ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
Как действовать жертве домашнего насилия, рассказали опрошенные "Кавказским узлом" правозащитники. Однако они подчеркнули, что все названные ими меры могут быть бесполезны, в особенности в регионах Кавказа из-за того, что юридические механизмы не работают, похищение жертв насилия их родственниками не приводит к уголовной ответственности для похитителей, а власти предпочитают не замечать проблему.
Как писал "Кавказский узел", 7 февраля в кризисном центре "Крепость" сообщили, что 20-летняя уроженка Дагестана Айшат, получившая 4 февраля травмы при попытке родственников похитить ее и вернуть домой, находится в безопасном месте. Московская полиция начала проверку инцидента, сообщил адвокат девушки Дмитрий Захватов. По его словам, отец девушки напал на дочь и в здании отдела полиции, перед этим решив, что присутствовавший там сотрудник на его стороне. Айшат написала заявление на брата и отца, а затем поехала в больницу, где у нее зафиксировали сотрясение мозга и ушибы. Побои зафиксированы и у молодого человека, спутника Айшат, рассказал адвокат.
Ранее "Кавказский узел" писал о других случаях, когда родственники пытались вернуть домой сбежавших от домашнего насилия женщин. Так, 18 октября 2021 года двух девушек, сбежавших от родственников в Дагестане, забрали насильно силовики из кризисного центра в Казани "Мамин дом". Они позднее вышли на связь, заверив, что у них все хорошо, и призвали не искать их. Эти заявления девушки сделали под давлением, считает правозащитница Светлана Анохина. Она уточнила, что до побега из семей девушки в течение года просили помочь им уехать за пределы Кавказа. После возвращения к мужьям девушки рискуют стать жертвами "убийства чести", отметили опрошенные "Кавказским узлом" кавказоведы. Текущие юридические предписания не защищают постоялиц кризисных центров от похищений силовиками по запросу родственников. В России необходимо принять специальный закон, который бы запрещал родственникам приближаться к пострадавшей или возвращать их в семью при помощи полиции, прокомментировали подобные случаи опрошенные "Кавказским узлом" правозащитники.
Какие меры безопасности следует предпринять жертве домашнего насилия
Написать заявление или видеообращение с просьбой не разыскивать
Прежде всего девушке нужно пойти в полицию и написать заявление о том, что она не пропала, а ушла самостоятельно. "Если это, конечно, не опасно для нее", - рассказала "Кавказскому узлу" руководитель кризисного центра "Китеж" Алена Ельцова. "Нужно написать заявление с просьбой ее не разыскивать, взять копию этого заявления и талончик КУСП (Книга учета сообщений о преступлениях), который к этому заявлению прилагается. Если поход в полицию может быть опасен, нужно снять видео. Причем снять его, еще находясь дома, потому что в видео есть метаданные, которые показывают геолокацию. Если снять его позднее из того места, куда девушка ушла, то метаданные раскроют это место", - сказала она.
Однако собственноручно написанное в полицию заявление о том, что девушка сама ушла из дома, уже ничего не гарантирует, посетовала Ельцова. "Ситуация с заявлениями изменилась. Пару лет назад такой проблемы не было. Девушки писали заявление в полицию, уходя из дома, и всё. Единственное, что полиция всегда предлагает сообщить адрес, по которому девушка будет находиться, и, как правило, этот адрес потом передается мужу или иному родственнику-преследователю. Поэтому девушки обычно называли вымышленный адрес. Но где-то два года назад это перестало работать, заявления перестали помогать. Мы даже консультировались со знакомыми полицейскими - как с этим быть? И нам ответили, что никак. Мол, это простая должностная инструкция, которая всегда должна так работать, и если родственники каждую неделю будут подавать в розыск, то каждую неделю полицейские обязаны каким-то образом отреагировать на это заявление", - сказала она.
Многое зависит от самих полицейских, отметила правозащитница: "Например, родственники подали заявление о пропаже человека, полиция девушку находит и доставляет к себе в отдел, чтобы опросить. После этого вроде бы ее должны просто отпустить, но если на улице стоит толпа родственников, понятно, что это представляет опасность для девушки. В этом случае полиция может закрыть на это глаза, а может ведь и помочь - например, вывести ее через черный ход, чтобы обезопасить. От личности полицейских, которые в этом участвуют, зависит очень много", подчеркнула Ельцова. Еще один важный аспект, по ее словам, коррупционная составляющая. "Если присутствуют коррупционные схемы, то девушка просто задерживается и передается в руки родственников без всякого снятия показаний", - добавила Ельцова.
Руководитель проекта "Отцы и дочки" Аида Мирмаксумова согласилась, что заявления девушек в полицию, в том числе видеозаявления о том, что разыскивать не надо, не работают. "Мне, конечно, не понятно, чем руководствуются правоохранительные органы, объявляя в розыск совершеннолетнего человека, который ушел из дома по своему желанию и написал об этом официальное заявление и видеообращение. Но такие видеозаявления не работают. У меня была одна эвакуация. Родственники быстро вышли на меня и передали мой телефон участковому. Он звонил мне и говорил: "Вы понимаете, надо мной ее родственники стоят и требуют выяснить, где она. Даже если она взрослая и ушла по своему желанию". Я говорю: "Я вам больше ничего не скажу". А он: "А вдруг это вы заставили ее записать это видео? А вдруг оно старое, записанное несколько месяцев назад? Пусть она запишет новое и держит в руках газету со свежей датой", - рассказала она корреспонденту "Кавказского узла".
Тем не менее - писать такие заявления и обращения надо, отметила правозащитница: "Я не знаю, как, каким языком и какими словами нужно девушкам говорить в видеообращениях, чтобы и их родители, и полиция, которая в деле, понимали: если взрослый совершеннолетний человек ушел из семьи, он сделал это по своему желанию. Он не ребенок, которого можно вывезти за ручку. Но в любом случае записывать такие видеообращения и официальные бумажные заявления необходимо. В случае чего это может помочь юристам и правозащитникам дальше работать с этим кейсом", - подчеркнула Миркасумова.
Найти адвоката
Помимо подачи заявления в полицию, перед уходом очень важно также найти адвоката, возможно, через правозащитную организацию, указала Ельцова. "Но это, как правило, трудноосуществимо. Например, выезд адвоката в аэропорт может стоить приличных денег, 40-50 тысяч. Не у всех девушек есть такие ресурсы. А правозащитные организации - помогают, да, но они сами сейчас работают на пределе с учетом всех сложностей, которые создаются им в работе", - пояснила она.
По словам Ельцовой, всё же стоит написать заявление адвокатам, хотя бы дистанционно, чтоб в случае задержания адвокаты могли прийти в полицию и иметь все основания для представления интересов девушки.
Сменить телефон и сим-карту и отказаться от всех контактов с родными
В случае ухода из дома стоит заменить и сим-карту, и сам телефон, но даже новый телефон не гарантирует безопасности, подчеркнула Ельцова: "Всё зависит от ресурсов тех людей, которые разыскивают девушку. Есть преследователи, у которых очень сильные ресурсы в плане взлома почты, мессенджеров. И могут взломать мессенджеры, допустим, у адвоката или у правозащитников - и оттуда получить информацию о девушке. То есть даже у нее самой телефон будет новый, но она выходит на связь с людьми, личность и контакты которых известны преследователям, и ее можно найти через них", - добавила она.
Также при поиске девушки могут задействоваться и другие ресурсы. "Если преследователи достаточно могущественные, они могут инициировать какое-то преступление, и девушка будет разыскиваться не как пропавшая, а как совершившая преступление. И тогда можно подключить и базу видеокамер, и взлом всех телефонов, и другие возможности", - указала Ельцова.
Мирмаксумова также предупредила, что пользоваться своими смартфоном, ноутбуком и даже профилями в соцсетях после ухода от родственников очень опасно. "Никакими гаджетами, которые могут помочь отследить девушку, пользоваться ни в коем случае нельзя! Нужно удалить все соцсети и поменять все номера. Это самое первое, что нужно сделать", - сказала она.
При этом даже единичный контакт с кем-то из близких может привести к провалу всего плана, отметила Мирмаксумова. "К сожалению, через какое-то время после эвакуации человек забывает, как плохо ему было, от чего он бежал, начинает скучать по тем, кого любил и оставил там, начинает переписываться и даже созваниваться. То с мамой, то с сестрой, то с подругой. В этом случае, конечно, понадобится помощь психолога и куратора шелтера, где человек находится. Но ни в коем случае нельзя связываться с родными и друзьями. Даже если вам кажется, что это безопасно, и это "всего один звонок". Конечно, это личное дело человека: если он хочет, пусть восстанавливает контакт с родными. Но все же не стоит этого делать, пока вы не оказались в безопасности в другой стране, когда вас только-только вывезли из родной республики и за вас отвечают другие люди. Это безответственность, это может поставить под удар жизнь тех, кто вам помогает", - подчеркнула она.
Просить о помощи в случае похищения
При похищении в людном месте Мирмаксумова посоветовала девушкам поднимать шум. "Кричать! Однозначно кричать, привлекая внимание прохожих. Просите этих людей связаться с кем-то, кому вы доверяете, выкрикивая свое имя и имя или номер человека, который сможет вам помочь, или название организации, где вам окажут помощь. Если вы видите, что кто-то из прохожих снимает происходящее на телефон, обязательно кричите ваше имя и что это похищение, вы не идете с этими людьми добровольно. Я не знаю, поможет ли это в разбирательстве с полицией, но это может помочь привлечь внимание общественности. В некоторых случаях соцсети и общественность лучше и оперативнее срабатывают, чем правоохранительные органы", - отметила правозащитница.
Ельцова указала, что, как правило, при похищении девушке просить о помощи мешает шок. "Еще не факт, что за девушку кто-то заступится. Она может кричать: "Меня похищают", может кричать телефон адвоката, может успеть отдать кому-то свой телефон, в котором будет какое-то указание, куда нужно обратиться. Но это всё из области фантазий. Как правило, в состоянии шока ничего, никакие заранее продуманные шаги не работают, потому что сама девушка может очень сильно растеряться", - добавила она.
Если девушка попадает обратно в руки родственников, то зачастую перестает бороться, сказала Ельцова: "Потому что там, как правило, есть какой-то шантаж - например, жизнями и здоровьем других членов семьи, братьев или сестер, или подруг и друзей, или бойфренда".
Юридические инструменты защиты девушек на Кавказе зачастую бесполезны
Вопрос не в том, какие есть юридические инструменты, чтобы защитить девушку, укрывающуюся от родственников-преследователей, а в том, что эти инструменты не работают, сказала корреспонденту "Кавказского узла" соосновательница сети взаимопомощи женщинам "Ты не одна" Алена Попова. По ее словам, есть лишь одно возможное в этом случае юридическое действие - прийти в полицию и написать заявление, что розыск не требуется. "Проблема-то не в самих юридических действиях, а в том, что во всех случаях похищений - и Патимат из Казани, и Айшат из Москвы, и Халимат из Махачкалы, и еще во множестве разных историй - юридические инструменты не работают вообще. Когда девушка выходит в участок, чтобы написать заявление, а ее родственники по пути хватают, запихивают в машину и увозят, это потом не расценивается как похищение, хотя здесь прямой состав (преступления)", - указала она.
В июне 2021 года из шелтера в Махачкале силовиками была похищена и возвращена в Чечню 22-летняя чеченка Халимат Тарамова. Как это произошло, рассказывается в справке "Кавказского узла" "Халимат Тарамова: жертва традиций и силовиков".
Когда полицейские или люди, которые даже не представились, "вламываются в кризисную квартиру и наносят при этом побои, причиняют вред здоровью людей, которые там находятся", силовики также не несут никакой ответственности за свои действия, сказала Попова. "Здесь проблема совершенно не в том, как действовать, а в том, как у нас происходит правоприменение именно к таким случаям, касающимся Кавказа", - обратила внимание она.
По ее словам, случаи, когда из шелтеров увозят девушек родственники с Кавказа, в последнее время заметно участились: "Меня в связи с участившимися случаями похищений девушек из Дагестана волнует, почему молчит глава Дагестана Меликов. Он отправлен из центра в Дагестан, чтобы блюсти законность и порядок. Это основное, зачем глава региона занимает свой пост. А в похищении людей нет ни законности, ни порядка", - подчеркнула Попова.
Проблема носит системный характер, отметила она. "Мы можем делать массу разных дорожных карт - как скрыться, укрыться, обезопасить себя, выкинуть телефон, выкинуть симку, не попадать на камеры видеонаблюдения, уехать в максимально неожидаемое место, но если не действуют юридические механизмы, ничего не будет действовать. Родственники подают заявление о том, что девушка пропала, девушка должна будет сообщить, что она не пропала, если она хочет, чтоб ее не разыскивали, и любая процедура дальше будет способствовать тому, что ее похитят", - пояснила Попова.
Похищение жертв насилия остается безнаказанным
При этом похищение девушек, которые пытались укрыться от родственников, не приводит к уголовному преследованию похитителей, отметила она. "Чаще всего это касается именно девушек с Кавказа. Хотя у нас в принципе на вызовы, связанные с домашним насилием, полиция или не реагирует, даже не выезжает, или реагирует, но ничего сделать не может или не хочет. То есть у нас полиция в целом плохо защищает от домашнего насилия и в целом плохо защищает пострадавших, которые пытаются скрыться от своих насильников. Но если это касается Кавказа, то здесь в последнее время просто удивительная, участившаяся история закрывания глаз вообще на всё. Когда есть реальные составы (преступления) - на это просто закрывают глаза", - посетовала Попова.
Однако после похищения девушек начинают очень активно проверять кризисные центры, подчеркнула она. "И с Казанью такая история была, и с кризисной квартирой в Дагестане. Я прямо уверена, что в те кризисные центры, из которых увозили девушек на Кавказ, потом приходили какие-нибудь правоохранители, начиналось какое-нибудь давление. И это ситуация - совершенно рядовая, ставшая, к сожалению, какой-то нормой для правоохранительной системы в отношении случаев с Кавказа", - сказала Попова.
На Кавказе очень крепкие родственные и социальные связи, что сказывается на возможностях привлечения похитителей к ответственности, добавила она. "Там в полиции работают - у кого брат, у кого сват, и понятно, что если девушка сбежала из семьи этого брата-свата, то точно ничего не будет возбуждено. Здесь надо говорить о вмешательстве тех институций или институтов, которые или контролируют полицию, например, прокуратуры, а также тех, кто занимается обучением сотрудников полиции", - указала Попова.
По ее словам, необходимо прилагать усилия к тому, чтобы действительно влиять на качество работы полиции при домашнем насилии, считает собеседница. Она отметила, что похищение человека это отдельное преступление, но в регионах Кавказа оно тесно связано с домашним насилием. "Оно всегда сопряжено на Кавказе с тем, что девушка убежала из-за насилия в семье - а дальше ее просто похитили и увезли обратно. И нужно контролировать, чтобы возбуждались дела, чтобы они не длились годами и не заканчивались каким-нибудь фееричным решением, когда человек или группа людей не несут никакого наказания", - подчеркнула она.
24 марта 2021 года суд удовлетворил требование жительницы Дагестана Нины Церетиловой об опеке над детьми, а 16 июля 2021 года был удовлетворен ее иск об ограничении в родительских правах отца детей, с которым Церетилова разведена. В июле прошлого года процедура передачи детей была сорвана из-за бездействия приставов, заявила Церетилова. Она также жаловалась на избиение 19 августа 2021 года, когда она приезжала в бывшему мужу в Буйнакск. По версии бывшего мужа, Нина напала на его родителей. В октябре передача детей сорвалась еще раз. Отец не привез детей в Махачкалу, объяснив это тем, что старший сын сбежал, а младшие плачут и не хотят никуда ехать. Однако в его доме в Буйнакске детей не оказалось, отец увез их в Чечню. Вернуть детей матери по решению суда удалось лишь в середине октября 2021 года.
Попова отметила важность постоянного внимания к этой проблеме. "Может быть, тех, кто про это говорит, будут еще более активно прессовать, но про это нужно говорить - так же, как надо говорить про право мам, у которых на Кавказе отбирают детей в пользу отцов. Так же надо говорить и про работу полиции в случае домашнего насилия. Потому что похищения (девушек из мест, где они пытаются укрыться) - только участились. Их стало больше. Раньше такого не было. Всё потому, что люди (похитители) чувствуют, что они не будут наказаны", - уверена она.
Самое страшное, что после похищения девушка исчезает из виду, и даже попытки ее найти становятся для правозащитников опасными, добавила Попова. "Схема всегда одна и та же. Они сначала "увозят силой" - то есть похищают. Дальше они записывают под давлением видео с ней или какой-то текст пишут от ее лица в духе: "Не ищите меня, у меня всё хорошо, я со своей семьей". А потом она просто пропадает из виду, и никто не знает, где она находится, как у нее дела, что с ней. Может, ее давно уже убили, "смыв позор" таким образом. Мы не знаем. Хотя эти средневековые методы вообще на территории России не могут действовать, и это еще один вопрос, почему их количество увеличивается, почему все на это закрывают глаза. И вот, мы ничего не знаем. А когда пытаемся узнать - получаем угрозы уже своей жизни. И дальше, когда уже мы, активисты, правозащитники, идем заявлять (об угрозах) - тоже ничего не происходит", - сказала она.
Халимат Тарамова по ее словам, подвергалась насилию в семье. После ее похищения силовиками и возвращения в семью возникли опасения за ее безопасность. Министр по делам национальности республики Ахмед Дудаев 12 июня 2021 года заявил, что это правозащитники причастны к похищению Халимат Тарамовой, а чеченские силовики действовали в рамках закона. После был опубликован большой репортаж чеченского государственного телеканала "Грозный", в котором были повторены тезисы Дудаева. Появляется в кадрах и Халимат, говорит немного, подробностей поездки в Махачкалу вспомнить не может, но заявляет, что дома у нее все хорошо, ее "абсолютно не ущемляют" и "вкусно кормят". В сюжет были также включены кадры посещения дома Тарамовых местными правозащитниками. Девушка вела себя неестественно и вряд ли могла искренне отвечать на вопросы, указали тогда авторы комментариев к телерепортажу и поставили под сомнение слова о соблюдении ее прав в Чечне.
"Девушки, безусловно, должны иметь план безопасности и знать, как действовать. Но проблема в том, что сама система не работает. И все мы - правозащитники, активисты, юристы, СМИ - должны делать всё возможное, чтобы система хоть как-то начала работать", - заключила Попова.
Женщины, чье поведение родственники сочли позором для рода, могут стать жертвами "убийств чести" на Кавказе. Эти убийства совершают сами родственники, чаще всего отец или брат, говорится в подготовленной "Кавказским узлом" справке "Убийства чести" на Северном Кавказе".
