1. Предисловие и краткое содержание

Как всем известно, с января 2020 года в мире распространяется коронавирус, пришедший в Грузию в конце февраля. По всему миру были введены карантины, и Грузия в этом не только не стала исключением, но и ввела последовательные ограничения активности, нацеленные на снижение передачи вируса и, надо сказать, пока эта политика реализовывалась, она давала плоды. Однако техническое закрытие предприятий и остановка многих видов экономической деятельности не могли пройти без следов, что вызвало экономический кризис – как по всему миру, так и в Грузии.

Помимо сокращения объемов производства, а также резкого спада туризма, Грузия пострадала и от сокращения числа рабочих мест. Определить точно его размеры невозможно ввиду того, что в Грузии используется несколько индикаторов для оценки занятости, но разброс этих оценок находится в пределах 50-130 тысяч, причем оценку в 100 тысяч следует наиболее близкой к реальности. Вероятно, часть из этих рабочих мест будет восстановлена после завершения пандемии, но в любом случае ущерб для социально-экономической сферы будет долгосрочным. В итоге, если в I квартале 2020 года безработица составляла 18.3%, то в I квартале 2021 – 21.9%, что существенно и отбрасывает страну на несколько лет назад.

Больше всего пострадала городская занятость, особенно в сфере услуг, тогда как в сельском хозяйстве кризис практически незаметен. По полу рост безработицы более заметен у мужчин, чем у женщин. Также, от кризиса больше пострадала молодежь и люди среднего возраста, тогда как занятость у людей от 45 и старше даже выросла. Причиной этому является именно сокращение социальной активности и карантин, в меньшей степени – сокращение спроса и общий кризисный фон.

2. Методологическое предисловие

Занятость и безработица являются важными индикаторами с точки зрения уровня жизни, неравенства по доходам и потреблению. Уже сам факт наличия работы может сильно изменить социальный статус индивида и семьи, и это особенно заметно в странах с высокой безработицей.

Для начала разберемся с тем, откуда и что мы знаем о ситуации на рынке труда. Существует несколько источников статистических данных относительно занятости и безработицы. Это постоянно вносит путаницу, особенно для неспециалистов. По типу, источники данных можно разделить на две группы: регистрационные данные сплошного учета (все зарегистрированные сотрудники, зарегистрированные сотрудники в бизнес-секторе или зарегистрированные безработные) и данные социологическо-экономических обследований (обследование рабочей силы может показать долю занятых и безработных в выборке, с учетом половозрастных и жилищных характеристик обследуемых, на основании чего в дальнейшем рассчитываются все показатели).

У каждого из этих типов данных есть свои преимущества и недостатки. Данные сплошного учета точны, но неполны, поскольку не включают сельскохозяйственный и неформальный сектор. Данные обследований полны, но неточны, поскольку зависят от экстраполяции, производимой при итоговом расчете показателей (а на это влияет расчетная численность населения и все ее производные), подвержены колебаниям, вызванным стат.погрешностью. Но от систематической ошибки учета не гарантированы даже данные сплошного учета.

Также, следует различать квартальные и годовые данные, где первые подвержены большим колебаниям ввиду сезонного фактора и погрешности, а также краткосрочных экономических тенденций, а вторые более стабильны, но не могут выразить оперативных тенденций.

В данной статье следует различать количество безработных (определяемое как число людей, ищущих работу, но не имеющих ее, определенное по данным обследования и экстраполированное на демографические показатели страны) и уровень безработицы (доля безработных в общем числе рабочей силы, также определенная на основании обследований). С все эти экстраполяции очень сильно зависят от демографических данных, которые в Грузии учитываются не очень хорошо. (См. Политизация статистики, некорректная перепись и методологические проблемы исказили население Грузии / 19 октября 2018). Также следует различать количество занятых во всей экономике (определенное на основании обследований) и бизнес секторе (на основании регистрационных данных налоговой службы), а также всех занятых (включает как наемных сотрудников, так и самозанятых) и наемных сотрудников (имеющих трудовой договор, а в отдельных случаях – неформально занятых).

Все эти показатели измеряют один и тот же феномен – трудовой рынок, но с разной точностью, разным охватом и даже зачастую с разной периодичностью. К сожалению, сопоставить их напрямую невозможно, абсолютные цифры могут сильно разниться, но в то же время, они отражают те же тенденции и динамику. Мы все еще далеки от того, чтобы добиться их полного наложения; это характерно для всех развивающихся стран, в том числе и Грузии, но можно предполагать, что в течение ближайших десятилетий и это станет возможным.

Еще одна вещь, которую следует учитывать – это то, что методология учета безработицы и занятости отличается в разных странах. С прошлого или даже текущего года, Грузия перешла на стандарт развитых стран и поэтому ее показатели можно напрямую с ними сравнивать. Многие другие страны, особенно развивающиеся постсоветские страны, используют другие методы и их сравнивать невозможно; разница между показателями, полученными разными способами учета может быть кратной.

3. Сокращение числа рабочих мест

Для Грузии характерно не только наличие высокого уровня безработицы, но и большого числа экономически неактивного населения.

Занятые (за исключением самозанятых), составляют лишь 41% от населения в возрасте 15+ (и это несмотря на недоучет населения на примерно 350 тыс. чел). Причем, именно в 2020 году уровень занятости упал (41.1% по сравнению с 42.7% годом ранее). Уровень зарегистрированной безработицы вырос с 17.6% до 18.5%. Основной причиной этого стало сокращение занятости на фоне коронавируса. Безработицу мы рассмотрим подробнее позже, а пока взглянем на динамику числа занятых в бизнес-секторе.

График 1. Динамика числа зарегистрированных занятых в бизнес секторе*

* за исключением госсектора и финансового сектора

Спад числа занятых здесь очевиден и в конце 2020 года он составил 72.3 тысяч относительно числа занятых в 4 квартале 2019 года. Но тут важно не только абсолютное сокращение числа рабочих мест, а и сокращение сверх того, что могло быть и было бы, если не пандемия. Для этого рассмотрим динамику числа занятых в более длительной перспективе.

График 2. Динамика числа занятых в бизнес-секторе Грузии по кварталам, 2008-2020 гг.

Относительно тренда, число потерянных рабочих мест составило 70 тыс. среднегодовых, а по кварталам – 3.5 тыс. в 1 квартале, 80 тыс. во втором, 74 тыс. в третьем и 96 тыс. в четвертом. Сокращение началось еще в первом квартале, границы были закрыты с начала марта, а карантин установлен с середины марта. Сокращение коснулось всех секторов, но ожидаемо оно было самым большим в секторах, связанных с туризмом: размещение и питание – 35% (ок 14 тыс. относительно 4 квартала 2019), отдых и искусство – 57% (ок. 9 тыс.).

Стоит отметить, что в годовом разрезе 91% снижения числа занятых приходится на частный сектор и лишь 9.2% - на государственный сектор, что не должно никого удивлять, поскольку места в государственном секторе куда стабильнее.

4. Динамика безработицы

Недавно Грузия перешла на новую систему учета занятости и безработицы, включающую в себя оценку неполной занятости, а также самозанятости, не связанной с рынком труда и оказанием услуг или продажей товара на рынке. Это привело к существенному пересмотру показателя безработицы, но и к более объективной ее оценке. До последнего периода, в Грузии почти все сельское население считалось занятым, если у них есть надел земли или скот. В действительности очевидно, что это не вполне так: для этого достаточно как эмпирики – проехаться по селам и убедиться, что работают далеко не все, так и косвенных индикаторов (слишком низкая доля сельского хозяйства в ВВП и низкая производительность труда в сельском хозяйстве по сравнению с соседними странами).

Наконец, сейчас у нас более-менее объективная картина, в которой показатели безработицы в Грузии пересчитаны на основании стандартов, рекомендованных на 19 и 20 конференциях МОТ. Армения произвела этот переход 3 года назад, а большинство других постсоветских стран все еще не перешли на эти стандарты и часто учитывают в качестве безработных лишь зарегистрированных в службах занятости, что было более-менее адекватно в СССР, либо в странах, где любой может рассчитывать на помощь государства в трудоустройстве или получение социальной помощи по безработице. Рассмотрим динамику безработицы в сравнении с Арменией за последние 3 года по кварталам.

График 3. Динамика безработицы в Грузии и Армении, 2017-2021

После того как начала использоваться одна и та же методология, показатели Армении и Грузии очень близки, и в последние годы отличаются лишь в пределах долей процента, что на грани точности учета. Это хорошо согласуется также с тем, что и по уровню ВВП на душу населения страны максимально близки: Материальный уровень жизни в постсоветских странах – статистический обзор (4 ноября 2020).

Количество безработных, по официальной оценке, составляет, на первый квартал 2021 года, 317.5 тыс. чел., а занятых - 1,130 тысяч человек, в том числе 783 тыс. – наемных работников, что заметно ниже прошлогоднего показателя.

Таблица 1. Динамика показателей рынка труда Грузии в 1 квартале 2018-2021 гг., тыс. чел.

В первом квартале 2021 года количество безработных выросло на 35 тысяч по сравнению с аналогичным периодом 2020 года; кроме того нарушился тренд на сокращение числа безработных, когда в год их число снижалось на 30 тысяч. Но интереснее другое – число занятых сократилось на 133 тысячи. В том числе, число наемных работников сократилось на 108 тысяч, а самозанятых – на 25 тысяч. При этом, на 80 тысяч выросло число экономически неактивного населения, то есть людей «вне рабочей силы», как их квалифицирует грузинская статистика. Думаю, корректнее было бы считать этот прирост также ростом безработицы. Тем не менее, стоит отметить, что квартальная статистика, во-первых, не столь точна, а во-вторых, не столь важна, как годовая.

В среднем за 2020 год число безработных оценивается в 282 тыс. чел., а занятых – 1,242 тыс. чел., в том числе 845 тысяч. наемных работников. В годовом разрезе спад не столь значителен; ситуация смягчается тем, что пандемия началась не с самого начала 2020 года; сам 2020 год характеризовался волнами роста заболеваемости, а также вводимыми карантинами, но и волновым спадом и отменами карантина. В то же время, и 2020 год не будет целиком охвачен пандемией, поэтому годовое снижение числа занятых, а также наемных работников оказалось скромнее – около 50 тысяч, из которых, согласно Грузстату, 30 тысяч выбыли из числа рабочей силы, 18 тысяч пришлось на демографическую динамику и еще 5 тысяч – на рост безработицы. Эти цифры косвенно указывают на то, что изменились не только абсолютные цифры занятости, но и ее половозрастная, а также географическая структура.

Таблица 2. Изменение по основным возрастным группам в 2019-20 гг.

Как мы видим, три четверти снижения числа рабочих мест пришлось на молодежь, а вот в возрасте от 45 до 64 не только нет прироста безработицы, но и есть ее снижение. Это показывает, что сотрудники с большим опытом и уже устоявшиеся на трудовом рынке являются наиболее ценными для компаний (и обычно этот социальный капитал набирается примерно к 50 годам, а в дальнейшем возраст начинает играть отрицательную роль). Поэтому в кризис их не увольняют. В то же время, молодежь, еще только начавшая работать, с позиции работодателей часто выглядит «балластом», потерять который в кризис не так опасно. Также, в зависимости от возраста, будет меняться и восприятие кризиса. В то же время, стоит учитывать еще одно обстоятельство – сокращалась в первую очередь сфера услуг и другие новые или расширяющиеся сферы экономики, а именно в них занято более молодое поколение, которое, как следствие, и потеряло рабочие места. Рассмотрим другие показатели.

График 4. Динамика безработицы в Грузии по полу и месту жительства

Как мы видим, в Грузии стабильно ниже женская безработица, и в 2020 году разница даже выросла (однако стоит отметить, что среди женщин выше доля экономически неактивного населения), также стабильно в селах выше занятость, чем в городах, что отчасти уже объясняется феноменом регистрации. Но изменение в 2020 году вполне очевидное – если хозяйство в городах, особенно в сфере услуг, в 2020 году пострадало сильно, то в селах ситуация совершенно противоположная –кризиса в сельском хозяйстве нет и даже наблюдался рост. В ежеквартальном разрезе особенно очевидно влияние кризиса и карантина на городскую экономику (в 1 квартале 2021 года прирост безработицы в городах составил 5.7%), но кризис начал «передаваться и на сельское хозяйство (рост безработицы начался с 4 квартала 2020 года, в 1 квартале 2021 года рост на 0.4%).

5. Социология безработицы в Грузии

Если статистические данные со всеми погрешностями отражают объективную динамику на рынке труда, то это еще не вся картина. Важна также субъективная картина, поскольку это оказывает свое влияние на восприятие экономической картины в стране; эмпирическому наблюдению с точки зрения частных лиц доступна именно субъективная картина. Например, крестьянская семья, имеющая шесть соток земли может считаться занятой в сельском хозяйстве, но сами себя они могут не считать занятыми, особенно, если не участвуют в товарно-денежном обмене. В последние годы методология МОТ, принятая также в Грузии, адаптируется для учета этих показателей, а повышение уровня экономической грамотности населения приводит к более объективной оценке собственного социально-экономического статуса. Таким образом, происходит двустороннее движение навстречу объективных и субъективных показателей, но эти изменения пока еще не далеки от того, чтобы создать единую картину. Также, субъективное ощущение людей может дать нам определенные данные, которых не предоставляет статистика.

Для оценки субъективной картины, можно использовать опрос «Кавказский барометр» CRRC, проведенный в Грузии в конце 2019 и в конце 2020 года, так что сравнение их результатов как раз покажет изменения в стране, произошедшие на фоне коронавируса, в особенности во втором и третьем квартале 2020 года.

График 5. Доля респондентов, ответивших что в их семье есть те, кто нашли или потеряли работу за последний год

График 5 подтверждает объективную динамику снижения безработицы в 2011-2019 гг., а также ее рост в 2020 году, причем рост как стрессовый фактор еще более выражен. Исходя из разных подходов, произошло сокращение от 50 до 130 тысяч рабочих мест, то есть 6% - 10.5% рабочих мест, а учитывая, что по переписи 2014 года, в Грузии 1.11 млн домохозяйств, то речь идет опять же о числе от 5 до 10%, но в общественном восприятии, этот процент вдвое выше, что может быть вызвано одной из причин:

(1)    люди в качестве потерь своей семьи воспринимают потерю рабочего места близкими родственниками,

(2)    потери в ненаблюдаемом секторе выше и не поддаются измерению официальной статистикой,

(3)    в среднем был опрошен более чем 1 член домохозяйства.

Кроме того, социологические данные показывают несколько иную картину по сравнению со статистической и в сфере текущей структуры занятости. Сравним результаты «Кавказского барометра» со статистикой 2020 года. Так, в официальной статистике доля безработных составляет 18.5% экономически активного населения и 10.2% от всего населения трудоспособного возраста, включенного в обследование. А по опросу CRRC, численность безработных составляет 23% от населения трудоспособного возраста, а от экономически активного населения доля безработных треть, что значительно выше, чем по официальным данным.

Таким образом, эмпирическая картина будет сильно отличаться от статистически зарегистрированной именно в вопросе количества безработных. Как и в предыдущем вопросе, попробуем примирить опросные и статистические данные (которые тоже базируются на обследованиях). Для этого в первую очередь следует учесть, что Грузстат включает в обследование население от 15 лет и старше, тогда как «Барометром» охвачены люди от 18 и старше; количество занятых и безработных в возрасте 15-17 лет несущественно, для упрощения счета, целиком эту группу можно отнести к экономически неактивному населению.

Таблица 3. Трудовые ресурсы Грузии: сравнение статистики и результатов «Кавказского Барометра»

Примечания:

* Результаты исследования, взвешенные автором по месту жительства и полу на основании соотношений в официальной статистике населения.

** По классификации Грузстата

*** Оценка на основе данных «Барометра» за 2019 год о числе ищущих работу (включая экономически неактивное население).

**** С исключением населения до 18 лет, и пересчетом относительно всего населения трудоспособного возраста для сопоставимости со столбцом «опрос».

Как мы видим, при исключении подростков и разделении безработных на тех, кто ищут работу, и тех, кто не ищет ее, картина заметным образом сближается с той лишь разницей, что по опросу занятых теперь выходит больше, чем по официальной статистике, что может объясняться, к примеру, более полным учетом неформальной занятости, либо меньшей точностью опроса.

Заметная разница остается в группе экономически неактивного населения, где по официальным данным почти половина населения, а в опросе CRRC – всего лишь треть, но к этому стоит добавлять также долгосрочную безработицу – состояние, в котором безработный уже перестал искать работу и, как следствие, более не классифицируется как экономически активный. Это еще один спорный момент с точки зрения методологии, поскольку долгосрочная безработица это как раз и следствие высокой безработицы – и если безработица будет снижаться, то часть этих людей выйдет на рынок труда (что также касается домохозяек, студентов и пенсионеров, часть из которых найдет возможным увеличить свой заработок).

6. Причины роста безработицы

Основные причины для роста безработицы в 2020 году очевидны – это ковид-19 и связанный с ним экономический кризис, связанный с карантином. В 2020 году ВВП Грузии снизился на 6.1%, и это довольно значительная величина; на сопоставимую величину уменьшилось и число рабочих мест. Годовой спад ВВП складывается из роста на 2.3% в первом квартале (в январе вообще ближе к 5%), спада на 13.2% во втором квартале, на 5.6% в третьем и на 6.5% - в четвертом.

Еще одна причина – сокращение оборота предприятий. Бизнес-сектор Грузии, в значительной степени ориентированный на сферу услуг, сильно пострадал от карантина, закрытия границ и сокращения спроса на фоне кризиса. Как следствие, оборот компаний, платящих НДС, в июне 2020 года снизился на 6.2%, а с учетом инфляции – на 11.6% к тому же периоду предыдущего года; в декабре 2020 года с учетом снижения инфляции спад составил 7.3%. Опять же, представить аналогичное сокращение занятости нетрудно с одним изъятием – во многих странах мира предприниматели все же не торопятся сокращать сотрудников, чтобы не увеличивать социальную нагрузку, также играет роль и человеческий фактор. В Грузии это куда меньше выражено, поскольку в Грузии очень либеральное трудовое законодательство, составленное в целом в пользу работодателей. См. также: Обратная сторона дебюрократизации. Рост смертности на рабочих местах в Грузии (10 октября 2018). В последние годы происходил постепенный пересмотр этого в пользу расширений прав работников, но как предполагается, там есть еще довольно большие резервы.

Еще один показатель снижения занятости – динамика социальной активности. Для этого мы можем использовать Google Mobility Reports для Грузии, где есть специальный субиндекс – присутствие на рабочем месте, причем есть данные как по всей стране, так и по Тбилиси. К сожалению, там нет абсолютных данных, а только относительные (отклонение от базовой линии). Рассмотрим их.

График 6. Динамика относительной активности на рабочих местах в Грузии, 2020-2021 гг.

Согласно этим данным, годовая активность на рабочих местах в Грузии снизилась примерно на 27%, а в Тбилиси – на 34% (2020 год). В мае 2021 года снижение составляло 17%, а в последней декаде мая уже лишь 5% (ок. 10% относительно февраля 2020 года во всей Грузии и ок. 8.4% по Тбилиси). Это складывается как из сокращения числа рабочих мест, так и из перевода части работников в онлайн, и из перевода других в вынужденный отпуск, а также ряда других факторов. Характерно, что если весной-летом прошлого года в Тбилиси уровень снижения был выше, поскольку карантин соблюдался сильнее, то сейчас Тбилиси стал уже обходить средние показатели по Грузии, то есть экономика Тбилиси, скорее всего, выходит из кризиса быстрее. Взглянем также на индекс активности Яндекса за тот же период.

График 7. Динамика относительной активности в Тбилиси, 2020-2021 гг.

Если посмотреть внимательно, то мы увидим, что скользящее среднее за неделю здесь выражает тот же тренд, что и на верхнем графике, если же взять за основу абсолютный, а не относительный индекс, то спад относительно середины февраля будет очень близким таким же – порядка 12.5%. Хотя стоит отметить, что «индекс активности» - это более общий индикатор, включающий в себя всю активность вне дома.

Грант Микаелян