До парламентских выборов, которые определят судьбу Армении, осталось 10 дней, а уже кампания приобрела тяжелейшие формы – компроматы, угрозы и ожесточенная борьба с отсутствием явного фаворита и отсутствием предрешенности результата. И все это учитывая то, как много чего стоит на кону. Результаты опросов мы знаем, хотя они а) меняются, б) имеют погрешность, в) не определяют результат голосования напрямую. И вот третий пункт самый важный, поскольку результирует все опции несвободного или манипулируемого голосования. Попробуем разобраться, какие с этим могут быть проблемы в Армении.

Выборы 2018 года

Один из главных аргументов действующих властей в пользу того, что они могут организовать честные выборы состоит в том, что таковыми были выборы декабря 2018 года. Тогда ни одна партия не оспорила результатов голосования, а сейчас представители РПА утверждают, что их обделили голосами в силу направленного применения административного ресурса. Как бы там ни было, в оценках этот аргумент следует иметь в виду, но не учитывать, поскольку его нельзя никак перевести в количественный вид. Однако что можно сделать – это подвергнуть критике тезис о том, что выборы 2018 года были честными.

В 2018 году блок «Мой Шаг», возглавляемый Николом Пашиняном, получил 70.44% голосов. И, хотя сам Арарат Мирзоян и другие представители нынешней власти объявили себя «бастионом демократии», предлагаю вспомнить, где были случаи, когда в действительно демократических странах мог бы фиксироваться подобный результат. Я составил базу данных, куда внес 343 выборов из европейских стран, и эти выборы должны были удовлетворять следующим условиям:

·         Страна является демократической, используется всеобщее голосование (начиная с всеобщего голосования как минимум мужчин),

·         В стране многопартийная, а не двухпартийная система (в качестве критерия по меньшей мере 3 партии получают 5% и более голосов),

·         В базу включаются только результаты первого тура голосования в нижнюю палату парламента,

·         Только результаты голосования по пропорциональному списку учитываются.

Я использовал результаты голосований по 9 странам – национальные парламентские выборы и выборы в Европейский парламент (начиная с 1979 года). Использованы данные по следующим странам:

·         Португалия (начиная с 1975 года),

·         Испания (с 1977),

·         Франция (с 1871),

·         Бельгия (с 1896 года),

·         Нидерланды (с 1888),

·         Люксембург (с 1918),

·         Италия (с 1946),

·         Германия (Веймарская Республика 1919-1932 включительно, Западная Германия 1946-1990, объединенная Германия с 1994),

·         Дания (с 1887 года),

С исключением результатов выборов во Франции в 1877 году, Нидерландах в 1917 и Дании в 1915, поскольку эти результаты я просто не смог найти. Я намеренно взял результаты с самого раннего возможного периода массового голосования, чтобы исключить вопрос о незрелости политической системы Армении; точно так же незрелой являлись системы рассматриваемых стран в XIX – начале ХХ века. Всего в базе оказалось 343 голосования со средним результатом победителя в 33.48%, медианный результат 34.1%, модальный интервал 34-35%, а максимальный результат – 56%, полученный Католической партией в Бельгии в 1902 году. В целом, результаты правящих сил в Европе были гораздо выше, чем сейчас сто лет назад и более. Таким образом, мы сравниваем Армению не только с нынешними развитыми европейскими демократиями, но и с прошлыми, неразвитыми (которым, забегая вперед, по результатам, соответствовали голосования в Армении с 1995 по 2017 годы).

График 1. Распределение голосований в парламенты 9 стран Европы и Европарламент с 1871 г. по результату победителя

К сожалению, составление базы заняло слишком много времени и возможности включить новые страны не было, но предполагаю, что это сильно картину не изменило бы. Факт остается в том, что результатов, похожих на те, что был зафиксирован в Армении в 2018 году, в демократических странах Европы и близко не было. А что было? Учитывая стандартное отклонение, вероятность фиксации такого результата примерно равна 0.000006 или 0.0006%.

Читатель может возразить – что делать, что в Армении в 2018 году так сильно любили Пашиняна? В том-то и дело, что так не бывает – нет и не может быть демократической среды там, где нет свободомыслия, там, где какая-то сила может получать такие результаты. Для того, чтобы фиксировать такие результаты, необходимо прилагать специальные усилия, и надо сказать, все было сделано, чтобы правящая сила не просто победила, а победила разгромно и безальтернативно. Вся кампания проходила на фоне арестов, разделения на «черных и белых», обвинения оппонентов во всех смертных грехах и расширенном использовании административного ресурса. Благодаря этому Пашинян удерживал уровень одобрения в 90%, обеспечив беспрецедентное присутствие в СМИ (не говоря уже о соцсетях), вследствие чего соцопросы завышали уровень поддержки блока «Мой Шаг» на 10-12%. Результатом стали уже упомянутые 70.44% за правящую силу, не имеющие прецедентов в демократических европейских странах.

Снижение плюрализма

В Армении, начиная с момента обретения независимости, регулярно была слышна критика в отношении уровня демократичности системы и нехватки плюрализма. Тем не менее, ситуация в этом отношении не была статичной. В 2018 году в парламенте Армении впервые установилось конституционное большинство одной партии, что означало завершение парламентаризма в принципе: правительство готовило решения и законы, а парламент их только утверждал; максимум того, что делалось в парламенте – это критические высказывания отдельных депутатов от двух фракций, по сути объявивших себя именно оппозицией уже в 2020 году.

Чтобы оценить динамику концентрации голосов по результатам выборов и мандатов в парламенте, я рассчитал эффективное число партий по формуле Лааксо и Таагепера, причем как по результатам голосования, так и по распределению депутатов в парламенте. Для расчетов по распределению мест в парламенте, из числа депутатов были исключены независимые депутаты.

График 2. Эффективное число партий в Армении, 1995-2018

Эффективное число партий в Армении, причем как в парламенте, так и по результатам народного голосования, снизилось в 2018 году. На графике можно видеть колебания – рост показателя до 2018 года (вплоть до внушительного числа в 8 с лишним по голосам и почти 5 – в парламенте), после чего распределение в парламенте стабилизировалось менее 3, а распределение по голосам, среднее – 4, стабилизировалось около 3. Оба показателя, и без того недостаточные (условной нормой для демократий можно считать около 4 по голосованию и 3 по местам в парламенте), резко сократились в 2018 году, уйдя резко ниже нормы.

Технические вопросы выборов 2021 – наблюдатели и комиссии

Участковые избирательные комиссии не очень диверсифицированы; количество членов в них будет разделено по равным долям между Избиркомом, партией Гражданский договор, партией Процветающая Армения и партией Светлая Армения – по 4,017 человек. Но в руководстве комиссий распределение соответствует тем результатам, которые были зарегистрированы на выборах 2018 года – подавляющее большинство комиссий под руководством бывшего блока «Мой Шаг» (в целом это та же партия «Гражданский договор»). Я конвертировал файл по ссылке и получилось, что таковых 1339 из 2008, еще 395 у «Процветающей Армении» и 274 у «Светлой Армении»; 670 случаев (треть участков), где и глава комиссии, и секретарь комиссии, принадлежат к «Гражданскому договору».

Для сравнения, на выборах 2017 года, РПА руководила 893 комиссиями из 2009 (остальные были распределены между ОЕК, ППА, АНК, Наследием и АРФ), и не было ни одной комиссии, где РПА имела бы одновременно и секретаря, и председателя или даже РПА и АРФ в сумме имели бы такое наложение (поскольку АРФ была в коалиции). И тогдашнее распределение, и нынешнее, основаны на результатах предыдущего голосования, но столь высокая степень доминирования создает неограниченные возможности для правящей силы.

С мест есть сообщения, что будущие члены комиссий от «Гражданского договора» активно вовлечены в агитацию за правящую силу. Это проблема, поскольку тогда у них возникает явный конфликт интересов: с одной стороны они должны обеспечить максимум голосов за власть, с другой – обеспечить беспристрастность процедуры. Поэтому, это запрещено законом. Необходимо тщательно проверять такую информацию и предотвращать нарушение закона.

Уменьшилось число наблюдателей. В 2017 году за выборами наблюдали 25 организаций, общим числом 12,024 наблюдателя, а в 2021 году это 19 организаций с числом наблюдателей 8,749. Стоит отметить, что “Transparency-Armenia” по-прежнему будет осуществлять наблюдение за выборами, но специального портала по выборам с детальным анализом списка избирателей и риска фальсификаций, как это делалось с 2012 по 2017 гг. включительно, нет. Иностранные наблюдательские миссии сохраняются, что самое главное – будет присутствовать БДИПЧ ОБСЕ.

Уменьшилось и число СМИ, аккредитованных на выборы – хотя общее число СМИ в стране вроде бы выросло. В 2017 году было зарегистрировано 89 местных, 31 иностранное СМИ. Сейчас зарегистрировано 66 местных СМИ; по иностранным информации нет. К сожалению, также Ереванский пресс-клуб, осуществлявший медиа-мониторинг вещательных СМИ перед практически всеми выборами в Армении, в этом году пока никаких результатов не представил, так что неясно, проводится ли вообще мониторинг, особенно учитывая, что в прошлый раз мониторинг охватывал период в почти два месяца. Возникает впечатление, что многие и не планируют отслеживать ситуацию с выборами.

Добавлю также, что Пашиняновская повестка абсолютно доминировала в вещательных СМИ и год назад, перед референдумом по конституционному суду, который позже был отменен. Не говоря уже о соцсетях. Конечно, это ничего не говорит нам о нынешней ситуации, ее тоже важно знать.

Таблица распределения вещательного времени и репортажей касательно референдума по конституционному суду. Большинство репортажей поддерживали голосование «за» и тех, кто призывал голосовать «за», и были против тех, кто призывал голосовать «против» и самой идеи такого голосования.

Политические и прочие вопросы

Мы уже знаем, как административный ресурс может использоваться в деле фальсификации выборов. Это делалось многими постсоветскими властями, в том числе, в Армении – Пашинян тут не создатель этой идеи. У Пашиняна на сегодня возможностей применения админ-ресурса меньше – не все ведомства хотят подчиняться ему. Но в то же время, ему в гораздо большей степени подчиняются территориальные избирательные комиссии, что увеличивает риск фальсификации выборов. Этого ожидает и большинство избирателей: в мае от Пашиняна ожидали честных выборов 45.1% и нечестных выборов 50.2%. Это и ожидаемо, поскольку цена выборов для Пашиняна велика, он еще больше взвинтил ее, обещая кадровый погром, вендеты, расправы и месть после 20 июня. Здесь стоит вспомнить также коллегу Пашиняна Саакашвили который тоже, как только возникли риски проигрыша, начал фальсифицировать выборы (в особенности президентские и парламентские выборы 2008 года).

Избирательный кодекс был изменен всего лишь за 3 месяца до выборов, что вообще-то считается ударом по выборной процедуре, поскольку меняются правила игры и не все игроки могут к ним адаптироваться. Поскольку в итоге изменения были сужены до отмены рейтинговой системы, выгодной в наибольшей степени Республиканской партии, а также некоторых других не очень значительных поправок, возражений было немного. Но в целом, у власти было три года для подготовки необходимых изменений в избирательную систему, они ими не воспользовались, хотя в избирательной системе Армении проблем достаточно.

В армии Армении традиционно голосовали за власти. Тому было несколько причин. Во-первых, прошлые власти были ориентированы на поддержку армии, а в офицерстве было много людей, обязанных им своей карьерой. В остальном армия была не очень политизирована и внутри нее дебаты по политическим вопросам не велись, что означало, что при желании предложить солдатам голосовать за власти несложно, как и получить такие результаты (хотя обычно за власти голосовало около 80% армии). Сейчас ситуация изменилась: армия политизирована, офицерство против властей, и уже начались увольнения командиров полков и возможен вообще разгром руководства армией на местах, поскольку те сопротивляются организации голосования в пользу Пашиняна.

У многих возникает вопрос относительно фальсификации выборов на уровне Центральной избирательной комиссии и ее руководителя Тиграна Мукучяна. Мукучян был главой комиссии еще при прошлых властях, остался таковым и при нынешних. Это создает у многих в голове картину, что Мукучян служил прошлым властям в фальсификации выборов, и теперь будет служить нынешним. В действительности, вероятность этого я оцениваю крайне низко. Мукучян не допустит такую ошибку, и проигравшего Пашиняна «вытягивать» силой он не будет. Дело в том, что на уровне ЦИК выборы не фальсифицировались и раньше, по крайней мере, с 2007 года так точно. Если где и случались фальсификации, то это на уровне участковых избиркомов (УИК), а чаще всего это были другие виды несвободного голосования.

Еще одна проблема – предвыборные взятки или, если подойти к этому с академической точки зрения, то организационно-финансовая стимуляция избирателей. Начиная с 2003 года, этот инструмент все чаще использовался рядом политических партий, в том числе тогдашними властями. Сейчас число субъектов, готовых к применению этого метода еще выше: это будут делать многие, но полиция будет пытаться минимизировать это влияние. В то же время, вопрос, сможет ли полиция быть беспристрастной или она займет сторону властей, остается открытым. Также готовится подвоз избирателей к участку, давление работодателей на работников и т.д. Впервые такой инструмент может применять не только власть, и скорее всего этот эффект будет равномерно распределен по полю, но пока четкой информации нет, я воздержусь от указания на отдельных субъектов, готовящихся оказать то или иное влияние на голосование избирателей.

Выводы

Кто бы что ни говорил, последние три года Армения прожила в самой недемократической атмосфере с момента обретения независимости. Власти делали все, чтобы подавить альтернативные точки зрения, ликвидировали плюрализм, страна жила в режиме чрезвычайного положения год, что привело к атомизации и искажению общественных дискурсов и позволило Пашиняну сохранить власть, несмотря на все совершенные им преступления, особенно в том что касается войны и всем, что с ней связано.

Только сейчас общественное мнение начало заметно изменяться и вероятность переизбрания Пашиняна начала снижаться. Однако одно дело – опросы и общественное мнение в принципе, другое – результаты голосования. Политическую картину результирует именно это. В связи с этим следует отметить три обстоятельства. Первое – это то, что очень высоко число неопределившихся и, скорее всего эти люди определятся лишь ко дню выборов. А это означает, что предсказать результат голосования будет крайне сложно. Второе – это то, что значительная часть армянских избирателей не будет делать выбор по идеологическим мотивам, и административный ресурс здесь будет играть большую роль.

Самое главное – будут ли фальсификации. Учитывая, что в ходе кампании нарушений немало, градус кампании взвинчен Пашиняном до уровня угроз погромов и так далее, очевидно, что риск такой есть. Но есть ли у Пашиняна возможность организовать фальсификации – большой вопрос. Эта возможность ограничена очень сложным механизмом голосования, принятым с 2017 года (шестифакторная авторизация избирателей (список, паспорт, отпечаток пальца, штрих-код, подпись, публикация списков проголосовавших), что резко сужает возможности вбросов и прочих элементов фальсификации результатов. В СМИ были публикации о печати десятков тысяч новых паспортов, но пока что доказательств этого не представлено, поэтому я бы относился к этой информации как к непроверенной. Такие публикации появлялись всегда перед выборами, и пока что этих фальшивых паспортов мы не видели. Остается единственный фактор – фальсификация протоколов результатов голосования. Это возможно сделать на уровне ЦИК – но глава ЦИК на это не пойдет ни в коем случае. Также это можно сделать на уровне ТИК (главы региональных избирательных комиссий по совместительству главы регионов, и они взяли отпуск чтобы заниматься выборами), но и это сделать будет не очень легко, поскольку есть риск утечки результатов с УИК.

Участковые избирательные комиссии – единственное место, где реально может быть такая фальсификация, и тут ключевую роль приобретает фактор наблюдателей, доверенных лиц и журналистов, которые будут присутствовать при подсчете. Поскольку комиссии не диверсифицированы, остаются лишь механизмы проверки. Если неделю назад было зарегистрировано лишь 3 тысячи наблюдателей, то сейчас таковых 9 тысяч. Это все еще меньше, чем в 2017 году. В целом, гражданское общество почему-то проявляет меньше активности в мониторинге этих выборов, что нелогично; напротив, именно здесь это важнее всего. Как бы там ни было, 9000 избирателей достаточно как минимум чтобы покрыть Ереван и города в регионах, а также крупнейшие села. А это уже сводит возможности искажения результатов выборов к минимуму.

Грант Микаелян