, что приблизительно в эти же сроки формировалось представительство президента РФ в Республике Ингушетия, и собиралась команда.

«Полномочным представителем ВС в Ингушетии был назначен генерал армии Виктор Ермаков. В то время на такие должности часто назначали генералов, к тому же прошедших горячие точки. А представителем президента в Республике Ингушетия был назначен Исса Костоев. Тоже, правда, человек с погонами, но юрист. Притом, очень известный. Меня назначили помощником Ермакова, и я должен был отвечать за экономический блок вопросов», - рассказал Черный.

В начале 1992 года было обманчивое спокойствие на фоне анархии

Он хорошо помнит дату, когда, по его словам, «команда Верховного Совета десантировалась в Ингушетию». «Было это 23 июля 1992 года, разместили нас в здании бывшего горкома партии в самом центре Назрани. Вроде все разместились нормально, всем места хватило. Это уже потом, когда начался конфликт, и в Ингушетию приехали представители различных силовых структур, федеральные чиновники, политики, в Назрани вырос целый городок вагончиков», - вспоминает Черный. 

Он сказал, что перед командированными стояла основная задача - подготовить Ингушетию к выборам президента республики.

«Хотя в Ингушетии, на первый взгляд, было относительно спокойно, но спокойствие это было обманчиво. Шла война в Абхазии, и в Ингушетии тоже ощущалась напряженность. Существовали почти что легально рынки по продаже оружия, которое поступало из соседней Чечни. Располагались рынки вдоль Бакинской трассы, в основном в районе Чермена. Республика шла в разнос. По ночам где-то в отдалении звучали автоматные очереди. Знающие люди поясняли: "Пристреливали оружие перед покупкой". А нам, невзирая на обстановку, нужно было выполнять поставленные перед нами задачи», - рассказывает Юрий Черный.

Своего непосредственного начальника генерала Ермакова Черный характеризует как человека требовательного и очень деятельного.

«Не знаю, на какие там рычаги он нажимал, но добился того, чтобы в Ингушетию Егор Гайдар (и.о. председателя правительства Российской Федерации - Прим. "Кавказского узла") прислал команду экономистов. Перед ними была поставлена задача, чтобы они ознакомились с экономической ситуацией и обозначили те проблемы, которые нужно было решать в первую очередь для развития республики. Всего приехало 15 человек специалистов. Заместителем у постпреда президента РФ был тогда Арсамак Мальсагов, который был в ЧИАССР председателем Госплана. Наблюдая за работой гайдаровской команды, он сказал, что такого компетентного, высокопрофессионального состава не было в бывшей Чечено-Ингушетии и, тем более, в только что народившейся Ингушетии», - отметил Юрий.  

По его словам, Ермакову не нужно было контролировать работу "гайдаровцев".

«Было видно, что у этих ребят искреннее желание помочь молодой республике. Это был слаженный отрегулированный до мельчайших тонкостей коллектив. Каждый знал свой участок работы и четко выполнял свои обязанности. Они прощупывали потенциал республики, знакомились с претендентами на ту или иную должность, проводили собеседования. Не всем ингушам, с учетом их менталитета, приятно было слышать, что он, имеющий диплом и опыт работы в определенной сфере, по мнению московских специалистов, не может быть руководителем того или иного звена производства с учетом современных требований. Мне как земляку не раз приходилось «разруливать» такие конфликтные ситуации. Жаль было, конечно, мужиков, но ведь «гайдаровцы» были правы - работать "по старинке" в республике, где все нужно начинать с нуля, нельзя», - рассказал Черный.  

Первой победой новой команды стал указ о выделении помощи Ингушетии

Параллельно с "гайдаровцами" сотрудники аппарата постпредства ВС работали над указом президента об экономической поддержке республики.

«Для Ингушетии это очень существенный момент. Мы работали в республике, потом выезжали в Москву в Минэкономики, работали над документом, согласовывали позиции, притом каждую позицию нужно было обосновать. Большую помощь нам оказывал Арсамак Мальсагов. Он знал потенциал республики. В возрасте 27 лет он был назначен директором завода «Электроинструмент», который еще нужно было построить. Мальсагов его построил и был какое-то время директором этого предприятия. Последнее место его работы в ЧИАССР до распада республики – председатель Госплана. Его помощь в работе над Указом президента по оказанию экономической поддержки Ингушетии трудно переоценить», - считает Юрий.

Он рассказал, что в относительно короткий срок удалось подготовить проект Указа об оказании помощь Ингушетии в размере 6 млрд. рублей.

«Я думаю, что этот документ был бы подготовлен еще раньше, если бы не осетино-ингушский конфликт, который здорово перепутал все наши планы. Республика была наводнена беженцами, везде разруха, горе, слезы. Работать тяжело было еще чисто морально. Указ был подписан 25 февраля, он стал первым серьезным документом. Принятие указа было первой нашей победой. Эти деньги были расписаны по отраслям. Финансовый вопрос на 1993 год был решен», - говорит Черный.

Выборы президента готовились на фоне конфликта в Пригородном районе

Когда начался осетино-ингушский конфликт, Юрий Черный отсутствовал. Он взял несколько дней отпуска, чтобы вывезти семью сестры из Грозного: дудаевцы, узнав, что женщина - сестра Юрия Черного, стали проявлять к ее семье повышенное внимание. По его словам, когда, решив проблему сестры, он вернулся в Ингушетию, то испытал состояние шока.

«Во дворе здания администрации, где были расположены гаражи, в два ряда были уложены трупы. Запомнил надолго труп молодой полуобнаженной девушки, совсем девчонки: одна грудь отрезана, на всем теле, на лице следы от сигаретных ожогов. Ситуация была очень тяжелая. На площади, которую журналисты назвали «Площадь плача», среди толпы людей на возвышении женщина зачитывала имена тех погибших, кого привозили из Пригородного района. Сколько горя было сконцентрировано на этой площади, сколько там слез было пролито. Но и в этих условиях мы должны были продолжать выполнять порученное нам дело», - говорит Юрий.

По его словам, в то время временно исполняющим обязанности главы администрации был назначен Руслан Аушев. «Правда, пробыл он в Ингушетии недолго и его заменил еще один военный - генерал-лейтенант Магомед Султыгов, человек деятельный и очень ответственный», - заметил он.

По словам Черного, была назначена дата выборов президента Ингушетии – 3 марта. «Сроки сжатые. Собрали весь актив, выясняли какие основные проблемы в первую очередь нужно решать. Помогал нам прикомандированный из избиркома специалист. Все эти стенограммы были отправлены в комитет по конституционному законодательству и по правовым вопросам, который возглавляли Исса Костоев и Елена Мизулина. Нужно было провести выборы с учетом создавшейся ситуации, при этом решая экономические вопросы», - вспоминает Юрий. 

В январе 1993 года Ермакова на посту постпреда ВС РФ по Республике Ингушетия сменил Чимит Ондар. Появление этого человека, по словам Черного, в Ингушетии вызвало удивление, а среди некоторых сотрудников администрации недовольство. Было непонятно, какую конкретную помощь может оказать уроженец Тувы, если он ни разу не бывал на Кавказе, тем более в такое сложное время.

Юрий вспоминает, что вместе с новым полпредом они проехали вдоль и поперек по всем населенным пунктам Пригородного района.

«Такие поездки были частыми, потому что конфликт, несмотря на присутствие в этой зоне большого количества военных, не удавалось погасить. И, тем не менее, несмотря на очень тяжелую ситуацию, в Ингушетии набирало темп формирование федеральных органов. 3 марта, как и было запланировано, прошли выборы президента. Кандидат был один – Руслан Аушев. На инаугурацию приехали из Чечни Зелимхан Яндарбиев и вечно опаздывающий Джохар Дудаев. Как и полагается, был фуршет», - вспоминает те дни Черный.

Командировка Юрия Черного в Ингушетию длилась год. «Этот год был насыщен самыми разными по эмоциональной наполненности событиями. Я потом еще много раз приезжал в республику, знал, как она развивается, какие проблемы решаются и как. За четверть века Ингушетия изменилась. Многие экономические вопросы решены и решаются успешно. Но так и не решен вопрос с Пригородным районом. Когда будет поставлена точка в этом вопросе - неизвестно», - сказал в заключение Юрий Черный.

Магомед Султыгов: Мы были одной крепкой командой, сплоченной горем своего народа

События ноября 1992 года застали генерал-лейтенанта Магомеда Султыгова в Ташкенте, где в то время он служил, был начальником войск ПВО Туркменского военного округа. Как рассказал Султыгов корреспонденту "Кавказского узла", по тем данным, которые он получал по телевидению и газетам, было очень трудно установить масштаб трагедии.

«С трудом моим домашним удалось связаться со мной, и только из разговора с ними я понял, что мне нужно вылететь домой и уже там действовать, согласно обстановке. Но взять вот так и тут же отправиться на родину, мне, действующему генералу, было нельзя. На согласование с командующим ПВО в Москве ушло еще несколько дней, и только после всех звонков я получил 10-дневный отпуск и вылетел в Ингушетию», - говорит он. 

К тому времени Султыгов, по его словам, знал, что в Ингушетию уже прибыл Руслан Аушев. «Его назначили временным главой администрации Ингушетии в первые дни конфликта. Начальником штаба был еще один генерал - Муса Цечоев. Его, командира 14-ой ракетной дивизией, первым из военных командировали в Ингушетию. Здесь же был Исса Костоев, представитель президента РФ в Ингушетии», - вспоминает Султыгов и отмечает, что положение на тот момент в Ингушетии было очень тяжелое.

«Трагедия усугублялась еще и тем, что случился вооруженный конфликт в неустоявшейся республике. 4 июня 1992 года был указ об образовании Республики Ингушетия. Но за пять месяцев кардинальных изменений здесь не произошло. Республика де-юре вроде бы есть, а де-факто нет органов власти, парламента, правительства. Не было в республике инфраструктуры, материальных средств для немедленного использования их для постоянно прибывающих беженцев. Мы не знали, где их размещать. Не было дееспособной администрации, потому что учредили ее, только когда произошел конфликт. Мне пришлось, когда пришел в администрацию, принимать участие в решении задач, по мере их поступления», - рассказывает генерал.

Все десять дней отпуска, по его словам, ему пришлось заниматься разными вопросами, но самое главное – это освобождение заложников, обустройство их в Ингушетии, взаимодействие с военными.

«Подошло время возвращаться на службу. Я пришел к Руслану Аушеву и говорю: «У меня отпуск подошел к концу. Если ты чувствуешь, что я тебе нужен здесь, то запрашивай меня через Министерство обороны, я приеду». Он ничего не ответил на это, мы попрощались, и я вернулся к месту службы», - говорит Султыгов.

Через две недели, по его словам, приходит телеграмма о его командировке в распоряжение командующего Северокавказским военным округом для последующей работы в администрации Республики Ингушетия.

«Я вылетел во Владикавказ. В штабе 58-й армии встретился с командующим округа генерал-полковником Львом Шустко, который был назначен старшим оперативной группы по решению проблем конфликта. Он сказал, что я буду заниматься силовым блоком, что в администрации очень много работы, приходится решать серьезные вопросы, и что присутствие в администрации еще одного генерала (будет) далеко не лишним. На второй день я поехал в Ингушетию», - продолжает Султыгов.

Он хорошо помнит, что на одном из первых совещаний далеко не сразу прикомандированные в республику генералы пришли к взаимопониманию с теми, кто все это время жил в республике.

«Я почувствовал явное противостояние, скептицизм собравшихся по поводу того, что говорил Аушев, мол, прилетели генералы за должностями. Я поднялся и сказал, что не время сейчас препираться и разбираться, кто откуда приехал и зачем. Особо подчеркнул, что мы – люди военные, не безработные, нас командировали сюда не за должностями, а помогать своей республике в тяжкое время. Короче, вроде бы вопрос был исчерпан», - рассказывает он.

Султыгов вспоминает, что самым сложным в то время было освобождение заложников, поиск пропавших, опознание тел погибших, перезахоронения.

«Эта работа велась на территории Пригородного района. Приходилось постоянно общаться с силовиками, с осетинами, чтобы с ними решать эти проблемы. Сергей Шахрай в то время был главой Временной администрации на территориях Северной Осетии и Ингушской Республики. Он нам и организовал эту встречу в Беслане. Он хорошо помнит, что на эту встречу должен был ехать Руслан Аушев, как глава администрации, чтобы обговорить порядок дальнейшего взаимодействия - порядок передвижения с пропусками, патрулирование в зоне конфликта, решить вопросы безопасности тех, кто ездит в зону конфликта, чтобы найти своих родных – живых или мертвых", - вспоминает Султыгов.

Полгода в республике было безвластие

«Однако накануне Руслан неожиданно говорит мне, что он не поедет в Беслан, и вообще он решил подать в отставку, потому что не может работать в таких условиях. И протягивает рапорт об отставке, чтобы я передал его Шахраю. Тот, когда я передал ему рапорт, не стал комментировать этот поступок Аушева в присутствии представителей Северной Осетии. 19 декабря 1992 года отставка Аушева была принята, и своим решением устно Шахрай возложил на меня обязанности главы администрации. Официально приказ о моем назначении пришел 9 января 1993 года», - рассказал Султыгов.

Он считает, что именно из-за непредсказуемого решения генерала Аушева покинуть Ингушетию совершил неожиданный визит в республику председатель Комитета по вопросам обороны и безопасности Верховного Совета России Сергей Степашин.

«Разговаривали с ним о текущих проблемах, он как бы между прочим спросил: «Как настроение? Хоть вы не сбежите?». Это было несправедливое замечание. Сдержался, чтобы не наговорить резкостей. Но тогда я окончательно понял, что нужно обязательно и как можно скорее провести выборы президента. Чтобы в Ингушетии была законно избранная власть», - сказал Султыгов. 

Во время разговора с корреспондентом «Кавказского узла» Магомед Султыгов неоднократно подчеркивал, что выборы главы Республики Ингушетия на тот момент были главной задачей, но приоритетными продолжали оставаться проблемы беженцев из Северной Осетии.  

Он вспоминает, что за время работы, исполняя обязанности главы администрации, ему приходилось встречаться с чиновниками самого различного уровня: в Ингушетию приезжали силовики, политики, общественные деятели, руководители федеральных министерств и ведомств.

«Меня как военного удивило: почему со дня образования республики прошло пять месяцев, но плотно созданием Ингушети как самостоятельного субъекта РФ не занимались. То есть перед федеральным центром не ставилась задача о скорейшем проведении выборов президента, формирования всех необходимых для республики министерств и ведомств, особенно учитывая события, которые развивались в соседней республике Чечне. То есть получилась совершенно непонятная картина. Указ о создании Республики Ингушетия есть, а почти полгода во вновь созданной республике -  полное безвластие», - поделился своими воспоминаниями Султыгов.

Москва сомневалась в необходимости создания Ингушетии

«Из бесед с чиновниками самого высокого ранга я понял, почему центр не торопился проводить выборы, формировать все необходимые органы власти в республике. В Москве ставили под сомнение, нужна ли вообще эта республика Ингушетия? Определенная часть людей, приближенных к президенту, была уверена, что режим Дудаева недолговечен и придет время, когда нужно будет реанимировать Чечено-Ингушскую республику в прежнем виде. Поэтому незачем огород городить, проводить выборы в Ингушетии, создавать республиканские структуры. Дудаевский сепаратизм - явление временное. Чечено-Ингушетия возродится в прежнем составе и останется в составе РФ. Тогда все проблемы будут решены. Не только определенная часть чиновников в Москве, но и соседи Ингушетии по региону не горели желанием видеть Ингушетию в статусе самостоятельного субъекта. И становится понятным, почему главу администрации назначили только после того, как вспыхнул осетино-ингушский конфликт», - к такому выводу пришел генерал, анализируя итоги всех встреч с федеральными чиновниками самого высокого ранга.

Он также считал, что дальнейший механизм становления Ингушетии как самостоятельного субъекта РФ тормозился еще и потому, что не были определены границы Ингушетии с соседними республиками Чечней и Северной Осетией. 

«Да и в центре в то время было не до Ингушетии: в России была сложная общественно-политическая ситуация, слабость центральной власти, комплекс экономических проблем. А потому решение насущных проблем только что образованного нового субъекта федерации отодвигалось на неопределенное время. Время это пришло через пять месяцев, когда произошел осетино-ингушский конфликт, и оставлять Ингушетию в таком подвешенном состоянии было уже невозможно», - сказал Султыгов.

Он вспоминает, что кроме повседневной работы по обеспечению жизнедеятельности республики, администрация вплотную занялась подготовкой к проведению выборов президента: создали избирком, избирательные участки в населенных пунктах, назначили ответственных.  

Для проведения выборов президенты был снят режим ЧП

«Была еще одна проблема, без решения которой мы не могли провести выборы президента Ингушетии. Это то, что в нашем регионе действовал режим чрезвычайного положения, при котором никакие выборы проводить нельзя было. Поэтому параллельно с подготовкой к избранию президента нам нужно было добиться, чтобы Верховный Совет РФ своим постановлением приостановил режим ЧП на время проведении выборов», - рассказал генерал . 

Султыгов рассказывает, что пришлось немало провести работы среди московских чиновников, чтобы убедить их в необходимости приостановить режим ЧП, чтобы в нормальной обстановке провести выборы президента Ингушетии.

«Противостояние этому со стороны определенной части депутатов ВС было сильное. Чтобы решить этот вопрос, Александр Котенков, который после Шахрая стал главой временной администрации зоны осетино-ингушского конфликта, депутат Верховного Совета РФ Ибрагим Костоев и я вылетели в Москву, где мы приняли участие в работе заседания Президиума Верховного Совета РФ. Выступающих было много, были и те, кто высказывался против отмены ЧП. Но тем не менее, Президиум ВС принял постановление о приостановке режима ЧП на время проведения выборов. И хотя сроки нам обозначили суперкороткие, но это была победа и на следующий день я вылетел в Ингушетию с документами о приостановлении ЧП на время проведения выборов президента. Была назначена дата выборов - 3 марта», - вспоминает Султыгов. 

«Я тут же позвонил Руслану Аушеву, поделился этой важной для нас новостью и спросил, будет ли он баллотироваться на пост президента. Он ответил, что будет», - продолжает Магомед Султыгов. 

По его словам, и тогда, и сейчас ему задают вопрос, почему он, исполняя обязанности главы администрации после того, как Руслан Аушев ушел в отставку, отработав непростые три с лишним месяца, не стал баллотироваться в президенты.

«Сложная обстановка царила в то время в нашей республике: тысячи беженцев не обустроены, лишившиеся жилья, имущества. У многих убиты или пропали без вести родные. Какое им дело до выборов? Людям нужна была стабильность, чтобы закончились их страдания, чтобы была крыша над головой. А тут выборы, и два генерала будут вести борьбу за президентское кресло? Когда Аушев сказал, что он будет баллотироваться, я решил для себя – кандидат на первого в истории Ингушетии президента должен быть один. Кому-то нужно было отступить. И этот шаг сделал я», - объяснил свое решение Магомед Султыгов.

Он сказал, что выборы прошли относительно спокойно, они были признаны состоявшимися, и теперь республика Ингушетия имела своего законно избранного президента. 

По его словам, за три с лишним месяца все, кто работал в администрации, кто руководил работой в населенных пунктах Ингушетии стали одной крепкой командой, сплоченной горем своего народа. 

«С помощью москвичей мы добились принятия указа о выделении Ингушетии 6 млрд рублей, которые были расписаны по отраслям по всем направлениям. Мы открыли свое телевидение, с экранов я поздравил земляков с наступающим 1993 годом. Мы первые взлетели на маленьком ЯК-40 со своего аэродрома», - перечислил он то, что удалось сделать в Ингушетии. 

Он также сказал, что Руслана Аушева выбрали президентом, а он сам уехал в Смоленск, где продолжил службу. «Уезжал с чувством легкой грусти. Мне жаль было расставаться с теми, кто работал со мной эти три с лишним месяца. И до сих пор безмерно им благодарен», - сказал Султыгов.

Архитектор здания мечети в Гули: все дороги ведут к храму

25 июня в селении Гули Джейрахского района была открыта новая мечеть. Ее открытие было приурочено к завершению месяца Рамадан и к 25-летию Республики Ингушетия. “Глава республики участвовал в празднике, который состоялся в этой мечети”, - сказал корреспонденту “Кавказского узла” представитель пресс-службы главы Ингушетии.

При этом он заметил, что “строительству мечети содействовали два генерала, выходцы из Гули - глава республики Юнус-Бек Евкуров и бывший командир корпуса ПВО, начальник Академии ВКС России Хаджибикар Укуров”.

Глава администрации Джейрахского района Ахмет Льянов в беседе с корреспондентом “Кавказского узла” рассказал о том, что “мечеть в Гули открыли совершением праздничного намаза и там уже идут регулярные богослужения”.

“Они сделали такой подарок жителям, которые в основном являются их близкими родственниками. Укуров и Евкуров также являются родственниками по материнской линии. Сельчане просили разрешение на постройку мечети на средства, которые они хотели собрать своими усилиями. Но Евкуров и Укуров решили посодействовать сбору средств на строительство мечети”, - рассказал Льянов. Глава района подчеркнул, что средства на сооружение “были только внебюджетными”. 

“Это благотворительные деньги. Люди сами собрали и сооружали и администрация не интересовалась конкретными суммами, потраченными на постройку или кто сколько дал”, - сказал он. При этом он не смог назвать стоимость строительства мечети.

По словам главы администрации, в Гули есть старая мечеть, работавшая еще с советских времен. Но она ветхая и, скорее всего, будет закрыта. “Либо будем использовать как жилье для преподавателей нового медресе”, - уточнил Льянов.

По его словам, мечеть “вполне вписывается в окружающий ее пейзаж”. “Мечеть гармонирует с рядом стоящим башенным комплексом”, - добавил Льянов. Он также указал, что мечеть “представляет собой комплекс сооружений”. “При новой мечети построены помещения, где созданы все условия для омовения мусульман перед молитвой, имеется также здание медресе во дворе мечети и хозпостройки”, - отметил Льянов.

По данным администрации района, в настоящее время в селе Гули живет 300 человек. “Большинство жителей традиционно верующие”, - указал Льянов, заметив, что через месяц “ожидается новое мероприятие с участием представителей фамилий Евкуровых и Укуровых, на которое вновь пригласят обоих генералов”.

Начальник управления по делам религий при главе Ингушетии Али Котиков подтвердил, что мечеть в Гули построена при поддержке главы республики. При этом он также не смог назвать стоимость строительства храма.

“Мечеть находится в жемчужине Ингушетии, в Джейрахском районе, Ассиновском ущелье. Комплекс включает в себя, помимо мечети, здание медресе, читальный зал, хозяйственные постройки. Расположена мечеть на дороге к перевалу, где сейчас курсирует много людей, в том числе туристы. К тому же, рядом в горной части Ингушетии расположены пограничные части, службу в которых проходят много выходцев из кавказских мусульманских регионов, в частности из Чечни и Дагестана. Они теперь получили возможность посещать близлежащую мечеть”, - рассказал корреспонденту “Кавказского узла” Али Котиков.

“В целом в Джейрахском районе большой дефицит земли, местность горная, там камни и леса на крутых склонах. Поэтому сооружение в удобном месте мечети, рассчитанной на 400 молящихся, поможет обеспечить духовные потребности многих жителей района”, - добавил Котиков.

Он также подчеркнул, что “жители селения Гули очень рады открытию новой мечети”. “При этом свою лепту внесли все жители Гули и их родственники со всех краев. Глава республики уделял внимание строительству мечети. Имамом мечети назначен Амир Джабакиев, он прежний имам этого селения, владеющий хорошими религиозными знаниями”, - подчеркнул Али Котиков.

По словам архитектора мечети Рашида Цурова, “реализация проекта по строительству мечети в Гули заняла 4 месяца”. “5 февраля, если я не ошибаюсь, открыли мечеть в Сунже, при аэровокзале «Магас». Главе республики понравился вид той мечети, и он предложил мне спроектировать такую же мечеть в Гули, где к тому времени жители решили построить новое здание мечети. Основные параметры проекта мечтети в аэропорту «Магас» я сохранил. Но, конечно, мечеть в Гули несколько другая — она больше, рассчитана на большее количество молящихся и занимает большую территорию. Изменена и планировка, расположение окон. Также при мечети есть отдельные помещения для омовения и здание медресе на 20 учащихся. Но в целом архитектура мечете в Гули сохранила колорит древнеингушской архитектуры. В ней также есть ночная подсветка”, - рассказал корреспонденту “Кавказского узла” Рашид Цуров.

По его словам, открытие мечети планировалось приурочить к завершению месяца Рамадан и к 25-летию республики Ингушетия. “Кроме того, свой наказ дал и старейшина села, старейший житель всей Ингушетии 120-летний Аббас Илиев, который очень ждал мечеть и тоже присутствовал на ее открытии”, - сообщил архитектор.

Цуров пояснил, что мечеть в Гули “заняла подобающее ей центральное место в селении”. “У нас в архитектуре есть правило — все дороги ведут к храму. Места поклонения обычно бывают центральными в поселениях. Сейчас мечеть в Гули стала таковой, расположившись на главной дороге горного села. В отличие от старой мечети, которая находится в нижней части села, на задворках”, - констатировал Цуров.

“В открытом в Ингушетии перинатальном центре родилось уже 250 детей”

18 июня в Ингушетии, в преддверии празднования 25-летия республики, был открыт первый перинатальный центр общей стоимостью более 2 млрд рублей. Центр построен в рамках республиканской целевой программы "Модернизация здравоохранения Республики Ингушетия". Об этом корреспонденту “Кавказского узла” рассказала министр здравоохранения Ингушетии Марем Арапханова.

По ее словам, в открытии медицинского комплекса, одного из крупнейших на Северном Кавказе, приняли участие министр здравоохранения России Вероника Скворцова и глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров.

Новый перинатальный центр рассчитан на 130 коек и 100 посещений в смену и будет принимать не только ингушских женщин, заметила Марем Арапханова.

“Центр должен стать окружным, в скором времени будет обслуживать женщин из других близлежащих регионов. Ввод в эксплуатацию комплекса позволит усовершенствовать трехуровневую систему оказания медицинской помощи женщинам в период беременности, родов, в послеродовом периоде. Раньше наши женщины ездили в другие регионы, чтобы родить здоровых детей. Открытие перинатального центра в Ингушетии снизит поток выезжающих на иногороднее лечение и роды жительниц республики”, - сказала министр.

Марем Арапханова также объяснила, почему именно в Ингушетии было решено построить такое высокотехнологичное медицинское учреждение. По ее словам, Ингушетия занимает второе место среди российских регионов по демографическому приросту населения, в то же время здесь еще велика младенческая смертность.

“Ее удалось немного снизить за последние три года, а с открытием перинатального центра она станет еще ниже, программа минимум – достичь среднероссийского уровня. В республике же не было специализированного медицинского учреждения, которое оказывало бы помощь будущим мамам и новорожденным. Для нужд центра закуплено более 1,5 тыс. единиц оборудования и инвентаря, в том числе, аппараты для выхаживания новорожденных, реанимации и интенсивной терапии. В перинатальном центре будут работать более 700 высококвалифицированных специалистов, прошедших обучение в ведущих клиниках России, из них около 200 врачей. Благодаря современному оборудованию сотрудники центра смогут существенно повысить выхаживаемость недоношенных новорожденных в регионе”, - уверена Арапханова.

Она рассказала, что в перинатальном центре создан целый комплекс служб, направленных на обеспечение работы всей системы родовспоможения, и прежде всего – для снижения детской смертности. “Для этой цели по всему объекту установлены камеры круглосуточного видеонаблюдения, записи с которых смогут просматривать в режиме онлайн. И о состоянии здоровья малышей и их мам могут следить не только врачи и медсестры, но и родственники рожениц”, - сказала Марем Арапханова.

Министр сказала, что “в день открытия перинатального центра в нем родились мальчик и девочка”. Малыши с мамами уже выписаны и находятся дома. “Но за состоянием их здоровья еще долго будут следить медики центра. Это и есть трехуровневая система оказания медицинской помощи женщинам”, - подчеркнула  Арапханова. По ее словам, с 16 июня – дня открытия перинатального центра - в его стенах родилось 250 детей.

“В рамках празднования юбилея Ингушетии планируется открыть 40 новых объектов”

Сегодня на празднование в Ингушетию прибыли глава Минкавказа Лев Кузнецов, губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, советник президента России, председатель президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов и заместитель полномочного представителя президента в СКФО Максим Владимиров.

В состав делегации также вошли члены Совета Федерации и депутаты Госдумы. Гости приняли участие в открытии первого в Ингушетии специализированного центра профессиональной подготовки дзюдоистов. Всего в этом году в рамках празднования юбилея Ингушетии планируется открыть порядка 40 новых объектов, сообщается на официальном сайте Народного собрания Ингушетии.

Накануне юбилея республики Ингушетию посетил и глава фракции «Справедливой России» в Госдуме Сергей Миронов. Он передал Юнус-Беку Евкурову диск с малоизвестным фильмом об ингушском народе, созданным 23 года назад.  “Я хочу, чтобы этот фильм увидела вся страна. Надо, чтобы видели, чтобы знали и помнили”, - сказал он. На данной им пресс-конференции Сергей Миронов отметил, что главной целью его приезда стали вопросы социализации инвалидов, передает издание “Ингушетия”.

По данным издания, 26 мая Ингушетию с рабочим визитом посетила заместитель председателя правительства России Ольга Голодец. Вместе с Юнус-Беком Евкуровым она приняла участие в открытии трехэтажного здания общеобразовательной школы в Назрани, рассчитанной на 704 учащихся, а также республиканской детской больницы на 200 коек.