НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.

Обвинение в участии в экстремистском сообществе не подкреплено доказательствами, а приговор основан на предположениях, противоречащих показаниям свидетелей и выводам экспертов, заявил приговоренный к восьми годам колонии ингушский активист Барах Чемурзиев. Адвокаты также указали на допущенные судом нарушения.

Как писал "Кавказский узел", 28 апреля член президиума Всемирного конгресса ингушского народа и председатель общественного движения "Опора Ингушетии" Барах Чемурзиев выступил в Ставропольском краевом суде с большой речью, которая продолжалась более часа. После него выступили его адвокаты Магомед Абубакаров и Калой Ахильгов. Назначенная Чемурзиеву судом адвокат Атамалова заявила, что полностью поддерживает апелляционную жалобу Чемурзиева, а его доводы назвала "объективными и обоснованными". Адвокат по назначению также поддержала апелляционные жалобы Абубакарова и Ахильгова, а приговор Чемурзиеву назвала "незаконным, необоснованным и подлежащим отмене".

Чемурзиев перечислил нестыковки в приговоре и материалах дела

В своем выступлении в суде Барах Чемурзиев указал, что в приговоре не указаны обстоятельства преступления, в котором он был обвинен и признан виновным, передал корреспондент "Кавказского узла", присутствовавший на заседании. В частности, в приговоре говорится, что Чемурзиев вошел в созданное Ахмедом Барахоевым, Малсагом Ужаховым и Мусой Мальсаговым экстремистское сообщество, отметил Чемурзиев. "В материалах дела и в приговоре должны быть доказательства, которые подтверждают, что я вступил в экстремистское сообщество, с указанием конкретного времени, места, способа вступления. Давал я клятву Барахоеву, Мальсагову и Ужахову? Как эта клятва выглядела? Кто конкретно из них присутствовал? В какое время суток это проходило? В каком городе Ингушетии или за пределами республики? Где все эти доказательства, подтверждающие утверждения, которые допускают прокурор и судья (первой инстанции)?" - спросил он.

Вступление в экстремистское сообщество - само по себе преступление, поэтому в уголовном деле должен был быть пакет доказательств, подтверждающих именно этот факт, указал он. А в приговоре, отметил Чемурзиев, просто говорится о том, что он якобы вступил в экстремистское сообщество, а потом сразу начинается рассмотрение событий на месте митинга в Магасе.

При этом доказательства должны касаться непосредственно его, Чемурзиева, подчеркнул осужденный. А в приговоре судья пишет о том, что фактические обстоятельства в отношении всех подсудимых одни и те же. "Они не одни и те же! Одних обвиняют по первой части (статьи), других по второй, кого-то в двух преступлениях, кого-то в четырех. А судья пишет, что имеет право не подвергать анализу и не приводить доказательства в отношении каждого из подсудимых", - отметил он, добавив, что по закону, если в уголовном деле несколько обвиняемых, то анализ и оценка должны проводиться по каждому обвиняемому и каждому из вменяемых преступлений.

Чемурзиев подчеркнул, что ни в обвинительном заключении, ни в приговоре суда нет доказательств того, что он вступил в экстремистское сообщество. Это утверждение голословно, а приговор "основан исключительно на предположениях и домыслах, как обвинения, так и суда", подчеркнул он.

На суде высокопоставленные силовики сообщали, что у них не было данных о существовании в Ингушетии экстремистского сообщества, напомнил Чемурзиев. "Трое офицеров полиции, которые занимали высшие (полицейские) посты в тот период, когда это происходило, опровергли своими показаниями тот факт, что на территории Ингушетии в период с мая 2018 года 1 по март 2019 года существовало какое-либо экстремистское сообщество", - обратил внимание апелляционной инстанции Чемурзиев.

Он также отметил, что и в материалах дела, и в приговоре есть стенограмма разговора Малсага Ужахова и, на тот момент, главы ЦПЭ по Ингушетии Ибрагима Эльджаркиева, которые обсуждали детали проведения митинга. "То есть начальник ЦПЭ Ингушетии, майор Эльджаркиев, награжденный орденом Мужества, лично согласовывает нам проведение митинга - эпизода, который обвинение нам приводит как доказательство нашей экстремистской деятельности! […] Это нормально? Как эти объективные данные, полученные не нами, а стороной обвинения, согласуются с фабулой обвинения и обвинением нас в том, что мы создали экстремистское сообщество и участвовали в нем, если все наши действия проходили строго под контролем начальника ЦПЭ и его непосредственных начальников? Которым он при мне звонил и докладывал про организацию митинга?" - возмутился Чемурзиев.

Он обратил внимание на ряд противоречий в последовательности событий. Так, отметил активист, первый документ, рапорт, связанный с экстремистским сообществом, был зарегистрирован только в октябре 2019 года, когда обвиняемые уже несколько месяцев находились в СИЗО, что, по мнению Чемурзиева, указывает на то, что обвинение в экстремизме было придумано позднее и специально под них.

В приговоре перечисляются формы и способы, которые Чемурзиев использовал как участник экстремистского сообщества: "являясь руководителем общественной организации "Опора Ингушетии", обеспечивал взаимодействие по вопросам проведения массовых мероприятий и митингов с органами власти". "То есть я, руководитель общественной организации, обеспечиваю взаимодействие с органами власти, и это является экстремистской деятельностью? Я реализовывал права, данные мне статьями 30 и 31 Конституцией РФ: создал общественную организацию, на основании этого получал разрешения (на мероприятия), взаимодействовал с органами власти. С каких пор деятельность, которая разрешена Конституцией РФ, стала экстремистской?" - сказал он с недоумением.

Чемурзиев "осуществлял психологическую мотивацию, стимулировал участников митинга с целью их неподчинения законным требованиям представителей власти и применения к ним насилия", "взывал" и "манипулировал", говорится в приговоре. Активист напомнил, что его высказывания на митинге были подвергнуты экспертизе, и она установила, что его слова не содержали "лингвистических, психологических признаков возбуждения вражды, ненависти, розни, признаков побуждения, в том числе призыва к совершению каких-либо действий по отношению к группе лиц либо к социальной группе или отдельным ее представителям".

"Это экспертиза министерства юстиции, сделанная по обращению следствия! Как же я "осуществлял психологическую мотивацию, стимулировал участников митинга"? Экспертиза это не подтверждает, я это не подтверждаю, видеоматериалы это не подтверждают. Каким образом суд это установил?" – заявил он.

В деле 15 экспертиз, и все они подтверждают, что призывов не было, но выводы этих экспертиз суд проигнорировал, хотя в конце приговора судья написал, что эти экспертизы не вызывают сомнения. Но приговор он вынес иной, противоречащий заключениям экспертиз, отметил Чемурзиев. "Я напомню, что эти экспертизы заказывало следствие, но, когда они получили выводы экспертов, они попытались эти заключения от нас скрыть, а когда не получилось скрыть, они возбудили против нас новое дело, а эти экспертизы они почему-то "забыли" в старом уголовном деле, и перенести их в новое дело стоило больших усилий со стороны нашей защиты!" - рассказал суду активист.

Обвиняемый процитировал ту часть приговора, где говорится, что "вина подсудимых, в том числе Чемурзиева, в создании и участии в экстремистском сообществе и организации насилия в отношении представителя власти, подтверждается следующими доказательствами".

"Далее идут показания потерпевших, на более чем 30 страницах, и ни в одном из показаний моя фамилия вообще не упоминается", - отметил Чемурзиев. Он подчеркнул, что и остальных подсудимых это тоже касается. "Но где лично моя вина подтверждается, какой из потерпевших об этом говорит? Если я такой злодей, я экстремист и террорист, то давайте, докажите это, прокуратура обязана была это сделать", - сказал он.

Ни один свидетель обвинения также не сказал, что Чемурзиев был участником экстремистского сообщества или призывал к насилию. Зато были свидетели обвинения, которые говорили о том, что активист "в меру своих сил пресекал попытки применения насилия в отношении представителей власти", подчеркнул подсудимый.

"Приговор я считаю незаконным, необоснованным и несправедливым, вынесенным с нарушением Уголовно-процессуального кодекса, подлежащим отмене. Прошу меня оправдать с правом на реабилитацию", - сказал Чемурзиев.

Адвокаты поддержали позицию подзащитного

"Этот приговор не просто незаконный, он абсурдный, он ничего общего не имеет с нормами материального и процессуального права", - заявил в своем выступлении адвокат Чемурзиева Магомед Абубакаров.

Согласно УК РФ, к уголовной ответственности можно привлечь человека за деяния, содержащие все признаки состава уголовного преступления, указал адвокат. "То есть должны быть действия. А у нас сегодня Барах перечислил действия, за которые его судят, они написаны в обвинительном заключении, и это же перенесено в приговор. По сути, моему подзащитному вменяют реализацию его конституционных прав. То есть, по мнению суда и стороны обвинения, выходит, что реализация конституционных прав гражданами Российской Федерации - это преступление", - отметил он.

Защита хочет знать, когда и при каких обстоятельствах их подзащитные вступили в экстремистское сообщество, заявил Абубакаров. "Но ни в приговоре, ни в обвинительном заключении этого нет. Там указана абсолютно законная деятельность, связанная с реализацией конституционных прав. Действия Чемурзиева прямо прописаны одно за другим - подал уведомление, сделал то, это. Но когда это стало преступлением экстремистской направленности? Я надеюсь, что суд апелляционной инстанции проверит все так называемые доказательства стороны обвинения, которые легли в основу приговора. Потому что мы заявляем, что ни в одном так называемом доказательстве нет информации, чтобы обосновать это обвинение, предъявленное нашим подзащитным", - сказал Абубакаров.

Выступивший затем адвокат Калой Ахильгов также указал на голословность обвинений и на то, что приговор "пестрит предположениями и догадками". "Если цитировать приговор: "Примерно в 04.40 27 марта 2019 года руководители и участники экстремистского сообщества поняли, что своими незаконными действиями они создали условия для реализации их совместного преступного умысла, а именно причинения участниками несанкционированного митинга вреда здоровью представителям власти". Но в приговоре не указано - какие именно условия для совершения преступления были созданы? Как, по каким признакам подсудимые это "поняли"? Какие активные действия, образующие объективную сторону конкретного состава преступления, выполнены? Подтверждающих такой вывод доказательств в приговоре нет", - констатировал Ахильгов.

Экстремистское сообщество отличается такими признаками, как устойчивость, сплоченность, организованность его членов, у него должен быть устав, руководители, символика, но ничего этого в приговоре нет, отметил он. "Объективная сторона преступления состоит в деятельности конкретных лиц по созданию, руководству или участию в сообществе - разработке устава, составлению программы, планированию. Ни один из этих признаков, которые требуются для квалификации экстремистского сообщества, в приговоре не нашел своего отражения", - подчеркнул адвокат.

Кроме того, суд в приговоре неоднократно оценивает действия осужденных как незаконные, но при этом не указывает, какая норма и какого закона нарушена, указал он. "Это свидетельствует о неопределенности предъявленного обвинения и невозможности эффективно возражать против него", - сказал Ахильгов.

Суд указывает на такой признак экстремистского сообщества, как "конспирация", и ссылается на использование мессенджеров, отметил он. "Не обладая специальными техническими знаниями, суд говорит, что получить данные Whatsapp, Telegram, Viber составляет сложность. Но выводы суда носят явно предположительный характер, потому что в их обоснование в приговоре не приведено ни одного доказательства. Были бы там материалы от оперативников - мол, пытались, не получилось, защита, шифровка... Тогда выводы суда были бы понятны. Но нет никаких подтверждений, что это было сложно и что сотрудники правоохранительных органов хоть как-то пытались получить информацию. При этом суд посчитал, что неустановление этих обстоятельств не свидетельствует о неполноте предварительного следствия и нарушении права на защиту, так как участники сообщества, цитирую, "использовали меры конспирации и тщательно скрывали свои истинные намерения, согласованные действия и наличие единого умысла". А разве неустановление таких обстоятельств освобождает сторону обвинения от обязанности доказывать событие преступления? Нет. Эти обстоятельства в любом случае не освобождают от обязанности доказывать событие преступления, включая место, время, виновность лица", - сказал Ахильгов.

Суд в приговоре просто констатирует, что "была тщательная конспирация", подчеркнул адвокат. "Хотя доказательств, подтверждающих даже просто устойчивые связи между подсудимыми, их общение, в приговоре нет. По сути, суд в приговоре вуалирует недоказанность определенных обстоятельств ссылкой на конспирационные мероприятия, которые не позволили установить обстоятельства создания экстремистского сообщества. То есть нет доказательств - значит, мы скажем, что это было невозможно сделать (доказать). Это недопустимо", - отметил адвокат.

При этом, по его словам, имеющиеся в деле доказательства, включая видео и аудио, подтверждающие версию защиты, суд проигнорировал. "Суд без мотивировки отклонил в приговоре показания свидетелей, которые подтверждают версию защиты", - добавил он.

Кроме того, суд нарушил Уголовно-процессуальный кодекс, не дав оценку доказательствам по каждому обвинению, указал он. "По уголовному делу в отношении нескольких подсудимых или когда подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, приговор должен содержать анализ и оценку доказательств в отношении каждого подсудимого и по каждому преступлению", - сказал адвокат.

Противоречит УПК также тот факт, что суд необоснованно ссылается в приговоре на показания обвиняемых, которые они давали в качестве свидетелей, сказал защитник. "Мы считаем, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, полученные с нарушением фундаментальных прав, гарантирующих эффективную защиту лица, обвиняемого в совершении преступления. Указанные нарушения Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов являются существенными, влияющими на исход дела и искажающими саму суть правосудия", - заключил Ахильгов, попросив отменить приговор и оправдать Бараха Чемурзиева.

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.