НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.

Глава Чечни, назначивший племянника своим помощником по силовому блоку, пользуется особым статусом среди губернаторов и может влиять на силовые структуры, включая ФСБ, указал полковник МВД Амир Колов. Ни Рамзан Кадыров, ни его племянник не способны существенно влиять на ФСБ, возразил президент Ассамблеи народов Кавказа Руслан Кутаев.

Как писал "Кавказский узел", Рамзан Кадыров после отчета начальника УФСБ России по Чечне Игоря Кочнева о поисках участников нападения на полицейских в Ингушетии призвал "усилить взаимодействие", после чего объявил о назначении племянника Хамзата Кадырова своим советником-помощником по силовому блоку.

В большинстве регионов ответственный по силовому блоку от губернатора нужен лишь для обеспечения связи, обмена информацией и максимум для передачи рекомендаций в силовые структуры, разъяснил полковник МВД Амир Колов. "Уполномоченные от глав регионов могут жалобы какие-то передавать на действия силовых структур. Могут доводить какие-то предложения, касающиеся силового блока. Или если проводятся мероприятия в регионе, которые в компетенции губернатора, могут просить об их обеспечении", - сказал он корреспонденту "Кавказского узла".

Иногда могут быть рекомендации кадрового характера от губернаторов, указал полковник, хотя, "как правило, руководители силовых органов на местах не обращают особого внимания на рекомендации местной власти".

Но Чечня, по его словам, - регион с особыми полномочиями, так как у главы республики выстроены уникальные, особые отношения с федеральным центром, которые строятся на неафишируемых договоренностях. "Глава региона сам в ранге генерала и сам является руководителем силовых органов республики. Кадыров - как генерал-губернатор. У него свой бюджет, своя отчётность о его освоении. Он может напрямую влиять на назначение и снятие руководителей силовых структур. Федеральный центр к нему прислушивается. Это может касаться и ФСБ. Может, не в той степени", - считает Амир Колов.

Главный ресурс нового помощника Кадырова в том, что он племянник главы Чечни, считает политолог Руслан Кутаев. "Но ни он, ни сам Рамзан Кадыров не имеют решающего влияния на ФСБ. Так как эта структура сам является "смотрящей" за промосковской властью в Чечне. ФСБ активно не вмешивается в происходящее в Чечне, кроме случаев, когда задеваются интересы ее сотрудников. Но она фиксирует всё, что совершают представители местной власти", - уверен Кутаев.

Он считает это условиями изначального негласного договора Кадырова с федеральной властью. "Кремль разрешил промосковской власти в Чечне делать что угодно. В отличие от губернаторов других регионов. Например, Кадыров сам формирует и возглавляет Росгвардию. Назначает руководителей МВД и даже прокуратуры. Согласно договоренностям, это его органы. Он решает, кого назначить, кого снять, кого наказать, с кого хоть штаны снять. А вот к ФСБ он не имеет никакого отношения. Наоборот, ФСБ - надзорный орган за Кадыровым", - подчеркнул Кутаев.

Оздоевы и Гуражевы - ингушские фамилии, но у них родственники могут быть где угодно, "и в Чечне, и в Москве, и в Рязани", подчеркнул ингушский правозащитник Магомед Муцольгов. При этом он не считает, что в Чечне им могут помогать "исключительно по-родственному". Указание на родственные связи в этом контексте - банальность, цель этого - назначить людей, которые понесут коллективную ответственность, а не разобраться в ситуации реально. "Наоборот, притягивание родственников, попытка свалить на них вину, вызывает отвращение в обществе и усугубляет ситуацию", - сказал он.

По мнению правозащитника, гораздо большее значение имеют иные социальные связи разыскиваемых жителей Ингушетии, их друзья, единомышленники. "Это миф, что на Кавказе группируются только по тейповому, родственному признаку. У этих юношей могут быть друзья, единомышленники. Спрятаться они могли где угодно - где-то в лесу, на каких-то заброшенных объектах. А до Чечни ещё надо добраться", - указал Муцольгов. 

Если Оздоев и Гуражев направились в Чечню, они могли получить помощь вне зависимости от их национального или тейпового происхождения, считает Руслан Кутаев. "Они ингуши, но были бы они осетинами, кабардинцами, ногайцами, да кем угодно, имеют они родственников или нет, в Чечне они могли укрыться. Чеченцы исторически укрывали людей, которых преследовала власть. Ещё в царское время люди, спасаясь от властей, приходили в Чечню и находили там защиту, убежище. Я не знаю, так ли это с данными людьми, но такое может быть. Даже несмотря на то, что российская власть сделала многое, чтобы вытравить из чеченцев эту историческую традицию. Поэтому не обязательно им иметь родственников в Чечне", - резюмирует Кутаев.

Управление в Чечне, как и в России в целом, строится на системе личной преданности, пояснил в 2019 году "Кавказскому узлу" политолог Дмитрий Орешкин. "Если для Владимира Путина это силовики, то на Кавказе это родственные и клановые связи. Важно, чтобы человек был "своим", чтобы ему можно было доверять деликатные дела. В каждом регионе есть разные, весьма квалифицированные люди. Но дело в том, что приоритет не в квалификации человека, а в доверии со стороны первого лица и преданности ему. Это типичный семейственно-клановый режим формирования власти", — сказал он.

Сам Рамзан Кадыров на совещании 2 марта 2020 года назвал "козлами" и "шайтанами" жителей Чечни, недовольных назначениями его родственников. Двумя неделями ранее, 14 февраля 2020 года, глава Чечни отметил, что 97% его родственников работают рядовыми сотрудниками силовых структур.

Степень семейственно-клановой кадровой политики в Чечне кто-то считает уникальной, кто-то вполне характерной для России, говорится в справке "Кавказского узла" "Главное о кадровой политике Кадырова".

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.