Семьи боятся огласки информации о насилии, и жертвы зачастую вместо помощи со стороны семьи подвергаются давлению родных, констатировали правозащитники, комментируя удержание на цепи девушки в Кизилюрте.

Как писал "Кавказский узел", уголовное дело о незаконном лишении свободы возбуждено в Кизилюрте после освобождения 15-летней девушки, которую родственники в целях воспитания приковали цепью к батарее. Источники привели разные версии событий, предшествовавших лишению подростка свободы передвижения. По одной из версий, девушка не раз уходила из дома, по другой - сообщила родным об изнасиловании.

Правозащитница Светлана Анохина, президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова и координатор движения "Марем" Катерина Нерозникова прокомментировали "Кавказскому узлу" обнародованный полицией Дагестана случай удержания девушки на цепи.

Светлана Анохина заявила, что радует, что органы полиции назвали преступлением, случившееся с девушкой в Кизилюрте.

"Потому что у нас и не один, и не два, и не три случая было, когда девушек держали на цепи. Чаще, правда, обходятся без цепи, их просто запирают и держат в каком-нибудь помещении, не предназначенном для жизни человека: в сарае, в подвале, в бытовке, в каком-нибудь техническом помещении", - сказала она.

По словам правозащитницы, сейчас это все сработало так именно потому, что девушка, во-первых, привлекла внимание людей посторонних, а во-вторых, потому что она молодая. "В-третьих, потому что там, по одной из версий, прозвучала тема изнасилования несовершеннолетней", - добавила Анохина. 

 Добиться действий от полиции, если человека удерживают взаперти родственники, достаточно сложно, подчеркнула она.

"У нас был случай, когда девушку удерживали в доме мать и муж. Она пыталась сбежать, ее поймали прямо с чемоданом у порога, и ее удерживали, ей грозили, в общем, достаточно опасная ситуация, потому что в ее сторону выдвигался дядя, как ей сказали, с достаточно кровожадными намерениями. Благо она умудрилась выйти со мной на связь, мне просто посчастливилось, я нашла адвоката, который вызвал наряд полиции и с ней поехал, как ее представитель. При этом девушку и ее мужа посадили в одну машину и везли их так в отделение. Мы такое наблюдаем очень часто в действиях полиции. Они жертву и ее истязателя помещают в одном помещении, в одном пространстве, как будто это не является дополнительным ужасом и пыткой практически для нее. Видимо, они рассчитывали, что, может быть, они помирятся в процессе. Но, к счастью, она оказалась тверда, и присутствие адвоката рядом ее поддержало, она подписала бумаги о том, что ее удерживали насильственно, и что она хочет уйти. Ее отпустили", - рассказала Анохина. 

По её мнению, заявительницы имеют очень негативный опыт, если речь идёт о сексуализированном насилии.

"Особенно если причастен кто-то из родственников. Девушке затыкают рот и говорят, не ври. У нас были случаи, когда действиям сексуального характера подвергались дети, и к нам обращались мамы. Мы продумывали целую операцию, чтобы не подставить эту маму, и можно было бы дело довести до заявления в полицию. Они сливаются где-то на середине, потому что на них давит семья", - пояснила Анохина.

Если девушка пострадала от постороннего, то ей тоже достаётся, отметила Анохина. "Она получает по голове, потому что она дала повод. Ей говорят, что она сама в чем-то виновата. У нее отнимают телефон, сажают под домашний арест, люди, которые в принципе могут ее поддержать и помочь, отказываются от этого", - указала Анохина.

Она сообщила об одном из немногих случаев, когда на стороне девушки выступил папа. "Я не помню, это какое-то кумыкское село, сейчас не припомню название.Тогда был большой процесс по делу об изнасиловании и доведении до самоубийства несовершеннолетних. Все от папы ждали, что он пойдет один на один выяснять отношения с этими мерзавцами. А он подал в суд, и он весь суд был с ней рядом, дал ей вот эту вот неимоверную поддержку, на которую тоже нужно иметь большие силы", - рассказала также Анохина.

Она отметила также, что в особо тяжелых случаях девушку выдают замуж за насильника. "Ее выдают замуж за того человека, с которым связаны самые страшные и унизительные воспоминания ее жизни. Здесь фактически девушкой жертвуют из соображений спасения ее доброго имени, ее отдают на растерзание тому, который жениться-то на ней не хотел. Как он будет с ней обращаться в браке? Как она будет ложиться с ним в постель? Как она будет рожать от него детей?" - сказала Анохина.

По мнению Саиды Сиражудиновой, большинство семей скрывают насилие и даже готовы убить жертву, чтобы об этом никто не говорил.

"В таком прямом смысле приковывают не всех. Чаще всего ограничивают домом, комнатой. Но в переносном смысле, да, сковывают", - отметила она.

Надо обращаться за помощью - сначала в полицию и к активистам и только потом говорить семье, если есть понимание, что они не навредят

По мнению правозащитницы, противостоять им невозможно. "Пока общество готово порицать жертву, пока не к кому обратиться за помощью, пока нет программ, которые бы боролись с насилием в семье и защищали жертв. Сейчас жертвы становятся только уязвимее. Насилие процветает везде. Противостоять можно только, если находишь поддержку. Надо обращаться за помощью - сначала в полицию и к активистам и только потом говорить семье, если есть понимание, что они не навредят", - пояснила Сиражудинова.

По её словам, часто происходит, что жертва травмируется повторно. "У нас такое бывает. Даже в моем исследовании и докладе был упомянут случай "убийства чести", когда пострадавшая от насилия девушка не нашла понимания ни у кого и была убита", - подчеркнула Сиражудинова.

Катерина Нерозникова заявила, что утверждать, что в Дагестане опасно для женщин, переживших изнасилование, а в другой республике это безопасно, нельзя.

"В принципе не очень-то безопасно вообще по всей стране, потому что все равно в любом случае пострадавшие от сексуализированного насилия вызывают "подозрения" у окружающих - точно ли там все так однозначно. Во многом это связано, конечно, с тем, что люди просто не готовы верить в то, что плохие вещи могут произойти с любым человеком. Просто кому-то везет, а кому-то не повезло. Например, у нас в нашем паблике "Марем", когда мы публикуем информацию о том, что девушка/женщина пострадала от сексуализированного насилия, и есть подтверждения и доказательства, все равно находится много людей, которые будут писать комментарии типа - она сама, наверное, что-то сделала", - рассказала она.

По словам собеседницы, жертвам насилия приходится убеждать окружающих в том, что они не сделали ничего плохого.

"С этой проблемой еще бороться и бороться. Но, к сожалению, на Северном Кавказе у нас проявляется другой дополнительный аспект, который заключается в том, что именно по поведению, по неким характеристикам женщины оценивать будут не только её, но и всю её семью. И зачастую бывает такое, что это проблема для родственников, как бы пятно на их репутации. Они, дескать не уследили, что-то там еще не сделали", - пояснила Нерозникова.

Из-за этого родные зачастую пытаются не искать виновных, а пытаются устранить проблему, отметила она. "Источником проблемы тут является, к сожалению, пострадавшая от сексуализированного насилия. То есть надо сделать что-то с ней. И, к сожалению, есть такая информация про то, что пострадавшие, например, от сексуализированного насилия, они становятся и жертвами "убийств в чести" в том числе", - указала Нерозникова.

В то же время, по её мнению, это не фатальная ситуация, и часто родственники помогают девушке.

"Но девушки сами часто боятся и не обращаются за помощью. Потому что наблюдают общественное осуждение в таких случаях. Тем не менее, родственники помогают. Родители, родственники могут быть злы на дочерей, но они помогают им. Такие случаи, слава Богу, они есть, их довольно-таки много. У нас были такие кейсы, когда матери помогали и проходили с дочерьми мучительные суды", - подчеркнула Нерозникова.

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.