Сегодня Серж Саргсян проходит процедуру утверждения в качестве премьер-министра Армении. Это является результатом конституционной реформы, в результате которой он решил все же воспользоваться возможностью и остаться во главе страны. Не скрою, я считал, что Серж Саргсян не пойдет на это, однако я ошибся. Дизайн новой политической системы максимально приближен к полупрезидентской и получается, что Серж Саргсян де-факто пошел на третий президентский срок.

Это сталкивается с протестом со стороны оппозиции и политизированной части общества. Акции протеста идут уже пятый день и вчера привели к временному перекрытию многих важных городских автомагистралей. Акции протеста не очень многолюдны. В среднем число их участников порядка 3-5 тысяч человек, что иногда снижается до 500, а иногда может расти до 10,000. Но как правило оно не превышает 5 тысяч человек одномоментно (что важно, поскольку акции круглосуточные, что означает, что одномоментное число не всегда адекватно для понимания массовости протеста). Однако об этих акциях нужно будет дополнительно поговорить отдельно.

Сейчас же я хочу обратиться к теме собственно формирования власти Сержа Саргсяна. Он выступил в парламенте с достаточно объемной речью, а также ответил на ряд вопросов. Среди этих вопросов один был подчеркнуто критическим и в ответе на него (естественно, это была заготовка на такой случай) Саргсян выдвинул ряд тезисов. Кроме того, в своей речи он говорил о том, почему же он решил все же стать премьером, несмотря на то, что он изначально сказал, что не собирается этого делать. Кроме того, он дал интервью газете «Известия», а месяц назад написал там же «авторскую статью».

Тема 1. Почему нужна была парламентская система?

Саргсян сказал, что в прошлые годы необходимо было решить вопрос управляемости и стабильности. Теперь эти вопрос решены. А значит пришло время решать вопросы демократизации, баланса ветвей власти и подотчетности власти обществу, а также усиления полномочий оппозиционных фракций парламента.

С этим сложно полностью согласиться. В основе нынешнего процесса смены системы власти не цель добиться баланса властей, а цель – распределить власть; это не то же самое, что баланс ветвей власти, хотя и если смотреть с точки зрения исторического процесса, то это шаг в верном направлении. В то же время, изначальный проект конституционной реформы был фактически свернут и тот процесс, который идет в последние три месяца приводит к смене вывесок, а не смене содержания руководства.

Никак нельзя согласиться с тем, что цель этих изменений в демократизации. Да, частичное стремление к деперсонализации здесь есть, но это в действительности никак не связано с демократизацией, а напротив – с олигархизацией власти. Олигархия – власть немногих, в отличие от диктатуры, где есть власть только одного человека. Но как минимум демократизация власти должна сопровождаться расширением влияния народа на политику. Нынешний процесс привел к сужению влияния народа на политику, поскольку парламентские выборы с 2012 года проводятся раз в 5 лет, а не раз в 4 года, а президентские выборы с 2018 года не проводятся. Кстати, реже проводятся и выборы местного самоуправления. Не говорю и о качестве выборов, здесь очень интересный процесс, о котором в будущем подробно остановлюсь.

Тема 2. Почему Серж Саргсян нарушил слово и стал премьер-министром?

Экс-президент и новый премьер в своей речи обратился к вопросу, почему он стал премьер-министром. Он сказал, что он теоретически мог бы управлять страной из-за кулис, но не пошел на это, это было бы серьезным нарушением законности и формированием неформальной системы управления. Также он сказал, что премьер-министр – лидер партии (а он именно им и является) и должен пользоваться серьезной поддержкой парламентского большинства.

В этом вопросе я скорее склонен согласиться с главой государства. Однозначно, было бы плохо, если бы сформировалась система теневого управления (здесь он прямо намекал на Грузию), хотя неформальные институты никогда не были чужды системе управления Армении. Советую прочесть мою книгу «Теневая экономика в Армении» (2016-7 г., на русском), а также книгу, написанную мной в соавторстве с Искандаряном и Минасяном: “War, Business & Politics. Informal Networks and Formal Institutions in Armenia” (2014-6, на английском). Однако никак не менее серьезным нарушением законности стало выдвижение Сержа Саргсяна на должность премьера после смены системы власти, поскольку как раз-таки и выходит, что он перешел на третий президентский срок.

Серж Саргсян действительно является лидером РПА и пользуется безоговорочным авторитетом и властью над этой структурой. Тогда как его единственный реальный конкурент на пост премьер-министра – технократ Карен Карапетян не является политическим лидером и плохо воспринимается со стороны этой структуры. Возможно, с их точки зрения — это худший возможный лидер государства, поскольку он руководствуется экономическими мотивами, а не политическими и, соответственно, это может повлиять на их личную судьбу. Поэтому вся верхушка государства боролась против Карапетяна и смогла убедить Саргсяна пойти на пост премьер-министра, на мой взгляд. У них есть определенная логика, поскольку неполитический лидер может наломать дров в нынешней непростой ситуации. Другое дело, что политические деятели в Армении не исчерпываются Сержем Саргсяном.

В своем интервью «Известиям» Саргсян заявил, что он планирует передавать опыт молодым – абстрактное заявление, но как мне кажется, оно не совсем безосновательно. Я по-прежнему не считаю, что целью Саргсяна является власть любой ценой. Вполне вероятно, он увидел, что конституционный порядок, который он выстраивал на протяжении 3 лет не созрел и совершенно не готов выйти в самостоятельное плавание. Однако тут тогда возникают вопросы к самому проекту поправок – не имея не общественного одобрения, ни политического запроса идти на такие изменения было не очень разумно.

Тема 3. Почему произошел «провал» в экономической сфере, в стране высокая бедность и эмиграция

Саргсян сказал, что существует дискурс, согласно которому произошел полный провал в экономической сфере, но он не соответствует действительности. В частности, с 2007 года экономика выросла в 2.1 раз в драмах и в 1.9 раз в долларах. Подушевые показатели выросли еще больше (по понятным причинам), а число зарегистрированных автомобилей в стране выросло с 333 тыс. на начало 2007 года до 616 тыс. на начало 2018 года.

Здесь я скорее не соглашусь с Саргсяном. Во-первых, нельзя говорить о росте номинального объема ВВП, такое могут делать либо неграмотные в экономике люди, либо пропагандисты, соответственно кто-то из них подкинул Саргсяну этот тезис. Но при этом, номинальный ВВП в драмах вырос не в 2.1 раз, а в 1.77 раз, а в долларах не в 1.9 раз, а в 1.25 раз, то есть на 25%. Для 10 лет не очень много, если не учитывать, что это кризисные 10 лет, конечно. В то же время, на 6% из 77% и 25% соответственно, рост обеспечен переходом на новую методику подсчета в 2015 году. В остальном - рост в драмовом выражении преимущественно произошел за счет инфляции.

Реальный ВВП за 10 лет вырос на 16.9%, или чуть менее 1.6% в год. Безработица, бедность и эмиграция были вызваны в основном объективными причинами, но я далек от того, что считать, что правительство делало все правильно; вопросы безработицы не решались и даже не ставились, а эмиграция в определенном роде считалась снижением критической массы недовольных. Но в то же время нельзя не обратить внимание, что и из Грузии и Азербайджана наблюдается массовая эмиграция, а значит процесс носит во многом объективный характер.

Таким образом, уже не в первый раз политическое руководство неверно представило статистику, несколько лет назад также неверно была представлена статистика экономического роста и роста товарооборота после присоединения Армении к ЕАЭС.

***

Итак, ни в одном из трех пунктов нельзя полностью согласиться, но и полностью оспорить Саргсяна, если исходить из объективной истины. Однако я бы предпочел, если бы выступление было максимально обоснованным, а не содержало в себе большое количество фактологических ошибок.