О презрении и всякого рода оскорблений, не Вам мне рассказывать, я прожил 25 лет в Грозном. Так что не будем углубляться, кто кого не навидит и прочее...

Это надо же, нарисовать карту и говорить что это ингушские земли😱😱😱. 

Может для этого надо было показать данные переписи населения(1897, 1926, 1939),  в которых указываются конкретная информация по всем районам или реальную карту.  Но нет же надо придумать границы к которому ты не имеешь никакого отношения и дурачится. 

Если вы откроете указанные переписи(а я советую всем их открыть) то вы увидите что в Сунженском района не было ингушей, просто откройте эти переписи. И самое главное что местность "зафортанга" вообще входила в состав Галанчожского р-на в котором проживало 99.7% чеченцев. 

Это не просто бред, но и целенаправленная пропаганда. 

(Ответ на статью в "Кавказском Узле").

Автор  - Усам Байсаев

В вопросе земельного размежевания Чечни и Ингушетии «Кавказский узел» исключительно из-за нелюбви к Рамзану Кадырову пренебрег объективностью, фактами и мнениями людей, в том числе и тех, чьей родовой является оспариваемая территория, и взял однозначно сторону автора провокационных и нацистских по сути опусов в адрес чеченцев Идриса Абадиева. Для немного разбирающихся в ситуации на Северном Кавказе не является секретом, что одним из идеологов акции в Ингушетии стоит этот фэнтези-историк и маргинальный политик, а возглавляемая им структура "Мехк-кхел" почти в полном составе входит в оргкомитет митинга в Магасе. Это знают и в Ингушетии, и в Чечне. Чеченские и даже ингушские пользователи сети публикуют их провокационные выступления, комментируют, однако на «Кавказский Узел» попадает достаточно сглаженная, порой даже отретушированная правда о происходящем. А как же еще?! Это же народ вышел защитить свои права, пытается свергнуть коррумпированную власть, в страхе распродающую землю всему миру известным вурдалакам с востока, как же не поддержать? И потом, они так организованы, так хорошо пищу подносят старикам и мусор убирают - просто лапочки, нам бы, в Питере или в Москве с них пример! Под таким незатейливым соусом подаются события в Ингушетии большинством либеральных СМИ, их подхватывают и тиражируют в Фейсбуке и в Инстаграм сотни и тысячи неравнодушных пользователей. Неполная правда, а иногда и полная, скажем так, неправда начинает гулять по городам и весям России, осаждается в мозгах людей за ее пределами. К сожалению, часто она теперь исходит и от «Кавказского Узла». Например, последняя статья, названная с претензией на научность «Неравноценный обмен Ингушетии с Чечней: анализ картографов». Само это название провокационно, чего журналисты в напряженной ситуации, ситуации, которая может обернуться кровью, жертвами - да чем угодно! – должны бы, казалось, избегать. Но оставим провокацию на совести самих авторов материала. Не будем считать, что сделали они это осознанно. Обратимся лучше к его содержанию. Авторы утверждают, что в результате соглашений Евкурова-Кадырова Чеченская Республика «обогатилась» за счет Ингушетии 26 тысячами гектаров, отдав своих только тысячу. То есть 25 тысяч гектаров восточный большой сосед прикарманил за счет своего западного, маленького. Пора бы возмутиться, но есть одно но: официально утвержденная по результатам работы комиссий из двух республик карта новых границ сравнивается с рисованной картой Республики Ингушетия из «Википедии»...

Наверное, ни для кого не является секретом, что обозначение границ между субъектами одного государства и уж тем более между государствами – это работа двухсторонняя. В случае с Чечней и Ингушетией граница двух республик оставалась не обозначенной с момента их развода в 1991 г. Но, и это существенно, спорной она была только в пределах равнинной части бывшего Сунженского района. В горной части граница пролегала по реке Фортанга и никто ее нигде не оспаривал до последних событий. На официальных картах Ингушетии середины 90-х гг. район Ц1ечой-Ахка и Мереджа всегда был на чеченской стороне. К началу второй войны здесь стоял таможенный пост, а в лесничестве на правом берегу, получая зарплату (когда ее давали, конечно – в Чечне с этим было тогда не все хорошо) в районном центре Ачхой-Мартан, работали жители прилегающих к этой местности ингушских сел.

Многие годы после начала второй войны территория в районе родовых поселений Ц1ечой-Ахк и Мереджой оставалась вне контроля властей Чеченской Республики. И тому есть простое объяснение: здесь находились базы чеченских повстанцев, против которых российские военные регулярно проводили боевые операции, а леса и высоты вокруг этих брошенных поселений подвергались ударам с воздуха и с земли.

Но и после завершения т.н. контртеррористической операции у властей Грозного до глухого ненаселенного «медвежьего угла» руки дошли не скоро. Быстрее среагировали органы власти Ингушетии. Тайно и без уведомления чеченской стороны они провели тут межевание, отнеся земли по правую сторону Фортанги к землям ингушских поселений Даттых и Алкун. Чуть позднее сюда передвинулся и заповедник «Эрзи», первоначально созданный в Джейрахском районе за Скалистым хребтом. Более того, многие годы в планах Ингушского автодора значилось строительство дороги Даттых – Ялхарой, причем это, опять же, не согласовывалось с властями соседней республики. Напомню, что Ялхарой – это центр малонаселенного Галанчожского района Чечни.

«Кавказский Узел» в своем материале «Неравноценный обмен Ингушетии с Чечней: анализ картографов» всех этих обстоятельств не учел. Если его готовил кто-то из Ингушетии, то осознанно, что может свидетельствовать о преднамеренной фальсификации. Если же за этим стоял кто-то из Москвы, то он мог и не знать всего и тогда можно говорить о непрофессионализме самого журналиста и ресурса в целом, которые не озаботились изучением предмета и поиском объективных данных для оценки земельных «приобретений» чеченской стороны. И то, и другое «Кавказский Узел» не красит, если мягко сказать.

Для того, чтобы показать, как чеченцы «нагрели» ингушей, была использована карта из «Википедии» (см. картинку 1, обращая внимание на контуры границ, а не на цвет и обозначения нас. пунктов).

Но там же в «Википедии», к примеру, можно найти и такую, в которой северо-восточные участки республики не так выпукло заходят в сторону Чечни (см. картинку 2).

Полагаю, используй «Кавказский узел», эту, вторую, карту, то аппетиты сегодняшних чеченских властей показались бы картографам чуть менее впечатляющими.

Еще менее зверскими они смотрелись бы, если для анализа выбрали настоящие карты. Карты Чеченской и Ингушской, скажем, Автономных областей до их объединения в 1934 г. В любом случае – это единственные официальные карты с демаркированной границей в районе Ц1ечой-Ахк и Мереджа. Вот эту, к примеру, от 1928 г. из Путеводителя по Ингушетии, отпечатанного во Владикавказе в типографии ингушского – не чеченского! – издательства «Сердало» (см. картинку 3).

Как видим, граница с Чеченской Автономной областью здесь проходит по руслу реки Фортанга. Более того, с севера-востока Ингушская Автономная область граничит с сунженскими казаками. Территориально тогда это другой субъект – не ингушский!. Но уже в следующем году эти земли будут присоединены к Чечне.

Вплоть до начала 90-х гг. 20 века, когда ингуши заявили о желании образовать свою республику, в Карабулаке, Троицкой, Слепцовской, Нестеровской и Ассиновской в подавляющем своем большинстве будет проживать русское население.

Другими словами, вот если бы все это было принято во внимание «Кавказским Узлом», если бы они положили перед картографами эти карты, а не односторонне сфабрикованные, то и результат у них получился бы, думаю, другой. Уверен, что речь в материале шла бы не о зверином аппетите чеченцев, а об их благородном, братском и уж точно щедром разделе Сунженского района. Ведь из него Чеченской Республике достался один населенный пункт (с. Серноводск в составе Чечни с 1921 г.), тогда как Ингушетия только тут, не считая нынешнего Малгобекского района, получила сразу шесть русских станиц и два населенных исключительно чеченцами села. Показательный факт: на территории Чеченской Республики нет ни одного села с ингушским преимущественно населением, но зато в Ингушетии с чеченским их минимум пять. Некоторые из них не новострои – исторические! Мне кажется, что это тоже о чем-то говорит...

Если карты Чечни и Ингушетии до их объединения кого-то не впечаляют, если они кажутся слишком старыми, древними и не от мира сего, то «Кавказскому Узлу» надо было найти и положить перед спецами от картографии границы хозяйств, в данном случае лесничеств, которые были там перед самым распадом Чечено-Ингушетии. Кому они принадлежали раньше и каким образом вдруг оказались под другим флагом, хорошо показано на прилагаемом внизу видео (см. видео https://www.facebook.com/charto.ediger.5/videos/455925308230594/?q=charto%20ediger-).

Объясню только, что на записи, матерясь и называя Юнусбека Евкурова дураком, чиновник Сунженской районной администрации рассказывает как он лично обходил границу района, межуя ее и прибавляя к ней куски «бесхозных» чеченских земель. Он говорит, что в районе Горагорска предлагал разместить российскую воинскую часть, чтобы этот участок не вернулся к Чеченской Республике, а на правом берегу Фортанги захватил территорию, принадлежавшую чеченскому лесничеству с 80-х гг. 20 столетия. Именно здесь он и называет главу Ингушетии дураком и хвастается, что в грубой форме выгнал представителя чеченского лесничества, прибывшего к нему, чтобы выяснить по какой такой причине их леса оказались за Ингушетией.

Таким образом, район Ц1ечой-Ахка и Мереджа и при объединении Чеченской и Ингушской областей в один субъект в 1934-м и перед самым их разводом в начале 90-х был чеченским. Вопрос о неопределенности здесь границы не ставился прежде никогда и поэтому у ингушской стороны не было никаких законных оснований включать эту территорию в сферу соих «жизненных» интересов. Юнусбек Евкуров в своем телевизионном выступлении уже признал, что они это сделали в одностороннем порядке. Фактически – сжульничали. Такое признание дорогого стоит.

Но если глава Республики Ингушетия вдруг неожиданно впал в немилость и верить его словам правозащитникам и либеральным журналистам не особо теперь хочется (напомним только, что совсем недавно открытость Юнусбека Евкурова, доступность и пр. качества ими всячески возносились и противопоставлялись диктаторским наклонностям его восточного визави), то посмотрим как в своих паспортах обозначены памятники архитектуры на территории Ц1ечой-Ахка, и Мереджа.Они есть в сети и найти их не составляло никакого труда «Кавказскому Узлу» тоже.

Вот паспорт памятника «Боевая башня №1» (код: 2000000123) на территории Ц1ечой-Ахк (см. картинку 4).

На первой же странице видим отчетливо впечатанный адрес памятника: «ЧИАССР, Ачхой-Мартановский район, с. Цеч-Ахк». Чуть ниже более подробно описана дорога до него: «Грозный – Нижний Алкун, через перевал к реке Фортанга и далее по правому берегу вверх по склону...» К какому району территориально относится в этом месте правый берег реки Фортанги и названное выше родовое поселение орстхойцев, коих большая часть сегодня проживат на территории Чеченской Республики, кажется, не должно вызывать ни у кого сомнений. И это не документ, спешно нарисованный, как это делают в Ингушетии с картами, для оправдания экспансионистских планов в отношении своих соседей. Паспорт составлен в 1988 г. архитектором В.А. Кузьминым. О чеченской независимости и ингушской государственности тогда еще никто и в бредовом сне не слыхивал. Еще даже первый ингушского съезд не состоялся, с чего, собственно, потихоньку и понемногу стала разваливаться, сегодня всем на горе, единая тогда Чечено-Ингушетия.

Та же ситуация и с памятниками Мереджи и с самим этим, давно уже не жилым селом. Приведу учетную карточку жилой башни №7 (код: 2000000109), расположенной на его территории (см. картинку 5).

Здесь, как видим, все тот же самый Ачхой-Мартановский район и все тот же самый архитектор В.А. Кузьмин с отметкой, что документ составлен 13 ноября 1988 г.

Недостаток документов, фактов, карт ингушские националисты из «Мехк-Кхела» и примкнувшие к ним якобы историки компенсируют густо домыслами, фабрикациями и изобразительным искусством по части рисования карт.

Причем, рисованными кем ни попадя: властями, занимавшимися, как выяснилось теперь, тайной прихватизацией, активистами, помешанными на том, чтобы «сапога» на юге их республики не было, просто любителями сглаженных форм и чужих исторических памятников. Одна из таких подложных, неизвестно кем состряпанная карта из вечно редактируемой – было бы только желание! – «Википедии» и оказалась на столе у картографов «Кавказского Узла». Итог получился вполне ожидаемый: чеченцы приобрели – ингуши потеряли.

Впрочем, винить картографов – это дело последнее. Они использовали для сравнения то, что было под рукой. Зачем им углубляться в историю вопроса, если только кликни в «Википедии» название того или иного региона и сразу всплывает карта?! Кто из них мог подумать, что у всех карты как карты, а у ингушской окажется приблудившийся чьими-то искусными художествами сапогозатыкающий кусок чужой земли.

Поэтому все эти «переходы», «подложки», «ГИС-программы» и прочая шебутень, коей утыкан материал «Кавказского Узла» – не стоят выеденного яйца. Задача изначально была поставлена некорректно. Следовательно и вывод не мог быть правильным.

Напомню, что карта – это рисунок или план какой-то территории выполненый в определенном масштабе с отображением границ земельных наделов, участков, границ лесов и пр., но обязательно согласованные с властями сопредельных регионов, хозяйств, с соседями по дачному участку в конце концов. Если одна сторона сама с собой все согласовала, а потом сама же карту нарисовала, то это называется шулерством, воровством – да чем угодно, но только не картой и не настоящими границами.

Всего 807 чел, из них 644 ингуша (79,8%) и 62 чеченца (7,7%)

На мой взгляд присутствие там одного Даудова хватит для майдана. Этот Лев умеет общаться с толпой. 

Но тем не менее каждый должен высказатся, что границы Чечни будут незыблемыми. Уж тем более в угоду националистам. Простые ингуши должны быть безмерно нам благодарны, что мы оставили им почти весь северный Сунженский и Малгобекский район. Должна же быть у человека совесть, хотя бы внутри себя. 

Любое издание если оно себя уважает, должна освещать события и факты максимально беспрестанно и объективно.

 У меня совет КУ уберите заинтересованых людей от колонки в редакции, теперь уже всем видно чем вы занимаетесь. 

p.s. у старика даже не указка в руке, а какая-то ветвь от дерева 😭

👋🏽👋🏽👋🏽👋🏽

👋🏼👋🏼👋🏼👋🏼

Так, например, первый, известный из источников, населенный пункт на территории современного Сунженского района существовал уже в 1781г. Это Казах-Гечу, упомянутый в описании дивизионного квартирмейстера Российской армии, капитана Леонтия фон Штедера. Согласно данным Штедера, его населяли ингуши («ингушевцы» и «карабулаки») . Этот населенный пункт просуществовал до начала строительства Верхне-Сунженской казачьей укрепленной линии. На его месте в 1846 г. была основана станица Михайловская, нынешнее с. Серноводское.

 Ингушские общества карабулаков и галашевцев, вместе с Назрановским и другими ингушскими обществами, входили в состав Владикавказского округа и подчинялись в административном отношении коменданту Владикавказской крепости. На 1838 г. карабулакское общество Владикавказского округа, вместе с галашевцами, состояло из 35 населенных пунктов, расположенных на Сунже, Ассе и Фортанге. Крупнейшими из которых были Большая Яндырка, Сарай-юрт (Сарали-юрт), Курей-юрт, Казах-Гечу, Гажир-юрт, Ах-Барзой и др. На месте ряда этих населенных пунктов позже были заложены казачьи станицы Слепцовская, Троицкая, Михайловская, Нестеровская, Ассинская и др. Вместе с тем, некоторые из вышеперечисленных населенных пунктов в некоторых источниках относят к Назрановскому обществу, что свидетельствует о тесной взаимосвязи между соседними ингушскими территориальными обществами, границы между которыми были большей частью условными. Карабулаки, которых в источниках часто именуют по традиции того времени «народом», расселялись во многих назрановских и камбилеевских селениях, а назрановские и камбилеевские ингуши, в свою очередь жили в карабулакских населенных пунктах на Ассе, Сунже и Фортанге, при этом часть из них была ими и основана. Как, например, с. Курей-юрт (нынешняя ст. Орджоникидзевская), которое, вместе с селением Сарали, на карте 1834 г., где выделены границы обществ Назрановцев, Карабулаков и Галашевцев, отнесено к Назрановскому обществу.

  В конце 1840-х гг. для управления карабулакским обществом было создано отдельное Приставство при Начальнике Верхне-Сунженской линии, к которому принадлежали «карабулаки из племени ингушей» и переселенцы из Чечни, «выселившиеся на Верхне-Сунженскую линию». В изданном Генеральным штабом в 1851 г. Военно-Статистическом обозрении Ставропольской губернии – наиболее авторитетном источнике по этнополитической истории Северного Кавказа указанного периода, в котором обобщены данные многолетнего изучения региона – указывается, что «К племени Ингушей, занимающих плоскость и котловины кавказских гор с правой стороны Терека до верхних частей Аргуна и до течения Фартанги, принадлежат: 1) Назрановцы с Комбулейским обществом, 2) Джераховцы, 3) Карабулаки, 4) Цоринцы, 5) Ближние Кистинцы с небольшим обществом Малхинцев вновь покорившимся, 6) Галгай, 7) Галашевцы, 8) Дальние Кисты». При этом подчеркивается, что «карабулаки сами себя называют Аршты и составляют одно колено, сходственное во всем с галашевцами».

С 1857 г. по 1860 г. ингуши были в составе Военно-Осетинского округа, созданного из главного приставства горских народов бывшего Владикавказского военного округа, приставств Алагирского и Куртатинского, Назрановского, Нагорного, Карабулаков и Галашевцев. С 1860 г. округу было возвращено прежнее наименование – Владикавказский и он вошел в состав вновь образованной Терской области.

Согласно Высочайше утвержденному Положению об управлении Терской областью (Именной указ, объявленный в приказе Военного министра 7 июня 1862 г., указ объявлен Сенату 30 июня 1862 г.), в составе Западного отдела были учреждены три округа: Кабардинский, Осетинский и Ингушевский. В Ингушевский округ вошли общества: Назрановское, Карабулакское, Галгаевское, Кистинское, Акинское и Цоринское. Ингушский округ был создан из двух участков бывшего Владикавказского округа: Назрановско-Карабулакского и Горского.

Чечня была разделена на три округа Среднего отдела: Чеченский, состоящий из Большой и Малой Чечни, Надтеречных и Качкалыковских чеченцев; Аргунский, состоящий из обществ: Шатоевского, Чантинского, Чаберлоевского и Шароевского; Ичкеринский – из Ичкерии .

На 1864 г. Карабулакский участок Ингушевского округа состоял из следующих аулов: Баташ-Юрт, Ах-Борзы, Бумутского, Шиналык, Нестеровского (он же Берд-Юрт) , Самиягуч, Мергист, Аршты, Чемулга, Берешки, Албасты, Датых, Газиюрт, в которых проживало около 7 тысяч человек (3420 мужчин и 3482 женщины). Посемейные списки жителей Карабулакского участка Ингушевского округа, составленные в 1864 г. и содержащие данные за 1863 г., представляют собой ценный источник информации о составе населения вышеуказанных селений. Даже при поверхностном анализе фамилий, без проведения дополнительных исследований с привлечением генеалогических данных, выявляются ингушские, а именно, в первую очередь, карабулакские (орстхоевские) фамилии, потомки которых сегодня в абсолютном большинстве своем проживают в Ингушетии и являются этническими ингушами. Это, например, Булгучевы, Фаргиевы, Мамиевы чьи представители на 1863-64 гг. живут в таких населенных пунктах, как Боташ-юрт (основатель Боташ Булгучев), Ахбарзой, Нестеровском ауле (основатель Берт Мамиев), Аршты, Беришки. В населенном пункте Албасты живут представители фамилии Даурбековых (Галай), в Гази-юрте – Цуговы (Цечой) и т.д. Имена ряда жителей, указанных в посемейных списках, хорошо известны и из других документов этого периода, это карабулакские старшины, офицеры милиции Боташ Булгучев, Берт Мамиев, Алико Цугов, Седи Даурбеков и др. Среди фамилий жителей посемейных списков Карабулакского участка, многие имеют практически современную транскрипцию ингушских фамилий: Муталиевы, Эльджаркиевы, Гудантовы, Гомкартиевы, Парчиевы, Борзовы, Чемурзиевы, Куркиевы, Загиевы, Актолиевы, Мурзабековы, Акбиевы, Матиевы, Актемировы, Озиевы, Гатиевы, Оскановы, Арсамаковы, Дзориевы, Мальсаговы и др.

Карабулакско-Галашевский участок Ингушского округа был упразднен в 1865 году в связи с переселением большей части карабулаков в Турцию и расселением оставшихся жителей в селениях Назрановского и Пседахского участков того же округа.

Согласно новому административному устройству Терской области, введенному с 1 января 1871 г., она была разделена на 7 округов: Владикавказский (населенный осетинами и ингушами), Георгиевский, Грозненский, Аргунский, Веденский, Кизлярский и Хасавюртовский.

Вместе с тем, территория современного Сунженского района, которая охватывала земли карабулакского и частично назрановского обществ ингушей, обособляется со времени начала строительства Верхне-Сунженской линии в 1840-х гг. В течение 1840-х-начала 1860-х гг. на месте выселенных ингушских селений была основана цепь казачьих станиц, возведены новые укрепления, отделившие горную Ингушетию от плоскостной и отрезавшие восточные ингушские общества (Малая Чечня и Дальние Кисты) от западных, что способствовало их постепенной ориентации на Чечню и ассимиляции с чеченцами.

Научный сотрудник Ингушского НИИ 1920-х гг. Г.К. Мартиросиан приводит данные о результате «колонизационного процесса в Ингушии»:

• На месте аула Ах-Борзе (был сожжен) в 1847 г. ст. Ассинскую (Ассиновскую);

• Таузен-юрт в 1861 г. ст. Воронцово-Дашковская (с 1860 по 1907 гг. она называлась станица Ахкий-Юртовская, ныне с. Комгарон РСО-А );

• Магомет-Хите в 1847 г. Вознесенская (Магомет-Юртовская с 1847 по 1860 гг.);

• Гаджирен-юрт в 1861 г. ст. Нестеровская;

• Ахки-юрт в 1859 г. ст. Сунженская;

• Ангушт в 1859 г. ст. Тарская;

• Ильдир-Гала в 1859 г. ст. Карабулакская;

• Алхасте в 1860 г. ст. Фельдмаршальская;

• Аула Шолхи в 1857 г. хутор Тарский (до этого с 1859 по 1857 гг. – ст. Камбилеевская)».

• В 1845 г. основаны станицы Слепцовская и Троицкая, в 1846 г. ст. Михайловская

На 1864 год в станицах 1-го Сунженского казачьего полка: Слепцовской, Троицкой, Михайловской, Ассинской, Магомет-юртовской, Карабулакской и Нестеровской проживало 11655 человек (из них 11464 мужчин и женщин казачьего сословия).

Казачьи станицы Верхне-Сунженской линии на протяжении почти всей своей истории состояли в одних административно-территориальных образованиях с ингушами и подчинялись одним органам управления. Так, например, по данным на 1875 г. в 4-м участке Владикавказского округа находились совместно с ингушскими селениями Базоркино, Насыр-Корт, Экажево и другими – казачьи станицы Карабулакская, Троицкая, Слепцовская, Михайловская, Нестеровская и Ассинская, в 5-м участке, совместно с ингушскими селениями Ачалук, Сагопши и другими – станица Магомет-юртовская (ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 81. Д. 223. Л. 10-12).

Между тем, строительство Верхне-Сунженской линии способствовало значительному сокращению земельного фонда Ингушетии. Профессор истории советского периода, известный кавказовед Н.П. Гриценко, в одной из своих работ, отмечал: «Крестьяне ингуши тоже страдали от малоземелья. Еще во время создания Сунженской линии в 40-е годы прошлого века, когда возникли Слепцовская, Ассинская, Карабулакская, Нестеровская и другие казачьи станицы у горцев отобрали сотни тысяч десятин лучшей земли. Многих из них царизм загнал в горы». Другой профессор историк, уже современного периода, Здравомыслов А.В. указывает, что: «С 30-х годов XIX века начинает возводиться новая линия укреплений – крепостей и казачьих поселков, получившая название Сунженской линии. Эта линия пролегала через территорию, традиционно занимаемую ингушским этносом.… Следовательно, уже на самом первоначальном этапе колонизации этого региона интересы ингушей были ущемлены».

  Сунженская линия была преобразована в Сунженский казачий отдел, куда, кроме казаков, с 1888 по 1905 года входили и ингуши. «Плоскостная Ингушия значилась во 2 – м участке Сунженского отдела, а нагорная – в 3–м участке (с участковым правлением в станице Сунженской)».

 Таким образом, Ингушетия, как мы видим, на протяжении почти двух десятилетий была полностью включена в состав Сунженского отдела Терской области, тогда как чеченцы входили в Грозненский округ. Включение ингушей в состав Сунженского отдела нужно рассматривать как закономерность, так как в территориальном отношении, т.е. географически, это одно целое. Такое положение сохранялось до выделения из Сунженского отдела отдельного административно-территориального образования – Назрановский округ в 1905 г., учреждение которого в условиях чересполосицы, было вынужденной и временной мерой, продиктованной обострением казачье-ингушских противоречий и больше отвечало интересам военно-казачьей администрации, тяготившейся «заботами» о «туземном» населении, чьи требования к вниманию к себе активизировались в условиях революционных событий в стране. Ингушское и казачье население слишком тесно было связано между собой земельно-хозяйственными отношениями на протяжении более чем полувекового сосуществования в рамках единого административно-территориального образования, чтобы их было возможно так легко отделить друг от друга, тем более что этому мешала сплошная чересполосица. На изъятых в казну и переданных казакам бывших ингушских землях было образовано множество хуторов выходцами из горных районов Ингушетии, некоторые из которых переросли вскоре в достаточно крупные для того времени населенные пункты. Только в 1872 г. по заключенному с Войсковым правлением договору на арендованных землях по Ассинскому ущелью было поселено 300 дворов ингушей. На 1893 г. в Ассинском ущелье на землях станиц Нестеровской, Ассинской и других располагалось ингушские хутора: Галашки, Мужичи, Алкун, Датых, Семиогоч, Верхний Аршты, Нижний Бережки, Футун, населенные выходцами из Хамхинского и Цоринского обществ горной Ингушетии, Мергист, населенный выходцами из Мецхальского общества, Серали Опиева, населенный выходцами из Цеча-Ахки и др. К началу Первой мировой войны на арендованных землях проживало около 1600 дворов ингушского населения , тесно связанного хозяйственно-экономическими и административными отношениями со станицами Сунженской линии.

 Документальные и картографические материалы XIX-начала XX вв. свидетельствуют о том, что так называемые «спорные» территории бывшего Сунженского округа были исконно ингушскими. Они свидетельствуют также о том, что ингуши проживали на этой территории задолго до времени основания здесь казачьих станиц Верхне-Сунженской линии и в дальнейшем, в период военно-народного управления и военно-казачьей администрации, находились в рамках единых с Сунженскими станицами административно-территориальных образований Терской области, в то время как Чечня на протяжении всего XIX века и в первых двух десятилетиях XX в., находилась за пределами этой территории, в рамках иных административно-территориальных образований.

 В тоже время, имеются историко-этнографические материалы, позволяющие ставить проблему реконструкции расселения в XIX веке ингушского этноса к востоку от р. Фортанги, на землях, которые в результате Кавказской войны и последовавших за ней административно-территориальных реформ последовательно были присоединены к Чечне и активно заселялись чеченцами, с сопутствующими процессами ассимиляции коренного ингушского населения. В первую очередь, это территория Ачхой-Мартановского района Чеченской Республики, прилегающего к Сунженскому району Республики Ингушетия. В этом районе имеется целый ряд топонимов, свидетельствующих о компактном заселении этой территории в прошлом ингушами, при этом не только орстхойцами, но и выходцами из западных ингушских обществ.

 Например, на картах 1830-40-х гг. на р. Валерик в «Малой Чечне» присутствует населенный пункт Галгай-юрт, который как указывает автор одной из первых работ о Чечне Берже А.П., в 1846 г. вместе с Умахан-Юртовскими хуторами и Альтемир-Юртом были объединены в один аул Валерик. По сведениям Сулейманова А.С., автора единственной работы по топонимике Чечни и Ингушетии, «Галгай – юрт» это «урочище на севере села Валерик». Также он указывает, что между Шаами-Юртом и Валериком располагалось урочище «Г1алг1ай аре», т.е Ингушская равнина.

 Этнографические материалы свидетельствуют о том, что первопоселенцами селения Валарг (Валерик) являются Евлоевы, Киевы, Галаевы и др. ингушские фамилии, часть которых до сих пор там проживает и помнит о своем ингушском происхождении. В этом же районе располагается селение Котро-Юрт, основанное по народным преданиям Коатро Дакиевым. Дакиевы-ингуши сегодня проживают в с. Сурхахи Назрановского района Ингушетии.

По сведениям известного исследователя Кавказского края В.И. Долбежева первопоселенцем горного аула Итум-Кала (Итон-Кхала – инг.), что находится в горной долине Аргунского ущелье, был Итун (Itun), который происходил от Галгаев (Galgaier).

В прошлом недалеко от Бамута существовал древний башенный аул ГIандал-Босе, считающейся родиной ингушей-орстхойцев Гандолоевых. Сохранились руины этого поселения, находящиеся в 13 км к юго-западу от Бамута. Первопоселенцы старых хуторов на территории современного Ачхой-Мартановского района были Белхароевы, Булгучевы, Фаргиевы и другие фамилии ингушей-орстхойцев, которые в большинстве своем проживают в Ингушетии и являются этническими ингушами. В Ах-Борзе первыми поселились ингуши Гетагажевы (Гагиевы), где потом заложили станицу Ассиновскую (Ах-Борзе – ингушское название селения). Возле этого поселения были и другие населенные пункты, например, хутор Хамчиевых (Баркинхой). Селение Берд-Юрт (Нестеровский аул) было основано на берегу реки Асса Мамиевыми (Кориговыми), относящимися к роду Белхарой, там же возрождено это селение сегодня.

 Согласно административно-территориального устройства Ингушетии в составе Российской империи на первую половину 1860-х гг. (Ингушевский округ в составе Терской области), ее восточные границы доходили до верховьев р. Гехи. Но уже в 1866 г. ингушские общества Аккинцев (аькхий) и Мереджинцев (Мержой), были выведены из подчинения Горского участка Ингушевского округа и переданы в состав соседнего Аргунского округа , т.е. фактически присоединены к территории Чечни. Между тем, это два старейших ингушских территориальных общества, известных еще в русских документах второй половины XVI-XVII вв. Автор первого описания, специально посвященного Аргунскому округу, А.П. Ипполитов не преминул отметить, что «Аккинское общество, близкое к обществу галгаевскому и кистинам (т.е. ингушам), как по географическому своему положению, так и равно и по единству происхождения».

 Вообще границы Чечни на протяжении XIX века неоднократно менялись и, в зависимости от этих изменений, под именем Чечни (Большой и Малой) каждый раз подразумевалось новое «пространство», часто это пространство было условным или «воображаемым», как например, на обзорных мелкомасштабных картах Кавказского края, на которых зачастую всю территорию между Дарьялом и правобережьем Терека до Дагестана обозначали «Чечней» или «чеченцами». Таким образом, унифицировалось для удобства пространство населенное родственными, но отдельными народами. Если до 1840 г., т.е. до «восстания чеченцев», их западные границы в разных источниках доходили до р. Фартанги или до р. Нетхой, то в обобщающей (унифицирующей) работе А. Берже эти границы расширены до Дарьяла и правобережья Терека , т.е. совершенно произвольно, согласно используемой им схеме унификации.

 Станица Орджоникидзевская (КIури-Юрт - инг.).

 Как известно из документальных и картографических источников, а также этнографических данных, задолго до основания казачьей станицы, на этом месте существовало ингушское поселение Кури-юрт. Оно фиксируется на подробных картах Кавказа, начиная с 1820-х до начала 1840-х гг. («Карта земель Ингушевцев, Карабулаков и Чеченцев» 1825 г., «Карта пространства между Военно-Грузинской дорогой, рекой Тереком, западным берегом Каспийского моря и восточной частью Кавказских гор» 1834 г., Карта Левого фланга Кавказской линии 1840 г. и др. ). Курей-юрт довольно крупное поселение для своего времени, так на 1838 г. в нем числилось 105 дворов, в которых проживало 585 жителей. Из этнографических данных известно, что основателем данного селения являлся выходец из с. Лейми Галгаевского общества (ГIалгIайче) горной Ингушетии – Курей Алиев, имя которого неоднократно упоминается в документах, как старшины, приверженного Российскому правительству. В 1841 г. при внезапном нападении на плоскостную Ингушетию (Назрановское и Карабулакское общества) войск имама Шамиля, селение Курей-юрт, как и большинство ингушских селений на Сунже, оказавших ожесточенное сопротивление, было сожжено, а сам старшина Курей Алиев погиб в бою, защищая Назрань. Семья Курея Алиева поселилась невдалеке от Назрановской крепости, где был основан аул его сына Идика Куриева, штабс-капитана Терской постоянной милиции. Среди внуков и правнуков Курея Алиева целый ряд блестящих офицеров Российской императорской армии, участников Русско-японской и Первой мировой войн. Потомки основателя Курей-юрта проживают в с. Барсуки и по имени своего славного предка носят фамилию Куриевы.

  В 1845 г. на месте бывшего аула Курея Алиева была заложена ст. Сунженская, в декабре 1851 г. переименованная в Слепцовскую, по имени ее основателя, бывшего командира Сунженского казачьего полка, генерал-майора Н.П. Слепцова.

 С 1924 г. в составе Сунженского округа, являвшегося отдельной административно-территориальной единицей в составе Северо-Кавказского края. С 1929 г. в составе Чеченской автономной области. С 1931 г. округ переименован в Сунженский район, с 1934 г. – ст. Слепцовская в составе Сунженского района Чечено-Ингушской АО, с 1936 г.- ЧИАССР. С 1939 г. переименована в ст. Орджоникидзевскую.

 Станица Троицкая. Основана близ бывшего ингушского селения Сарай-Юрт (Серали-Юрт) в 1845 г. (в 1843 г. основали укрепление Волынское, а после заложили станицу Троицкую). В письме от 28 января 1846 г. военный министр Чернышев писал наместнику Кавказа Воронцову о соизволении императора Николая I на наименование «вновь водворенных на Сунже двух казачьих станиц, близ укр. Волынского и близ урочища Курей-Юрт: первой – Троицкою, а второй – Сунженскою». По сведениям Н.Г. Волковой, к западу от Курей-Юрт, находится поселение Серали-Юрт. Населенный пункт присутствует на картах Кавказа, начиная с 1820-х гг. Известно, что это поселение было основано Опиевыми из рода ЦIечой (основатель – ЦIечой Опий СарIал-Хьаж). После ликвидации этого населенного пункта жители переселились в аул Верхний Алкун. Потомки основателя с. Серали-юрт, являющиеся этническими ингушами, проживают в станицах и селах Сунженского, Назрановского и Малгобекского районов Ингушетии.

 Станица Карабулакская (ныне город Карабулак, Илдарх-гIала- инг.). В 1859 г. в непосредственной близи от бывшего ингушского поселения Илдарх-гIала (Эльдырхановский аул), была основана станица Карабулакская. В письменных источниках отмечается, что пост Эльдырханский построен на месте разоренного одноименного аула. В его окрестностях находилось несколько аулов, переселенцев с верховьев Ассы. С закладкой здесь станицы Карабулакской жители этих аулов были переселены в Верхний Сагопш (аул Цокало Бокова – Боковы) и Нижний Сагопш (аул Аламкача Гетагажева), а также в соседние ингушские селения Плиево (Гарчхановы, Гардановы), Экажево (Цечоевы, Мержоевы), Верхние и Нижние Ачалуки.

Станица Серноводская / Селение Серноводское (Анахишк - инг.). В 1846 г. вблизи ингушского селения Казак-Гечу заложили ст. Михайловскую. В 1920 г. станица Михайловская в числе ряда других выселенных станиц Сунженской линии передана для заселения Чечне. На месте станицы основано чеченское поселение Асланбеково (Асланбек, Асланбековский), переименованное после 1944 г. в с. Серноводское. Поселение Казак-Гечу на картах Кавказа находится к западу от Батыж – Юрт (Баташ-Юрт), основанного Баташем Булгучевым. Баташ-Юрт находился между современными селениями Серноводское и Самашки, позже его жители переселились в западные район Ингушетии – в с. Ачалуки. Потомки жителей Боташ-юрта – Булгучевы проживают в Ингушетии и также являются этническими ингушами.

Станица Ассиновская (Ах-Борзе инг.). В мае 1847 года на месте сожженного ингушского селения Ахборзоя основывают ст. Ассиновскую. По сведениям Т.Х. Муталиева, переселенцы из Ах-Борзе в 1865 году в количестве не менее четырнадцати семей образовали поселение Новый Ах-Борзой, слитый потом в 1873 году с селением Сагопши. Они были переселенцами из старого аула Ах-Борзой, с 1851 года сосуществовавшего со станицей Ассиновская. Первопоселенцами Ах-Борзе были Гетагажевы из рода Гагиевых.

 По сведениям А. Сулейманова, возле станицы Ассинской Ах – Барзой (Ах-Борзе) находились и другие ингушские поселения, например хутор Хамчиевых (Баркинхой). К юго-востоку от Ах-Борзе жили также и Галаевы. «Галай баьха къухь – «Лесная поляна, где жили Галайцы» на южной стороне Бамута, в районе Базанан дукъ».

Станица Вознесеновская (Махьмат-ХитIе инг.). В 1847 году на землях, выкупленных казной у князей Бековичей-Черкасских для расселения казаков 1-го Сунженского полка, на месте бывшего аула Магомет-юрт, населенного «разноплеменными людьми» и уничтоженного «неприятельской партией» в 1840 г., была основана ст. Магомет-юртовская (с 1860 - ст. Вознесенская). Станица Вознесенская входила в Сунженский отдел Терской области, после установления Советской власти на Тереке – в составе автономного Сунженского округа. С 1929 по 1934 г. в составе Чеченской АО. С 1934 по 1957 г. в составе ЧИАССР, входила вместе с присоединенными к ней хуторами, в состав г. Малгобека.

Станица Нестеровская (ГIажар-Юрт инг.). Вблизи ингушского селения ГIажир-юрт в 1843 г. было построено укрепление Нестеровское, на месте последнего в 1861 году заложили станицу Нестеровскую. Ингушское поселение было основано ГIажаром Хашагульговым из рода Леймой. Хашагульговы позже переселились в селения Яндаре Назрановского района.

Бамут – старинное ингушское селение. В Ингушской АО входило в Галашкинский (он же Ассиновский, Мужиче-Галашкинский) округ, позже район. Население Нижнего, Верхнего и Среднего Бамута согласно Всесоюзной переписи населения на 1926 год составляло - 581, 69, 159 человек соответственно. В 1932 году Бамутский сельсовет входил в Мужиче-Галашскинский район Ингушской АО. После объединения Ингушетии с Чечней, селение передано в состав соседнего с Галашкинским, Ачхой-Мартановского района.

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ «СПОРНЫХ ТЕРРИТОРИЙ»

 В 1918 году С.Орджоникидзе телеграфировал В.И.Ленину: «Нашими казаками-красноармейцами заняты с боем при поддержке ингушей станицы Слепцовская, Михайловская, Серноводск и бомбардируется станица Самашкинская». Так начиналась новая история Сунженского района, когда в революционных событиях на Северном Кавказе, ингушскому народу, как известно, было суждено сыграть ключевую историческую роль.

 Актом восстановления исторической справедливости стало постановление третьего съезда народов Терека и последовавшие за ним события, в результате которых ингушам были возвращены их земли, отнятые в 1859-60 гг. и застроенные казачьими станицами Сунженской, Воронцово-Дашковской, Тарской и Фельдмаршальской. Между тем, в результате подавления ноябрьского восстания казаков 1920 г., были выселены жители станиц Михайловской, Романовской, Самашкинской и Ермоловской, а их земли передали чеченцам. Станицы Верхне-Сунженской линии – Слепцовская, Троицкая, Ассинская и др., прилежащие к ингушским населенным пунктам не выселялись.

 Примеры того, как спорные вопросы в определении границ решались в прошлом в пользу Чечни содержат документы 1927-1929 гг. по описанию границ между Ачхой-Мартаном и Бамутом (Ингушская автономная область).

 Так, например, при разрешении пограничного спора возникшего между Чечней и Ингушетией в июле 1928 года работала комиссия во главе с Председателем крайкомиссии Брюховецким, который в своих выводах «превзошел всякие ожидания, даже Чечпредставителя, предложив спорный участок оставить в составе Чеченской автономной области. Пораженному, не представившему ни одного документа на право отторжения от Ингушетии спорного участка (лесной участок Бамутской казенной дачи), представителю Чечни оставалось только голосовать за предложение Председателя». Это при том, что Чечня, ни до революции, ни после, никакого административно-хозяйственного воздействия на спорный участок не имела. С начала 1924 г., т.е. со времени распада Горской Республики Автономная, именно Ингушетия организует охрану и пользование этим участком, который входит в Галашкинское лесничество. Со стороны Ингушетии в комиссию был представлен ряд материалов, подтверждающих, что с 1918 года вместе со всеми казачьими землями и лесами района Бамут-Датых-Аршты вошел в состав Ингушетии.

По свидетельству архивных документов «на территории южной части юртовского надела ст. Ассинской, дополнительного надела ст. Нестеровской и войсковых дачах Сунженского Округа – издавна за многие десятки лет до революции, поселились хуторами горцы – Ингуши, на землях, арендуемых у казаков. Всех таких хуторов имеется в наличности 19 с населением 6520 душ обоего пола /хутора два Бомута, два Датыха, три Бережки, два Аршты с другими хуторами два Алкуна, Галашки, Мужич/».

Альтернативная историческая дата для определения

административной границы

Если более внимательно рассмотреть вопрос об административно-территориальных переделах, произошедших в первые годы Советской власти, то возможно определить альтернативную предложенной чеченской стороной историческую дату для определения административной границы. Для этого необходимо вернуться в 1921 г., когда была образована Горская АССР.

20 января 1921 г. был издан декрет ВЦИК РСФСР об образовании на территории бывшей Терской области Горской республики. Пункт 8 декрета гласил: «Автономная Горская Социалистическая Советская Республика делится на 6 административных округов, каждый со своим окружным исполкомом: 1) Чеченский; 2) Ингушский; 3) Осетинский; 4) Кабардинский; 5) Балкарский; 6) Карачаевский». Города Владикавказ и Грозный с нефтяными промыслами выделялись в самостоятельные административные единицы, подчинявшиеся непосредственно ЦИК и СНК ГАССР. [Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета «Об Автономной Горской Социалистической Республике // Газ. «Известия» от 26 января 1921 г. Также см.: Государственный архив РФ. Ф. Р-5677. Оп. 2. Д. 267. Л. 35].

30 ноября 1922 г. из Горской АССР вышла Чечня, образовав Чеченскую автономную область.

В постановлении Президиума ВЦИК было сказано: «Выделить Чечню из состава Горской Республики в Автономную область с резиденцией в гор. Грозном, не включая гор. Грозный в состав Авт[ономной] Области Чечни. Точные границы Авт[ономной] Области Чечни должны быть определены Административной Комиссией ВЦИК». [ЦГА РФ. Ф. 1235. Оп. 39. Д. 85. Л. 429-430].

В дополнение к этому решению 4 января 1923 г. Президиум ВЦИК принял постановление, где было сказано: «Границами Автономной Чеченской области считать границы Чеченского округа Автономной Горской Социалистической Советской Республики со включением станиц Петропавловской, Горячеводской, Ильинской и хутора Сарахтинского Сунженского округа» [Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. № 3. 1923 г., 10 февраля. С. 36].

Выход Чеченской автономной области из состава Горской АССР – является первым актом строительства своей государственности и определения в ее рамках собственной территории чеченским народом. Таким образом, мы предлагаем брать за основу ту границу Чечни, которая была определена фактом ее самоопределения в 1922 г., без присоединенной в 1929 г., вследствие репрессивной политики по отношению к ингушам и казакам, территории Сунженского округа.

При этом следует подчеркнуть и тот факт, что станицы Сунженского округа, тесно связанные исторически с Ингушетией, продолжали оставаться вместе с ней в составе Горской Республики до самой даты ее распада – 7 июля 1924 г.

Зачем Сунженский округ был присоединен к Чечне в 1929 г.?

Объединение Ингушетии и Чечни в 1934 г. имеет свою предысторию, раскрывающую и суть вопроса присоединения к Чечне Сунженского округа в 1929 г.

Еще в октябре 1928 г. была предпринята попытка передать г. Владикавказ, являвшийся в тот период отдельной административной единицей и административным центром Ингушетии и Осетии, в состав Северной Осетии, сделав его, таким образом, административным центром исключительно Северо-Осетинской АО. Было принято соответствующее решение Северо-Кавказского краевого комитета ВКП(б). Однако ингушские руководители (в частности секретарь Ингушского обкома И. Зязиков и председатель Ингушского областного ЦИКа А. Горчханов) выступили с резким осуждением этого решения и выдвинули встречное предложение о передаче Владикавказа Ингушской АО. 16 октября 1928 г. бюро Ингушского обкома поручило председателю Ингушского облисполкома вынести данный вопрос на рассмотрение ЦК ВКП(б), а также направить телеграмму Сталину с просьбой об отмене решения. Хотя на руководство Ингушетии оказывалось серьезное давление, все же принципиальная и последовательная позиция, занятая руководителями области, возымела действие. ЦК ВКП(б) и ЦИК СССР отменили решение краевого комитета «во избежание недовольства и трений между осетинским и ингушским народами». 17 декабря 1928 г. состоялось заседание Центрального оргбюро ЦК партии, на котором было принято постановление: «1) Вопрос о Владикавказе с повестки снять. 2) Поручить Северо-Кавказскому крайкому и крайисполкому разработать вопрос о слиянии Чеченской области и Ингушетии». [Центр хранения документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 7. Оп. 1. Д. 710. Л. 62].

Как видно из документа, второй пункт постановления вытекал из первого, объединение двух автономий не диктовалось ни историческими, ни экономическими, ни культурными, никакими другими причинами, для этого не было никаких объективных предпосылок. Это был целенаправленный репрессивный акт, в результате которого ингушей лишили и своей столицы, и своей автономии.

Для того чтобы создать географические условия для объединения Ингушетии и Чечни, 4 февраля 1929 г. в состав Чеченской АО передали часть земель Сунженского автономного округа (станицы Слепцовская, Троицкая, Карабулакская, Нестеровская, Вознесенская, Ассинская и хутор Давыденко). [Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1929. № 15. С. 204]. Сунженский округ, располагавшийся между двумя автономными областями, был фактически упразднен с единственной целью – создания общей чечено-ингушской границы. Таким образом, упразднение Сунженского округа и присоединение большей части его территории к Чечне, служило средством достижения более масштабного плана – объединения Чечни и Ингушетии со столицей в г. Грозном.

Процесс объединения Ингушетии и Чечни, начавшийся в 1929 г. с передачей в состав Чеченской АО Сунженского округа, был окончательно завершен в 1934 г. А годом ранее, в 1933 г., исторический, культурный и экономический центр Ингушетии, город Владикавказ (с 1931 г. - Орджоникидзе) был передан в состав Северной Осетии.

О постановке проблемы «о спорных территориях

бывшей Грозненской области»

Одним из важных вопросов в рамках определения границ Республики Ингушетия и Чеченской Республики, в особенности на фоне заявленных «территориальных претензий» со стороны руководства Чечни, является акцентирование внимания на проблеме о территориях, переданных в состав Чечено-Ингушетии в 1957 г. – Шелковском, Наурском и Каргалинском районах бывшей Грозненской области (Каргалинский район был включен в 1963 г. в состав Шелковского района). Поскольку эти районы были присоединены к Чечено-Ингушетии, а не собственно к Чечне, возникает вполне актуальная тема для обсуждения – о разделе этого земельного фонда, переданного в состав бывшей Чечено-Ингушской республики из Грозненской области, поскольку очевидно, что он является «наследством» обеих современных республик, как равноправных правопреемников ЧИАССР. Если только во главу угла в определении границ между республиками ставится Закон, на что, кстати, делает особый упор чеченская сторона. Более того, есть вполне обоснованное предположение о передаче этих земель в состав ЧИАССР в качестве компенсации за оставленный в составе Северной Осетии – бывший Пригородный район Чечено-Ингушетии, т.е. исторической территории Ингушетии. Для доказательства этого нет необходимости искать дополнительные документальные или иные свидетельства, для этого достаточно информации всего одного документа – Заключения специальной правительственной Комиссии по вопросу о территории, восстанавливаемой ЧИАССР, от 22 декабря 1956 г., адресованное в Президиум ЦК КПСС и подписанное высшими должностными лицами и партийными руководителями Советского Союза – А. Микояном, К. Ворошиловым, Г. Маленковым, Л. Брежневым и Н. Беляевым. По результатам своей работы, Комиссия внесла в Президиум ЦК ряд предложений. В контексте рассматриваемой проблемы представляет интерес пункт 1 из этих Предложений:

«Восстановить Чечено-Ингушскую АССР в основном в прежних границах, передав ей районы, отошедшие в 1944 году Грозненской области, Дагестанской АССР, Северо-Осетинской АССР и Грузинской ССР за исключением Пригородного района Северо-Осетинской АССР.

Пригородный район вплотную примыкает к г. Орджоникидзе и играет большую роль в обеспечении города продуктами сельского хозяйства. Территория района составляет 694 кв. километра, населения – 33 тысячи человек, в том числе осетин 23,5 тысячи, имеется 4 колхоза с посевной площадью 13, тыс. гектаров, одна МТС и несколько предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности, в которых занято 1200 рабочих. Дополнительное размещение и трудоустройство населения в этом районе сопряжено с трудностями.

В связи с тем, что территория, передаваемая Чечено-Ингушской АССР, в основном заселена и на ней не представляется возможным расселить и трудоустроить все прибывающее население, считаем необходимым также включить в состав Чечено-Ингушской АССР притеречные районы Грозненской области – Наурский, Шелковской и Каргалинский.

Территория указанных районов составляет 5 тыс. кв. километров, населения – 49,2 тыс. человек, имеется два совхоза, 5 МТС, 21 колхоз с посевной площадью 60 тыс. гектаров, 16 тысяч голов рогатого скота, 225 тысяч овец. В этих районах есть возможности для развития животноводства, садоводства и виноградарства, строительства новых совхозов и предприятий пищевой промышленности, что позволит в течение ближайших 3-4 лет расселить и трудоустроить значительное число чеченцев и ингушей». (Ингуши: депортация, возвращение, реабилитация 1944-2000: Документы, материалы, комментарии / Авт.-сост. Я.С. Патиев. Магас, 2008. С. 417).

Таким образом, вполне очевидно, что два этих территориальных размена, осуществленные в 1957 г., очень тесно связаны между собой. Главным аргументом Комиссии является «заселенность» территории бывшей ЧИАССР, поэтому ей передаются (оставляются) бывшие районы Грозненской области, которые она в свою очередь ранее получила из земель Ставропольского края. В тоже время, в составе Северной Осетии оставляется Пригородный район, в котором до депортации проживало более 32 тысяч ингушей (Архивный вестник Республики Ингушетия. Вып. VII. Назрань, 2011. С. 157), т.е. более 30 % от общей численности ингушского народа. По данным переписи 1939 г. в Пригородном районе проживает 33, 7 тыс. человек и он является самым крупным по численности населения районом Чечено-Ингушетии (Архивный вестник Республики Ингушетия. Вып. V. Назрань, 2009. С. 74). Отсюда напрашивается вывод – передача самого многочисленного района бывшей ЧИАССР в состав Северной Осетии, с формулировкой: «Дополнительное размещение и трудоустройство населения в этом районе сопряжено с трудностями», т.е. фактически запрещающего ингушам его активно заселять, предполагало поиск хотя бы формального оправдания такому решению и таким оправданием, несомненно, стало предложение о включении в ЧИАССР Шелковского, Наурского и Каргалинского районов (позже Шелковской и Каргалинский районы были объединены в один Шелковской район). При этом было особо указано, что в эти районы предполагается заселить не только чеченцев, но и ингушей. Можно было говорить о том, что взамен площади в 694 км² Пригородного района, ЧИАССР получила 5 тыс. км² земли и вроде бы как ее потери компенсированы с лихвой. Но тот факт, что ингуши от этого приобретения ничего не «приобрели», является общеизвестным. Также, как и то, что Ингушетия ничего не приобрела в территориальном отношении после распада ЧИАССР. Следовательно, раз вопрос о границах вновь стал актуальным, есть все основания для постановки проблемы о статусе этих двух районов (Наурского и Шелковского), которые сегодня де-факто находятся под юрисдикцией Чеченской Республики, но по логике «восстановления исторической справедливости» и «законности», на которой настаивает руководство Чечни, должны быть разделены между двумя республиками, являющимися равноправными правопреемниками бывшей ЧИАССР.

Выводы

1. Данные архивных документов и картографических материалов XVIII – начала XX в., свидетельствуют о том, что так называемая «спорная» территория современного Сунженского и Малгобекского районов Ингушетии никогда не являлась исторической территорией Чечни.

2. Исследованные нами историко-документальные материалы свидетельствуют также о том, что так называемые «спорные» территории бывшего Сунженского округа и населенного пункта Бамут являются исконно ингушскими.

3. При определении границы с Чеченской Республикой, необходимо рассмотреть вопрос о разделе земель Наурского и Шелковского районов, переданных Чечено-Ингушской АССР в 1957 г., или взамен одного из этих районов передать Ачхой-Мартановский район, граничащий с Республикой Ингушетия.

4. Опротестовать в Конституционном суде РФ Закон Чеченской республики о включении Сунженского и Малгобекского районов в состав Чеченской республики.

5. На территории Сунженского и Малгобекского районов не обнаружено ни одного чеченского кладбища, а это является доказательством того, что на данной территории не проживало чеченское население.

6.Так как режим Д. Дудаева признан незаконным, все законодательные акты и договоренности принятые так же в этот период являются незаконными, в связи с этим требуем вернуть в состав Республики Ингушетия следующие населенные пункты Ингушетии: Ассиновская, Серноводская, Бамут

7. Через Федеральное агентство лесного хозяйства РФ, весь лес Сунженского района Республики Ингушетия включить в состав Сунженского лесхоза, (вывести его из состава Бамутского лесхоза, так как он был включен в его состав в тот период, когда с. Бамут находилось в пределах административных границ Ингушетии).

8. В нарушение всех существующих норм законодательств Российской Федерации на федеральной трассе М-29 властями Чеченской Республики установлен указатель населенных пунктов, на котором обозначен населенный пункт «Павловск» (ныне. г. Сунжа), которого нет ни на одной современной карте Российской Федерации.

9. Отодвинуть с территории Ингушетии все посты ДПС Чеченской республики (на федеральной трассе М-29 4 км. 200 м., в районе Аки-юрта 3 км., в районе с. Аршты 3 км.)

Магас, 2018 г.

Арапханова Л.Я., доцент, кандидат политических наук;

Гадиев У.Б. – заместитель директора Археологического центра при Минкультуры РИ;

Долгиева М.Б. – профессор, кандидат исторических наук;

Зурабов М.А. – представитель общественности;

Сагов Р.З. – старший научный сотрудник отдела этнологии ИНИИ ГН им. Ч. Ахриева;

Матиев Т.Х. – доцент, кандидат исторических наук;

Кодзоев Н.Д. – ведущий научный сотрудник отдела истории ИНИИ ГН им. Ч. Ахриева;

Картоев М.М. – старший научный сотрудник отдела истории ИНИИ ГН им. Ч. Ахриева, главный специалист Госархива Ингушетии;

Яндиева Т.У. – старший научный сотрудник отдела истории ИНИИ ГН им. Ч. Ах

Помню прокуроршу (Зелима мамаша) с лозунгом Русские в Рязань, Ингуши в Назрань!

Ну дак, Вы себя обозвали Чеченами, по названию какого то Татара-Монгольского, знатного воина, местность или село, названо его именем, а после Вы себя начали величать Чеченами (или Вас начали называть). Я сам из тейпа Никирхо, но икогда мы не были чеченцами, мы были Никирхо, а после когда сплотились, обьединились и стали гIалгIай  (наверняка была какая то внешняя угроза) А теперь выдумываете или додумываете за нас! Не были Мы никогда чеченцами, мы ингуши! Есть наши никирхо чеченцы и что? Ни кто не отрицает, что мы один народ, но так сложилось, что Вы начали называть себя Чеченами, под влиянием родов из Ичкерии, тех кто ближе к дагестану!

Моя семья жила в столице ЧИАССР, и когда умер мой отец, мы его похоронили на Ингушской земле, в Пригородном районе! Так же поступали все ингуши, если у тебя есть доказательства, то покажи могилы ингушей на Чеченской земле!

А на счёт Европы, дак тебе лучше промолчать... 

В ответ которой, я говорю о истории своего рода!

Ты имеешь в виду, что я не ингуш, а кто то другой? Там ирландец или ещё кто то?

И здесь я не соглашусь с Вами, я как потомок никирхо, являюсь представителем терлоевского общества, которые не стали чеченцами и являемся ингушами!