Для начала, прошу всех читателей прощения за долгое отсутствие. Я был в Арцахе (Карабахе), и совершенно не было времени оттуда писать что-то серьезное, а короткие заметки у меня получаются не очень. Поэтому, я постараюсь наверстать упущенное. Ну и исходя из того, где я был, специально сфокусируюсь в ближайшую неделю на Карабахской тематике. Вчера я представил интересу читателей статью «Почему не удается достичь урегулирования Карабахского конфликта на переговорах?», где расписал известный многим политико-дипломатический контекст конфликта в его нынешнем виде, и с позиции переговорной теории представил основные причины, почему прогресс на переговорах так и не достигнут.

В этой статье рассмотрим то, каким может быть экономическое развитие в случае урегулирования конфликта. В данном случае речь не идет о моем собственном исследовании; вместо этого, я представлю результаты исследования, сделанного другими людьми, а также сопровожу их комментариями. Исследование было проведено группой из шести человек – David Saha, Ricardo Giucci, Matthias Lücke, Robert Kirchner, Veronika Movchan, Georg Zachmann в Берлинском институте экономики.

Финансировал эту работу Европейский союз, а представляли ее к как в Брюсселе, так и в Ереване и, возможно, в Баку. Результаты можно загрузить на сайте Берлинского института экономики. Поскольку вы сами можете ознакомиться с ними, я не буду представлять их целиком, хотя несколько важных аспектов можно осветить.

Основные результаты и основные проблемы исследования

В таблице ниже представлены сферы, на которые урегулирование, по мнению авторов, окажет наибольшее положительное влияние, как в случае Армении, так и в случае Азербайджана

Таблица 1. Основные результаты – влияние урегулирования конфликта на отдельные аспекты экономики.

Примечание: +++ означает большое влияние; ++ среднее, + небольшое, 0 – отсутствие влияния или незначительное влияние.

Работа авторов является скорее интеллектуальным упражнением, чем каким-то руководством для политики, однако если ее рассматривать именно в этом качестве, то это неплохая работа. Почему она довольно слаба с практической точки зрения? Потому, что авторы обошли все возможные политические вопросы урегулирования конфликта и прямо перешли к экономическим вопросам, но совсем избежать экономических вопросов невозможно. В этом смысле можно их даже похвалить, поскольку они пытались избежать политизации своего доклада, ведь иначе работа могла стать неприемлемой для одной из сторон – или даже сразу для обоих. В то же время, можно было сделать сценарии – ведь по большому счету существует три сценария урегулирования конфликта:

·         В пользу Азербайджана – весь Нагорный Карабах и занятые районы переходят под контроль Азербайджана,

·         В пользу Армении – весь Нагорный Карабах и занятые районы становятся частью Армении,

·         Нейтральный – Нагорный Карабах и 2 района становятся признанным независимым государством, а остальные 5 районов переходят под контроль Азербайджана.

Вот по этим трем сценариям можно было рассчитать последствия, кроме того, последствия урегулирования очень сильно отличаются в зависимости от того, какой формат урегулирования будет выбран. Однако опять же, в данном случае эти вопросы опущены. Кроме того, в работе рассматривается некий абстрактный момент в будущем, когда конфликт будет полностью исчерпан – и результатом этого является представленный выше эффект. А эффект рассчитан по показателям 2016-2017 гг., причем не в виде процесса, а в виде конечного результата, который в любом случае достижим не ранее 2030 года, даже если процесс урегулирования начался бы завтра.

Влияние урегулирования на бюджет и финансы

Авторы рассчитали то, каким будет влияние на государственный бюджет Армении и Азербайджана в случае урегулирования конфликта. Одним из главных источников пополнения бюджета является снижение военных расходов. Авторы взяли за основу средние расходы в размере 2% ВВП по всем сходным экономикам соответственного региона. Поскольку в 2016 году и Армения, и Азербайджан потратили 4% ВВП на оборонные нужды, таким образом получается экономия в 2% ВВП. Здесь, однако, кроется определенная загвоздка.

И Армения, и Азербайджан имеют призывную армию, а также довольно большое количество контрактников и офицеров – и сокращение государственных расходов на армию потребует также серьезные кадровые изменения, изменение политики в отношении призыва и так далее. Грузия, где нормального призыва вообще никогда не было, до сих пор имеет военные расходы более 2% ВВП. То есть, во-первых, сокращение расходов будет постепенным, а во-вторых, совсем не факт, что даже в конце эта сумма будет достигнута. Вспомним, каково окружение региона – Турция, Россия, Иран, Сирия, Ирак и так далее.

Тем не менее, рассмотрим то, какие выгоды представляются авторам для государственных бюджетов Армении и Азербайджана.

Таблица 2. Снижение государственных расходов в результате урегулирования конфликта (относительно 2017 года)

Итак, Азербайджан выиграет почти в три раза больше денег, но в относительном выражении больше выиграет Армения – 3% ВВП, против 2.4% ВВП, которые выиграет Азербайджан. Однако в связи с этой таблицей вопросы возникают не только по поводу сокращения военных расходов. Перечисление в государственный бюджет НКР также вряд ли прекратится после урегулирования конфликта. Карабах находится вне торговых путей, не имеет серьезных природных ресурсов, не имеет крупных городов, а значит всегда будет оставаться провинцией, которая требует дотаций. И если учесть, что соседние регионы являются также получателями дотаций, факт в том, что кто-то дотировать Карабах должен будет.

Что касается процентов по государственным долгам, то действительно – обе страны смогут привлекать более дешевые кредиты в случае урегулирования конфликта – это очевидно и тут авторы правы. В то же время они пропустили ряд факторов – в частности, если сэкономленные средства направлены в другие сферы, а также в результате других позитивных эффектов урегулирования конфликта, вырастет объем производства, то не только сократится расход бюджета, но и вырастет его доход. К примеру, Армения, как предполагается, будет экспортировать почти на 10% больше, а это в свою очередь приведет к повышению налоговых сборов примерно на 7-8% от бюджета или 1.5% ВВП.

Чуть подробнее остановимся на экономии на процентных ставках. Авторы предполагают, что примерно на 1 уровень повысятся кредитные рейтинги обоих стран и соответственно, на 1% снизятся процентные ставки.

Таблица 3. Изменение кредитных рейтингов стран в результате урегулирования конфликта

Рост притока иностранных инвестиций, в свою очередь, приведет к повышению темпов роста ВВП, вероятно, на 1% в год.

Внешняя торговля

Когда мы говорим о странах, находящихся в конфликте, с закрытыми границами, естественным экономическим эффектом выглядит снижение объемов их внешней торговли. В случае Армении предполагается рост внешней торговли на более чем 400 млн. долл. Авторы рассчитали на основании гравитационной модели, что экспорт из Армении вырастет на 196 млн. долл., в том числе на 123 млн долл. – в Турцию, на 73 млн – в Азербайджан, а импорт вырастет на 220 млн., в том числе на 207 млн. – из Турции и на 13 млн. долл. – из Азербайджана. Если Армения не начнет получать из Азербайджана энергоресурсы, то Азербайджану, судя по данной модели, предложить Армении нечего.

При расчете на основе азербайджанского материала, у них вышел несколько другой результат, согласно которому, Азербайджан сможет экспортировать в Армению продукции на 12 млн. долл., а импортировать из Армении – на 83 млн. В любом случае влияние на внешнюю торговлю в случае Азербайджана незначительно. В случае Армении – это несколько более заметно – речь идет о том, что она вырастет на примерно 2% ВВП, как экспорт, так и импорт.

Это, однако, касалось товаров. Что касается услуг, то здесь влияние еще меньше. Армения сможет экспортировать услуг на 28 млн. долл. больше, чем сейчас, а импортировать – на 19 млн. долл. больше. Что же касается Азербайджана, то экспорт услуг из Азербайджана вырастет на 22.3 млн. долл., а импорт – на 6.5 млн. долл.

В действительности, однако, влияние может быть большим. Армения, возможно, сможет получить сухопутный доступ к европейским рынкам через турецкие дороги, кроме того, может заметно вырасти туризм в обоих направлениях. В действительности это вряд ли произойдет, учитывая сохраняющуюся ненависть, но ведь модель абстрактна, а тогда нужно учитывать и туризм.

При всех скромных эффектах от роста взаимной торговли, авторы обращают внимание на приграничную или трансграничную торговлю и экономические взаимоотношения, что может повысить уровень жизни жителей приграничных зон. Здесь, однако, огромное количество политических рисков, которые они просто не учли.

Прочие эффекты

Авторы предположили, что Армения с Азербайджаном могут заключить бартерную сделку «вода взамен на газ», предполагая, что в Армении вода в профиците, но используется неэффективно. Что же касается Азербайджана, то там в профиците газ, и Армения может стать покупателем азербайджанских энергоресурсов. Данный показатель не имеет количественного измерения, поскольку высоко спекулятивен, однако авторы предположили, что Армения с Азербайджаном могут пойти на такой обмен и это будет к общей выгоде.

Это напомнило мне историю из диалога царя Кира Ахеменида с армянским царем Тиграном и халдеями, воспроизведенную Ксенофонтом (Киропедия, книга III).

—Вы счи­та­е­тесь бед­ня­ка­ми толь­ко пото­му, что зем­ли ваши непло­до­род­ны, не прав­да ли?

На этот вопрос хал­деи так­же отве­ти­ли утвер­ди­тель­но.

—Так не соглас­ны ли вы, — ска­зал тогда Кир, — пла­тить такие же нало­ги, что и армяне, если вам раз­ре­шат обра­ба­ты­вать столь­ко зем­ли в Арме­нии, сколь­ко вы поже­ла­е­те?

Хал­деи отве­ча­ли на это пред­ло­же­ние согла­си­ем, но лишь при усло­вии, что им не будут чинить обид. (19) Тогда Кир обра­тил­ся с вопро­сом к армян­ско­му царю:

—А ты, армян­ский царь, согла­сен ли на то, чтобы твои ныне пусту­ю­щие зем­ли обра­ба­ты­ва­лись ими при усло­вии, что они будут пла­тить уста­нов­лен­ные тобой нало­ги?

—Я доро­го дал бы за то, чтобы это осу­ще­ст­ви­лось, — отве­чал царь, — ведь дохо­ды государ­ства тогда намно­го уве­ли­чат­ся.

(20) — А вы, хал­деи, обла­даю­щие пре­крас­ны­ми гора­ми, поз­во­ли­те ли вы армя­нам пасти здесь свои ста­да, если они ста­нут пла­тить вам по спра­вед­ли­во­сти?

Хал­деи согла­си­лись, ибо, по их сло­вам, они полу­чи­ли бы от тако­го согла­ше­ния боль­шую выго­ду и при­том без вся­ко­го допол­ни­тель­но­го труда.

—А ты, армян­ский царь, захо­чешь ли поль­зо­вать­ся паст­би­ща­ми хал­де­ев при усло­вии упла­ты неболь­шой сум­мы хал­де­ям, но полу­чая при этом боль­шую выго­ду?

—Весь­ма охот­но, ибо, как я пола­гаю, буду пасти свои ста­да в пол­ной без­опас­но­сти.

—Вы, разу­ме­ет­ся, буде­те чув­ст­во­вать себя в без­опас­но­сти тогда, когда горы ста­нут ваши­ми союз­ни­ка­ми? — спро­сил Кир.

Армян­ский царь согла­сил­ся с этим.

В действительности, Армения является засушливой страной, а профицит воды есть только в Нагорном Карабахе. Это уже совсем другая история, поскольку предполагает некий политический подтекст, о котором авторы старались не говорить.

Также, авторы говорят о взаимной торговле электричеством, но учитывая, что существующие мощности не используются до конца, это будет иметь смысл лишь если Азербайджан предложит Армении газ по доступной цене, в чем нет никакой уверенности.

Есть еще один нюанс, который авторы забыли учесть – это влияние урегулирования конфликта на Нахиджеван (Нахчывань), который находится в самоизоляции и, соответственно, лишается населения и экономических перспектив. Конечно, Азербайджан поддерживает сухопутную связь через Иран, а воздушную – напрямую, но этого совершенно недостаточно. Поэтому следует посчитать конечный объем убытка Азербайджана от этой блокады и возможных приобретений в случае открытия доступа к коммуникациям.

Выводы – обобщающий комментарий

На графике ниже представлен коллаж из основных картограмм, составленных авторами доклада и представленными в нем. © Berlin Institute of Economics.

На самом деле, исследование проведено добротно, хотя это всего лишь интеллектуальное упражнение. Оно обращается почти ко всем негативным эффектам сохраняющегося конфликта:

• Непредсказуемость (как следствие – рост процентных ставок по кредитам),
• Снижение иностранных инвестиций (в результате риска войны),
• Отсутствие доступа к рынкам (дороги, а также рынки соседей),
• Повышение издержек (военные расходы и проч.),

К этому можно было бы добавить также негативные ожидания населения, которые тоже косвенно влияют на экономику, а также предположительно существующий потолок развития для стран, вовлеченных в такого рода конфликт и ограниченных с транспортной точки зрения.

Однако у конфликта есть и позитивные последствия для экономики, пусть и не столь очевидные. Первым из них является повышение качества управления (ради более эффективного направления средств на противостояние, а также способности выдерживать его), а также становление местного производства в результате де-факто протекционизма от более развитой в этом отношении Турции.

Это на самом деле не гипотетические вопросы. Иначе, почему Армения или Азербайджан (ненефтяной сектор) не уступают в развитии Молдове и Украине, а также Грузии, которые вовлечены в свои конфликты с гораздо более низкой степенью интенсивности. А что касается Украины, то конфликт там возник в 2014 году, а до того она также не демонстрировала каких-то успехов по сравнению с Южным Кавказом.

***

Основная уязвимость исследования все равно в политической стороне, как бы авторы ни пытались ее избежать. Кроме того, непонятны предпосылки, на которых строится модель, поскольку в действительности от того, каким будет формат урегулирования, зависит почти все. На данный момент складывается такое ощущение, что под урегулированием исследователи понимали снятие всех нетарифных барьеров в торговле, снятие всех санкций, открытие дорог и максимальную рационализацию политического и экономического поведения сторон. Но для этого даже урегулирование не нужно. Теоретически, открыть границы можно хоть завтра – и есть немало таких конфликтных регионов, где конфликт продолжается, а границы открыты, хотя бы частично.

Кроме того, у авторов общий взгляд на происходящее очень позитивный, тогда как далеко не во всем урегулирование действительно принесет улучшение. Возможен ряд негативных эффектов. К примеру, конфликт поддерживал элиты стран в тонусе и форсировал проведение экономических реформ. А урегулирование конфликта приведет к расхолаживанию элит. В Армении наличие внешнего конфликта гасило или по крайней мере существенно смягчало все внутренние конфликты. И то же касается Азербайджана. А что будет, если конфликта не будет?

Другой вопрос – что если границы открылись, экономические связи начали восстанавливаться, а потом произошла эскалация и связи вновь разорвались. Будет двойной ущерб. А эскалация может произойти легко – достаточно межнациональной стычки между пастухами или в очереди магазина, и пойдут акции протеста, стрельба или даже напряжение в военном противостоянии.

Третий негативный эффект – это гораздо более явное проникновение Турции в регион Южного Кавказа и, особенно, в Армению. Открытие рынков может привести к позитивным результатам, а может привести и к отрицательным. Так, в Грузии турецкие сельскохозяйственные продукты захватили весь рынок – и это привело к спаду в сельском хозяйстве – и к росту бедности в сельских областях. Конечно, присутствие Турции на рынке было далеко не единственной причиной, приведшей к этому, но это является главной причиной, почему сельское хозяйство в Грузии не может восстановиться и найти себе место даже на внутреннем рынке.

Напротив, ряд возможных позитивных эффектов недоучтен. Например – торговля Армении с третьими странами посредством Турции, взаимный обмен туристами, а также эффект открытия границы на Нахиджеван. Также, не рассчитан ни конечный эффект в виде повышения темпов роста ВВП, ни промежуточный (который будет растянут по времени). А большинство отдельных показателей представляется именно в виде конечного результата по данной сфере, вне объяснения, как долго это займет (хотя, по бюджетам, например некоторые предполагаемые сроки представлены).

***

На днях я также опубликую текст о том, как влияла Карабахская война на экономики Армении и Азербайджана в начале 1990-ых гг.