ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Прокуратура в Самаре потребовала через суд признать экстремистскими материалами мусульманскую литературу, среди которой оказалась книга с толкованием Корана в переводе азербайджанского религиозного философа Эльмира Кулиева. Переводы классических трудов по исламскому богословию не могут быть признаны экстремистскими, заявили опрошенные "Кавказским узлом" исламоведы. Проблема с внесением религиозной литературы в список запрещенной нередко связана с перегибами со стороны силовиков и может приводить к росту радикальных настроений, считают они.

Прокуратура потребовала запретить толкование Корана в переводе Кулиева

Красноглинский районный суд Самары 21 января в третий раз заново начал рассмотрение административного дела по иску прокуратуры Самарской области о признании ряда мусульманских книг экстремистскими материалами, поскольку в дело вступило новое заинтересованное лицо, сообщается в карточке дела на сайте суда.

Согласно иску заместителя прокурора Самарской области (копия документа имеется в распоряжении "Кавказского узла"), прокуратура просит признать экстремистскими материалами издание "Комментарий к Великому Корану Мухтасар (сокращенный) "Тафсир аль Куран аль-Азым" Абу-ль-Фидаа Исмаила ибн Умара ибн Касира ад-Димашки" (Махачкала, Издательство «Китаб», 2013−2014 (тома 2 и 3)), издание "Абд ар-Рахман бин Насир. Толкование Священного Корана "Облегчение от Великодушного и Милостивого": Смысловой перевод Корана на русский язык с комментариями Абд ар-Рахмана ас-Саади: в 3 томах / Перевод с арабского Эльмира Кулиева (Москва, Эксмо: Умма, 2014 (тома 1 и 3)). Еще в число запрещенных прокуратура просит включить 10 брошюр "Значение и смысл Корана (SKD Bavaria Verlag & Handel GmbH, 1999)".

Эти книги, по данным прокуратуры, изъяты в ходе оперативно-розыскных мероприятий в молельном доме религиозной группы «Джамаат Красный Пахарь» в поселке Красный Пахарь в Самаре и хранятся в региональном управлении ФСБ. Дата проведения спецоперации и другие ее детали не уточняются.

Прокуратура со ссылкой на лингвистические исследования УФСБ по Самарской области отмечает, что в книгах содержатся высказывания экстремистского характера, направленные на возбуждение ненависти, вражды либо розни по признаку отношения к религии в отношении групп «иудеи», «христиане», «неверующие».

Помимо этого, в иске прокуратуры указывается, что был опрошен имам-хатыб Самарской соборной мечети Наиль Сулейманов, который показал, что изъятая «литература направлена на изменение и подмену ценностей читателя, ожесточение и ненависть в отношении представителей иных религиозных конфессий». Со ссылкой на антиэкстремистское законодательство прокуратура просит суд признать книги экстремистскими, за исключением содержащихся в них цитат из Корана.

Защита книгоиздателей заявила об абсурдности подозрений в экстремизме

Защитниками издательств, выпустивших эти книги, в суде стала группа адвокатов-мусульман Руслан Нагиев из Казани, Саид-Магомед Чапанов из Грозного, Равиль Тугушев из Саратова и Марат Ашимов из Саранска. Об этом корреспонденту "Кавказского узла" сообщил Руслан Нагиев.

В отзыве на иск прокурора адвокаты настаивают на том, что утверждение прокурора «о возбуждении ненависти, вражды либо розни» к представителям иных конфессий в тексте тафсиров (толкований Корана) не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

«В вопросе о превосходстве мусульман над не мусульманами не учитывается тот факт что все авраамические религии, традиционные для народов Российской Федерации, проповедуют превосходство своих адептов над представителями других конфессий. Христиан над не христианами, иудеев над не иудеями. В мире нет ни одной религии или идеологии не противопоставляющей своих последователей другим людям. Само по себе утверждение о превосходстве адептов одной конфессии над адептами других конфессий экстремизмом не является, - заявил Нагиев. - Доказывая истинность иудаизма перед другими конфессиями, иудеи ссылаются на Тору и Талмуд, доказывая истинность христианства над иудаизмом и исламом христиане ссылаются на Ветхий и Новый Завет, а также на правила Вселенских соборов. Однако никто не говорит о том, что все вышеназванные книги призывают к экстремизму».

Выводы специалистов о присутствии элементов экстремизма в оспариваемых исламских книгах, сделанный на основе текста тафсиров, содержат "абсурдные суждения", считает адвокат. К тому же, по его словам, тафсиры содержат фрагменты на арабском языке, которые не могли оценить те, кто не владеет арабским языком.

Также аргументом противников запрета тафсиров является то, что в принципе такой подход противоречит судебной практике запрета богословской литературы, в частности, апелляционному определении краевого суда Краснодарского края на решение Октябрьского районного суда Новороссийска от 17 сентября 2013 года об отмене запрета на перевод Корана, выполненного Кулиевым.

В иске прокуратуры единственным аргументом в пользу запрета служат данные экспертизы, которая сама по себе слабая и неосновательная, считает адвокат Марат Ашимов. «Выводы экспертизы приведены очень кратко... Имеется лингвистический анализ и психологическое заключение, которое выглядит крайне субъективным. Никакой религиоведческой оценки нет. Вообще есть сомнения, что эксперты ознакомились со всеми 15 томами трех тафсиров и смогли вдумчиво их прочесть», - сказал он "Кавказскому узлу".

Ашимов указал, что о причинах проведения оперативно-розыскных мероприятий в джамаате «Красный Пахарь» мало сведений. «Это была независимая религиозная группа, которая отказывалась действовать под эгидой местного духовного управления, подчинявшегося, в свою очередь, Центральному духовному управлению мусульман России в Уфе во главе с Талгатом Таджуддином. Кому-то это не понравилось, и силовики пришли с обыском, изъяли литературу и якобы нашли взрывчатые вещества. По моим данным, никого из джамаата не привлекли к ответственности, просто молельную комнату закрыли», - рассказал адвокат.

Совет муфтиев России выступил в защиту настольной книги многих имамов

Совет муфтиев России (СМР) выразил свое негативное отношение "к необъективным и в известной мере непрофессиональным оценкам некоторых экспертов в отношении перевода «Толкования Священного Корана», составленного Абдуррахманом ибн Насиром Ас-Саади (пер. Э.Р. Кулиев, изд-во "Умма")", говорится в заявлении за подписью муфтия Равиля Гайнутдина, опубликованного на сайте СМР 17 января.

"Книга «Толкование Священного Корана» на протяжении более чем десяти лет использовалась в качестве вспомогательной литературы в мусульманских учебных заведениях, а также является настольной книгой у многих имамов и преподавателей и зарекомендовала себя с положительной стороны", - отмечается в заявлении.

Поэтому СМР ходатайствует против включения книги «Толкование Священного Корана» в список экстремистских материалов.

Кроме того, в заявлении говорится о том, что целесообразно осуществлять не только психолого-лингвистическую экспертизу, но и «необходимо проводить также и религиоведческую экспертизу с привлечением богословов, религиоведов и экспертов в данной области".

"Привлечение же некомпетентных специалистов и экспертов, в том числе и по мусульманской тематике, может привести к обратному эффекту, в обществе могут назреть конфликты на межрелигиозной и межнациональной почве", - сказано в заявлении СМР.

Книгоиздатель рассказал о книгах, которые стали предметом иска прокуратуры

В иске речь идёт о тафсире арабского ученого Абд-ур-Рахмана ас-Саади, перевод которого выполнен на русский язык Эльмиром Кулиевым, сообщил "Кавказскому узлу" книгоиздатель мусульманской литературы Асламбек Эжаев, чьё издательство "Умма" выпустило эту книгу.

«После изъятия литературы у джамаата «Красный Пахарь» силовики хотели с ходу, чтобы суд признал отобранные материалы экстремистскими. Но судья назначила экспертизу», - рассказал Эжаев.

Ему неизвестны мотивы силовиков, выбравших эти книги для включения в список экстремистских материалов. «Поводом может стать что угодно, в первую очередь, желание показать «успешную борьбу с экстремизмом» в своем регионе ради "палки" в отчетности», - считает книгоиздатель.

В настоящее время из десяти книг серии «Исламская библиотека» издательства «Умма» запрещено восемь, отметил он. «Если запретят тафсир ас-Саади, в серии останется только одна легальная к распространению книга», - посетовал Эжаев, уточнив, что переводчик тафсиров Эльмир Кулиев - светский человек, кандидат философских наук, директор департамента геокультуры Института стратегических исследований Кавказа в Азербайджане, и никакой «репутации радикала» у него нет и не было.

Эжаев решительно выступает против практики запретов какой-либо литературы, считая, что списки «экстремистских материалов» должны быть аннулированы. «Мне не нравится в целом ситуация, когда существует список экстремистских материалов, в который... уже включено большое количество мусульманской, в том числе чисто богословской литературы. Вместо того чтобы защищать в судах право на печатание и распространение литературы, я бы предпочел, чтобы списка запрещенных книг не было вообще. Нужно запретить запрещать литературу. Нет списка — нет проблем», - заявил он.

Практика запретов приведет к тому, что любого человека, у которого обнаружится запрещенная литература можно будет привлекать к ответственности, включая уголовную, если будут доказывать ее распространение, считает книгоиздатель. «Либо другой вариант: литературы вовсе не будет, и никто не будет заниматься просвещением и образованием. В советское время уже такое было. Даже Коран опасались хранить дома. И не факт, что завтра даже общепринятые в российском мусульманском сообществе книги по вероучению и фикху не включат в состав экстремистских материалов», - отметил он.

Что касается двух других тафсиров, которые предлагает запретить самарская прокуратура, то о них известно мало. «Один из них издан на русском языке в Германии ещё в 1990-е годы и стал библиографической редкостью. Если захочешь, нигде не закажешь. А перевод тафсира средневекового исламского ученого ибн Касира выполнен энтузиастами и издан в Махачкале. Но я его не читал и о его качестве не берусь судить», - пояснил Эжаев.

В фигурирующих в иске прокуратуры тафсирах признаков экстремизма не обнаружено, говорится в заявлении, опубликованном 21 января на сайте информационно-аналитического центра "Сова".

"Мы не имели возможности ознакомиться со всеми сочинениями, вызвавшими нарекания у самарской прокуратуры, однако в фигурирующих в иске тафсирах признаков экстремизма мы не нашли. Подобные иски являются следствием наличия в определении экстремистской деятельности такого элемента как "пропаганда превосходства человека по признаку отношения к религии", который трактуется правоохранительными органами и судами чрезмерно широко, фактически создавая возможность для запрета любой религиозной литературы. На наш взгляд, соответствующую формулировку в законе о противодействии экстремизму необходимо изменить", - отмечается в сообщении.

Запрет исламских книг сужает поле для исламского образования на русском языке

В свою очередь, доцент РГГУ, исламовед Игорь Алексеев заявил "Кавказскому узлу", что выступает против запрета любой литературы в принципе. "Сама практика запретов литературы абсурдна и ведет только к увеличению радикальных настроений. Она не может бесконечно продолжаться. Необходимо менять эту систему запрещений. В вопросах запрета исламских книг налицо произвол силовиков, которые манипулируют законом. Тем более закон позволяет это делать. В первую очередь, надо отменить сам список запрещённых материалов. Любая литература, не только мусульманская, не должна быть запрещённой... Необходимо бороться юридическими методами с практикой запретов литературы, апеллируя именно к нарушению основных прав и свобод человека, закрепленных в Конституции РФ», - считает он.

По словам Алексеева, запрет исламских книг сужает и без того не очень широкое поле для исламского образования на русском языке. «Не так много переводов тафсиров на русский язык. Кулиев - один из немногих авторов, который переводит различные источники ислама на русский язык. Конечно же, тафсир считается такого рода источником. И перевод, к примеру, тафсира ас Саади можно найти во многих мечетях и медресе, в том числе и на Кавказе и на юге России», - указал он.

Алексеев затруднился сказать, вступится ли за эти тафсиры глава Чечни Рамзан Кадыров и лидеры других мусульманских регионов России. «Но уже хорошо, что своё слово в защиту тафсиров сказал муфтий Равиль Гайнутдин. Столь однозначных заявлений СМР в защиту литературы я давно не слышал. Ранее по отдельным запретам также были заявления, но с меньшей категоричностью», - пояснил он.

Исламовед не исключил и коррупцию при определении тех или иных запретов. «Местным силовикам с одной стороны нужны "палки" для отчетности, а отдельным местным деятелям от религии — устранение конкурирующей структуры. По большому счету, из центра нет необходимости спускать команду о каком-то запрете. Возможно, если бы была служебная проверка из Москвы стараний местных силовиков, она могла бы дать другие результаты», - полагает Алексеев.

Оценкой приемлемости религиозных книг должны заниматься профессионалы

Проблема экстремизма в текстах существует, считает замдиректора Института востоковедения РАН, руководитель Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Аликбер Аликберов. «Тем более в списке экстремистских материалов большую часть сейчас составляют фашистские публикации. Хотя есть и литература религиозных групп. Помимо мусульман много изданий родноверов, Свидетелей Иеговы* и других», - сказал он "Кавказскому узлу".

Говоря о запрете классической исламской литературы, Аликберов указал на два важных аспекта. «Переводы классических трудов по исламскому богословию, конечно, являются историческими документами и невозможно вымарывать те части текста, которые кому-то могут показаться экстремистскими. В России на обывательском уровне и не только есть ряд терминов и выражений ислама, которые рассматриваются специфично, как несущие некую опасность. Например, слова «Аллаху Акбар!» иногда людей пугают. А между тем они означают «Бог Велик» и произносятся мусульманами в каждой молитве. Более того, и христиане-арабы Сирии, Ирака, Палестины, Египта используют эти же слова для возвеличивания Бога в своих церковных службах", - рассказал он.

Другой аспект, по его словам, в том, что есть необходимость адаптировать тексты к современному восприятию. "Особенно те моменты, которые могут быть усвоены буквалистски какой-то частью верующих, как то вопросы наказаний за грехи, противостояния с представителями других общин и прочее. Эти темы нельзя понять без уяснения временного и пространственного контекста», - отметил Аликберов.

Он указал на то, что переводы классических книг исламской теологии и правоведения нужно производить коллективом специалистов в разных областях исламоведения с научными комментариями. «В настоящее время появились люди, которые, владея в какой-то мере арабским языком, думают, что могут перевести сложные богословские тексты. Но как говорил мой учитель: для александрийских амбалов арабский язык - родной, но из этого не следует, что они равны шейхам Аль-Азхара», - с иронией сказал Аликберов.

По его мнению, заниматься оценкой качества и приемлемости книг должны специальные независимые экспертные организации, в которые бы входили адекватные и профессиональные люди. «Сейчас экспертизу по исламской литературе, в частности, поручают кому попало. Почему-то решили, что исламоведение - это такая сфера, где можно использовать как экспертов людей без соответствующего образования и квалификации. Именно некомпетентные экспертные заключения и создают проблему неприемлемого запрета сакральной литературы», - считает Аликберов.

Отношение к толкованиям Корана должно быть нейтральным

В сфере экспертиз исламских текстов есть "однозначный непорядок", полагает заместитель директора "Кунсткамеры", исламовед и арабист, профессор Ефим Резван.

«Существующий список экстремистской литературы должен быть рассмотрен специалистами-исламоведами. Но, увы, к нам не обращаются. Система запретительная функционирует по своей программе. Прокуратура и суды имеют свой круг «прикормленных» экспертов. Зачем отсылать на экспертизу куда-то в Кунсткамеру, в Санкт-Петербург, когда есть местные «Петя» или «Вася», которые накропают экспертное заключение, при этом нужное в данной ситуации. Если нужен обвинительный уклон — его выдадут. Если наоборот, то дадут заключение, что это «памятник мировой культуры» и никакого экстремизма», - считает ученый.

По его мнению, запрет именно религиозной литературы - тема очень чувствительная. «Для кого-то эти авторы - непонятные восточные имена, а для кого-то эти имена являются духовными авторитетами, и в их текстах они видят смысл своей жизни. И если в рамках государства кого-то из таких авторитетов объявляют врагом, то возникает положение, при котором люди, которые почитают этот авторитет, становятся врагами государства. Таким образом, из-за необдуманного решения какого-то органа государство плодит себе врагов. Поэтому тема запретов богословских книг нуждается в особом рассмотрении где-то на высшем уровне», - сказал Резван "Кавказскому узлу".

Он отметил, что тафсиры рассматриваются как исторические документы разных эпох, и отношение к их тексту должно и может быть нейтральным. «Это же самое можно отнести к любой другой религиозной литературе. Ведь если, скажем, взять текст Ветхого Завета, то там можно легко найти страницы с призывом к межконфессиональной, межнациональной или к какой-нибудь другой розни. Поэтому само отношение к этим текстам должно быть нейтральным. Ситуация же с классическими трудами исламского богословия складывается так, что в последние десятилетия к ним обращаются, их цитируют и представители «джихадистских» группировок для оправдания своих действий. Но при этом сами же исламские ученые, к примеру Аль-Азхара, дают опровержение доводам джихадистов, указывая на историческую обусловленность этих письменных памятников. И проблему не решит отказ от публикации. Наоборот, надо публиковать, но сопровождать труды классических знатоков ислама грамотным введением и научными комментариями», - уверен Резван.

В разделе "Справочник" "Кавказского узла" опубликованы материалы "Ислам в России" и "Коран"

* – Организация признана экстремистской, ее деятельность в России запрещена по решению суда.