ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Ситуацию в Южной Осетии, где 13 ноября пройдут выборы нового президента, характеризуют социальная апатия, недоверие к власти, эмиграционные настроения и вместе с тем надежда на улучшение ситуации в будущем, а также большие надежды, возлагаемые жителями республики на Россию. Таковы некоторые итоги репрезентативного опроса взрослого населения, проведенного 19-29 сентября 2011 года в Южной Осетии сотрудниками Института социального маркетинга. Об этом в интервью «Кавказскому узлу» рассказал директор института, профессор Высшей школы экономики Сергей Хайкин.

"Кавказский узел": - В последнее время в прессе и интернете появилось множество публикаций об опросах, которые проведены в республике накануне выборов президента...

Сергей Хайкин: - Во многих публикациях перепечатываются данные одного и того же исследования, в котором за четыре дня якобы были опрошены 700 человек, а на пятый день полученные результаты уже были опубликованы. Так часто бывает перед выборами, когда желают «продвинуть» или «задвинуть» кого-то из кандидатов. Уверен, что результаты подобных опросов будут появляться и в будущем. Для сравнения скажу,  что полевая часть опроса, который мы закончили в конце сентября, заняла более 10 дней. Мы опрашивали людей в 39 населенных пунктах всех четырех районов Южной Осетии. Отбор сел, улиц, домов, конкретных людей производился таким образом, чтобы каждый житель республики имел равные шансы оказаться среди нашей тысячи опрошенных. Опрос проводился только по месту жительства респондентов. Чтобы провести такую работу нам пришлось обучить около 60 интервьюеров, способных работать на осетинском, грузинском и русском языках. Анкета опроса также переводилась на эти языки.

И, тем не менее, надежностью результатов мы не вполне довольны, так как не можем сопоставить данные наших выборочных исследований и существующих статистических данных по Южной Осетии. Например, в нашей выборке оказалось более трети (34%) людей с высшим образованием, а сколько их в действительности проживает в республике никто не знает. Мы иногда работаем в регионах, где не имеем статистики. В таких случаях за счет методов случайного отбора мы создаем ситуацию, когда теоретически все категории населения имеют равные шансы быть представленными в опросе.

КУ: - Расскажите о процессе работы с населением Южной Осетии во время проведения опроса. Легко ли жители этого региона идут на контакт? Все ли вопросы анкеты вызывали однозначное восприятие опрашиваемых?

СХ: - Опасения и сомнения у людей, конечно, были. В Южной Осетии репрезентативные опросы в новейшей истории не проводились ни разу. Когда мы задали вопрос, можно ли свободно говорить на политические темы, 74% сказали: что «нет, свободно выражать свои политические взгляды я боюсь». Следовательно, на вопросы, касающиеся власти или, когда речь пойдет о кандидатах, не поддерживаемых властью, люди не смогут всегда быть откровенными. Такие вещи нужно учитывать при интерпретации результатов опроса. Нам надо было гарантировать абсолютную анонимность, показать, что исследование не предназначено для обслуживания власти либо той или иной группировки. Опрос проходил один на один, что тоже создавало комфортные условия. Люди видели, что нет отметок о фамилии, адресе, которые позволили бы их идентифицировать.

Отмечу, что большинство вопросов наших анкет касается совсем не политических тем. Люди рассказывают о своей жизни, проблемах и радостях. Думаю, что в таких случаях искажать ситуацию не было смысла. Учитывая, что интервьюеров научили, как работать правильно, думаю, что мы получили адекватный материал. Для того, чтобы убедиться в надежности данных, мы в предстоящем опросе планируем сопоставить данные, полученные местными и российскими интервьюерами.

КУ: - Каково соотношение грузинского, русского и осетинского населения в общем количестве опрошенных жителей Южной Осетии?

СХ: - Общая численность населения Южной Осетии сегодня – около 50 тысяч человека. Статистики, которая характеризовала бы структуру населения по национальному составу, не существует, есть только экспертные оценки. До войны 2008 года численность грузинского населения оценивалась в 25%. Теперь такой информации нет, но наши методы позволяют получить ориентировочную численность, так как в выборку попадают представители групп пропорционально их реальному количеству. В анкетах мы задаем вопрос: «К какой национальности вы себя относите?». Судя по ответам, 90% населения республики идентифицируют себя как осетины. Грузинами себя назвали 6% опрошенных. Подчеркну, что мы фиксируем то, что люди нам отвечают. Наверняка существуют семьи смешанные, где люди идентифицируют себя в зависимости от самосознания. Практически все грузины живут в Ленингорском районе. Там они составляют половину от общей численности  - 4600 человек, в остальных трех районах грузинское население встречается только вкраплениями. Еще две категории – русские и армяне – на уровне единичных процентов рассеяны по республике. В Южной Осетии нет армянских сел, в отличии, например, от Абхазии.

КУ: - Считаете ли Вы необходимым проведение переписи населения Южной Осетии? В решении каких проблем региона смогут помочь ее результаты?

СХ: - В Южной Осетии перепись не проводилась с 1989 года. За это время в республике проходили «тектонические сдвиги» населения, и сегодня никто точно не может сказать, сколько и какого народа живет в четырех районах и особенно в столице Цхинвале. Для республики характерна маятниковая миграция, то есть выезд населения и возвращение его назад через какое-то время. Перепись населения – это самое главное социологическое исследование. Без нее невозможно эффективно заниматься ни экономикой, ни социальным развитием региона. Я вообще не вполне понимаю, как можно субсидировать территорию без знания численности молодых и старых, больных и здоровых, понимания того, с какими трудовыми ресурсами мы имеем дело. Значительная часть населения Южной Осетии являются гражданами Российской Федерации со всеми вытекающими из этого факта последствиями. Отсутствие точных данных о численности населения на руку только желающим «половить рыбку в мутной воде».

КУ: - Как население Южной Осетии оценивает сегодня ситуацию в республике?

СХ: - Более половины опрошенных отмечают, что их жизнь стала лучше, чем была в 2010 году. Среди традиционно более оптимистичной молодежи таковых 64%. Об ухудшении ситуации говорит каждый десятый, остальные считают, что в республике ничего не меняется. Хотя большинство людей не довольны своим материальным положением, у них сохраняется надежда на то, что республика, наконец-то начнет развиваться быстрее.
Существуют три проблемы в наибольшей мере беспокоящие население: рост цен на продукты, низкий уровень заработной платы и безработица. Следует отметить, что этот список характерен для большинства малоразвитых территорий. В большей степени рост цен на продукты беспокоят старшую часть населения (39%) и менее образованных людей. Молодежь в меньшей степени говорит об этом (16%). Для молодых основные проблемы – безработица (29%) и низкий уровень заработной платы (26%). Практически полное отсутствие рабочих мест, за исключением бюджетной сферы, делает население республики очень уязвимым и зависимым от власти. Неудивительно, что три четверти опрошенных говорят, что в республике нельзя свободно выражать свои взгляды.

Косвенной оценкой неблагополучия ситуации в республике является высокий уровень эмиграционных настроений. Более четверти (28%) говорят о своем желании покинуть республику. Среди молодежи почти каждый второй (48%) хотел бы уехать из Южной Осетии, если бы была возможность. Очевидно, что реальное поведение будет существенно отличаться от декларируемого. Но эмиграционное настроение является важным индикатором общей оценки положения дел в республике.
О том, что в целом Южная Осетия движется в правильном направлении говорят почти половина опрошенных (46%). Каждый пятый (21%) считает, что республика движется в неправильном направлении. Среди грузинского населения эту точку зрения разделяет более половины (52%).

КУ: - А как люди оценивают власть, государственные и общественные институты?

СХ: - Население Южной Осетии не склонно доверять большинству государственных и общественных институтов. Бизнесу не доверяют 40%, лидерам Южной Осетии - 39%, судам - 44%, милиции - 39%, российским неправительственным организациям - 41%, международным неправительственным организациям - 43%. Более половины (53%) людей с высшим образованием и 58% жителей Цхинвала не доверяют судам. Милиции не доверяют 53% жителей столицы, 45% молодежи. Собственно, это очень напоминает ситуацию в республиках российского Северного Кавказа. Единственный институт, пользующийся заметно большим доверием населения – средства массовой информации. Почти половина населения (44%) доверяет югоосетинским СМИ. О недоверии им говорит лишь каждый пятый (19%).

Восприятие власти менее однозначно. Примерно равное число доверяют и не доверяют правительству (31% и 35%), а парламенту - соответственно 33% и 31%. Число доверяющих действующему президенту (39%) несколько выше доли тех, кто ему не доверяет (30%). В большей мере президенту доверяют те, кто удовлетворены своим уровнем жизни (58%), а также старшая возрастная группа (49%). В меньшей мере президенту доверяют люди с высшим образованием, жители столицы и Цхинвальского района (27% и28% соответственно). Если говорить о власти в целом, то более половины жителей республики (56%) не удовлетворены эффективностью ее работы. Довольных чуть больше четверти (27%).
Причин для подобных оценок много. Это, прежде всего, низкие темпы восстановления республики. Но есть еще один фактор: мнение о том, что коррупция широко распространена в правительстве, поддерживается большей частью населения — 62 процентами. Среди людей с высшим образованием таковых 68%, а в Цхинвале 74%.

КУ: - Как жители Южной Осетии относятся к России, каким им видится будущее своей республики?

СХ: - У тех, кто сегодня живет в Южной Осетии сложилось устойчиво позитивное отношение к Российской Федерации. Практически все опрошенные (94%) хорошо относятся к РФ, а также уверены, что Россия хорошо относится к Южной Осетии (91%). Большинство жителей Южной Осетии не желает интеграции с Грузией (86%). Практически все опрошенные (92%) хотели бы, чтобы международное сообщество признало суверенитет республики. Интересно, что ценность независимости не противоречит представлениям о целесообразности вхождения в состав России. Считают, что Южной Осетии будет лучше, если она станет частью Российской Федерации, 77% опрошенных, причем, больше половины (57%) полностью в этом уверены.

КУ: - Можно ли сравнить основные социальные и политические показатели опроса в Южной Осетии с результатами аналогичного опроса, с 7 по 12 августа 2011 года проведенного в Абхазии?

СХ: - Хотя основные темы опроса в Южной Осетии и Абхазии были одними и теми же, сравнивать две республики весьма сложно. Если говорить об обстановке опроса, то очевидно, что в Абхазии у людей не было такого уровня опасений, как в Южной Осетии. Я бы  объяснил это тем, что главная проблема ЮО, кроме уровня жизни - он там очень низкий, – это отсутствие любой другой работы, кроме бюджетной.

КУ: - Что обеспечивает высокий уровень зависимости…

СХ: - Именно. Если я только открою рот, то сразу лишусь постоянного заработка, будь я  медсестра или учитель, профессор или чиновник. И, конечно, такая степень зависимости не способствует открытости. Уровень недоверия к большинству государственных и общественных институтов, говорит о тотальной апатии.

Если говорить о содержании, полученного материала, то обстановка тоже существенно различалась. В Абхазии на пост президента на выборах 26 августа 2011 года претендовали три кандидата, каждый из которых был хорошо известен избирателям. Все кандидаты в какой-то мере были единомышленниками, но представляли различные силы общества и предлагали свои тактики достижения успеха. Наконец, они были в состоянии контролировать друг друга, что гарантировало в большой мере честность выборов.

В Южной Осетии пытались зарегистрироваться в качестве кандидатов 30 человек. В итоге, избирательная комиссия зарегистрировала 17 из них. Большая часть кандидатов известна лишь своему ближайшему окружению. Только два кандидата известны более чем 60% избирателей. Это Анатолий Бибилов, министр по чрезвычайным ситуациям и Вадим Цховребов, директор завода хлебобулочных изделий.

КУ: - Каково отношение к выборам и готовность пойти на избирательные участки у жителей разных районов Южной Осетии? Насколько сильно предвыборные настроения в столице отличаются от ситуации в сельских районах? Насколько сильно отличаются предвыборные настроения населения Южной Осетии от недавней ситуации в Абхазии?

СХ: - На Кавказе на выборы ходить принято, и нужно много работать для того, чтобы люди перестали это делать. Довольно большое число потенциальных избирателей в Ингушетии, Чечне, Дагестане перестали ходить на выборы, «ногами» демонстрируя свое разочарование. Мы спрашиваем: «Пойдете ли на выборы?», отвечают: «Да». Задаем следующий вопрос: «А вообще на выборы ходите?», отвечают: «Нет, не ходим». В Абхазии этого не было, поскольку люди считали последние выборы реальными, там кандидаты были мощные, они могли контролировать друг друга. В Южной Осетии избирательная кампания стартовала с позитивным настроением: подавляющая часть опрошенных (82%) заявила о готовности принять в участие в выборах. Более половины респондентов (53%) утверждали, что точно примут участие в выборах. Это позволяет нам предположить, что при сохранении настроений, зафиксированных в конце сентября, не менее 65% потенциальных избирателей примут участие в выборах.

КУ: - Опрос проводился до начала активной фазы избирательной кампании в Южной Осетии. Изменилось ли, на Ваш взгляд, отношение населения к текущим выборам после возбуждения уголовных дел и арестов претендентов, избиений сторонников кандидатов?

СХ: - Я об этом смогу судить после 5 ноября, когда мы закончим очередной замер. Но почти уверен, что на активности избирателей снятие оппозиционно настроенных кандидатов существенно не скажется. У большинства кандидатов найдется родственник или сосед, который по его просьбе обязательно придет на участок. Другое дело, что на результатах выборов это скажется самым непосредственным образом. Понятно, чтобы выборы успешно прошли общество должно сконцентрироваться вокруг нескольких ярких звезд. А таковых сейчас среди кандидатов и нет. Только Бибилов и Цховребов из списка, который мы включили в опрос, были в состоянии собрать 10% и более голосов. Получается, что регистрация 17 кандидатов привела к дезориентации избирателей. Люди не понимают, выразителями каких сил и интересов являются большинство кандидатов. В среднем один кандидат может собрать чуть более 2000 голосов. Так президента не выбрать. Раньше вопрос перед избирателем стоял просто и ясно: «Хочу ли я продолжения курса Эдуарда Кокойты (действующий глава Южной Осетии - прим. "Кавказского узла"), или республика должна идти иным путем». Теперь люди потеряли ориентиры. За 25 дней избирательной кампании им предстоит определиться, и сделать ставку на человека, о котором до этого люди могли и не знать. Элемент случайности и непредсказуемости в такой ситуации необычайно возрастает.

КУ: - Входили ли в анкету вопросы относительно легитимности будущих выборов, о том, верят ли люди в возможность проведения честного голосования?

СХ: - О честности и справедливости выборов спрашивать в конце сентября было бы неверно. Люди об этом еще не задумывались. Надеюсь, что через несколько дней мы сможем узнать, верят ли избиратели в то, что выборы будут честными. Вообще, абхазские выборы на жителей Южной Осетии произвели хорошее впечатление. Они видели, что в Абхазии людям дали возможность выбрать. В конце сентября было оптимистическое настроение. Сейчас я тоже не назвал бы настроение, которое преобладает в обществе апатией. На мой вопрос: «Ну как там у вас?», - друзья отвечают «У нас все интереснее и интереснее…».

18 октября 2011 года