Выборы в Грузии завершены, можно подвести их итоги. Я почти не писал о них, поскольку в Карабахе развиваются куда более драматические события. По многим аспектам обзор этих выборов делает грузинский блогер Бергман, так что я не буду глубоко заходить на его территорию, а буду осваивать, как всегда, свое направление, в данном случае – обзор количественных результатов. Напомню, в этом блоге мы обращались к таковым касательно президентских выборов 2018 года.

• Предварительные результаты президентских выборов Грузии - обновлено (29 октября 2018)
• Голосование на выборах президента Грузии за рубежом (30 октября 2018)
• Электоральная география Грузии (1 тур президентских выборов) (31 октября 2018)
• Второй тур выборов президента Грузии – основные итоги (29 ноября 2018)

По моей предварительной оценке, сделанной в августе, правящая сила «Грузинская мечта» могла набрать примерно 55%, оппозиционное «Единое национальное движение» 21%, все остальные были бы неконкурентоспособными в отношении этих двух сил. Эта оценка была близка к оценке Берга; хотя наши мнения сходятся в этом вопросе не всегда, но я считал, что успешное преодоление кризиса, связанного с коронавирусом и экономического кризиса, создало для грузинской власти тот капитал, который можно трансформировать в высокие электоральные результаты. Вышло так, что результаты власти оказались ниже, однако я не думаю, что дело в том, что прогноз строился на неверных предпосылках. Просто ситуация изменилась. Основной козырь власти – хорошие показатели по ковиду – был потерян: в Грузии фиксируется 1800 случаев суточно, и это привело к тому, что колеблющиеся и пассивные избиратели власти не пришли на участки. Эта гипотеза, однако, потребует проверки и, если будут достаточные данные соцопросов, мы это сможем сделать.

Далее представим количественные результаты – для начала экзит-полов, проведенных грузинскими социологическими компаниями.

Таблица 1. Результаты экзит-полов, проведенных в Грузии в день голосования (%)

Результаты выборов не совпали ни с одним из указанных исследований, хотя на этот раз они не так сильно разошлись, как это бывало в прошлом. Ошибки 2012 и 2018 годов были учтены. См. также: Нищета электоральной социологии Грузии. К первым поствыборным экзит-полам. Стоит отметить, что также проводился параллельный подсчет, по результатам которого есть некоторое расхождение с результатом собственно выборов. Это расхождение заметно только для двух лидирующих партий, результаты которых вышли за пределы доверительного интервала.

Таблица 2. Результаты выборов 31 октября и параллельный подсчет

Сопоставим результаты выборов с результатами экзит-полов

Таблица 3. Результаты экзит-полов vs результаты подсчета

Абсолютные расхождения — это разница результата партии, показанного экзит-полом с результатом официального подсчета голосов. Этот показатель хорош для определения отклонения результатов ключевых партий от подсчета на экзит-полах. Относительные расхождения — это соотношение каждого из расхождений с итоговым количеством голосов, полученных той или иной партией. Этот показатель хорош для определения точности прогноза по малым партиям.

Как мы видим, наибольшую точность в определении результата лидеров дало простое среднее арифметическое всех четырех соцопросов. Это, кстати, неплохой эмпирический аргумент в пользу плюрализма, где получается, что в споре / балансе позиций может родиться некая истина. Из отдельных компаний наивысшую точность дал опрос компании Edison Research, представленный телекомпанией «Формула», где сумма отклонений незначительно превысила 7%, причем если брать за основу данные параллельного подсчета, то отклонение было бы еще меньше. На втором месте по точности – компания Survation, представленная Рустави-2. Его точность уступает предыдущему, но не критически.

Серьезный провал – это результаты, представленные на телеканалах «Имеди» (провластный) и «Мтавари архи» (оппозиционный), причем второй – еще заметно менее точен. В то же время, в ситуации двухпартийного противоборства, ключевым показателем является также разница между первым и вторым местами, которая, по официальным данным, составила 21%, а по данным параллельного подсчета находится в интервале 18.1%-20.7%. К этим результатам достаточно близок результат Edison Research, заметно дальше – Survation, а остальное – неадекватно.

Еще один интересный вопрос состоит в том, как менялось общественное мнение в предвыборный период.

Таблица 4. Динамика общественного мнения в Грузии в 2019-2020 гг.*

*Примечание: результаты опросы пересчитаны с исключением неопределившихся. Источники: IRI Public Opinion Survey – Residents of Georgia, June-July 2020; September-October 2019.

Судя по всему, положительный фон, который сложился вокруг «Грузинской мечты» и премьера Гахария к лету 2020 года, осенью размылся. Хотя процент поддержки все равно немного подрос, но упала поддержка потенциальных сателлитов или компелемнтарных партий, особенно сильно упала поддержка «Лейбористов», чей электорат, скорее всего, перетек к власти. Также к власти перетек электорат «Альянса патриотов» и ряда других партий, а к «Единому национальному движению», очевидно, перетек электорат «Европейской Грузии». Характерно, что и в более долгой перспективе, результат пропорционального распределения на выборах почти не изменился. Сравним парламентские выборы 2016 и 2020 гг.

Таблица 5. Сопоставление результатов парламентских выборов 2016 и 2020 гг. по пропорциональной системе

Как мы видим, среди лидеров никаких изменений нет. Несколько выросла явка, если в 2016 году она составляла 51.94%, на выборы пришли 1 млн 825 тысяч избирателей, то в 2020 году явка составила 56.11%, на выборы пришли 1 млн 970.5 тысяч избирателей, из которых почти 46 тысяч бюллетеней было испорчено по сравнению с 65.4 тыс. бюллетеней 4 года назад. Политическая активизация населения, как правило, не самая лучшая перспектива для власти, а эта активизация сейчас более чем очевидна. Несмотря на пандемию, на выборы пришло много людей.

Число людей, голосующих за основную оппозиционную силу – ЕНД, вроде бы не изменилось, но в действительности, этих избирателей следует суммировать с избирателями ЕГ, и тогда это уже 31%, и это более молодой избиратель. Сейчас все миноритарные партии объявляют бойкот выборам и объявляют неучастие в парламенте, и к ним во многом вынужденно присоединилось основное оппозиционное «Единое национальное движение». Бойкот миноритариев понятен – они все без исключения провалились на выборах. Бойкот ЕНД также понятен: сложно называть себя оппозицией на постсоветском пространстве и не присоединиться к протестному движению против результатов выборов.

Рассмотрим, однако, еще одно обстоятельство. Были ли выборы честными? Мы уже обращались к этому, обсуждая прошлые выборы. См.: Были ли выборы президента Грузии честными? Статистический обзор результатов (31 октября 2018)

Для этого, как и в прошлом, можно составить распределение голосов и процентного распределения участков. Поскольку в удобном и адекватном формате данные не были представлены, пришлось многое делать вручную. Распределение будет только по числу участков с заданной долей голосов, поданной за ту или иную партию (у нас будет таковых три: «Грузинская мечта», «Национальное движение», все остальные в сумме).

График 1. Распределение числа участков по доле поданных голосов за ту или иную партию.

К сожалению, у меня нет данных по явке на уровне участков, исходя из чего пиксельную диаграмму составить не удастся. Это серьезно затруднит анализ качества выборов, однако, глядя на график выше, можно сказать, что определенное (административно мотивированное?) искажение относительно ожидаемой нормы заметно. Оно довольно скромное, ничего подобного тому, что было вплоть до 2012 года, не говоря уже о 1990-ых гг и начале 2000-ых гг., нет. Но тем не менее, оно отчетливо видно.

Мода распределения числа участков по голосам за «Грузинскую мечту» - интервал между 44.0% и 44.9%, а в целом модальный интервал можно определить как – от 37% до 59% с серединой от 47% до 48%, что близко к результатам выборов. Однако средневзвешенный результат в модальном интервале составляет порядка 47.3%, что ниже официального почти на процент.

Что касается распределения голосов у «Национального движения», то мода его у этой партии попадает на интервал 28.0%-28.9%, модальный интервал 15-37%, а средневзвешенный результат в модальном интервале – 25.7%. Это ниже официального результата почти на полтора процента.

Исходя из вышесказанного, можно предположить, что результат параллельного подсчета довольно точен и подтверждается предварительными косвенными данными, тогда как официальный результат несколько завышает результаты правящей партии и, возможно (хотя вряд ли) – второй партии (ЕНД).

Если предположить, что параллельный подсчет голосов дает более точный результат, то результат правящей партии составляет 45.8% голосов, а не 48.15%. Абсолютная разница в этом смысле невелика – всего 2.35%. Но это будет означать, что реальное число проголосовавших за правящую партию составляет не 927.2 тыс., а 843 тыс., то есть 9% от общего числа голосов, поданных за правящую партию или 84 000 голосов, что составляет 4.3% от общего числа голосов, поданных за все партии и недействительных, искажено тем или иным образом.

В то же время, тот политический кризис, который сейчас создается, выглядит притянутым за уши и не имеющим прямой связи с реальными результатами голосования, а скорее как производное от того вялотекущего внутриполитического кризиса, который начался еще с апреля 2018 года. Вряд ли мы можем ожидать, что правящая партия проиграла бы или не получила бы итогового большинства в парламенте. Хотя даже от этих, сравнительно небольших искажений, меняется итоговый расклад в парламенте, какое-то число депутатских мандатов власть себе организовала административным образом, что в определенном роде легитимизирует протест.

Грант Микаелян