См. начало: Противостояние интеграционных моделей на Южном Кавказе. Кто в выигрыше?
Что было бы, если Армения не вступила бы в Евразийский Союз
Чтобы ответить на этот вопрос, я попытался сделать подсчет альтернативной динамики ВВП Армении при условии, что Армения не вступает в Евразийский Союз. Для этого существует метод синтетического контроля и, хотя я не уверен, что полностью им овладел, представляю предварительные данные.
Для контроля использовалась выборка из следующих стран:
- Албания,
- Азербайджан,
- Беларусь,
- Эстония,
- Грузия,
- Латвия,
- Литва,
- Молдова,
- Россия,
- Словакия,
- Турция,
- Украина,
а также ряд агрегированных показателей динамики ВВП:
- Весь мир,
- СНГ,
- Средний Восток и Северная Африка.
При этом, поскольку наибольшее сходство динамика ВВП Армении имела с Литвой – то ее вес был выше, также сравнительно высоким был вес Грузии и Эстонии. На основании этого и с использованием регрессии был составлен следующий график.
График 1. Динамика роста ВВП Армении (средняя взвешенная за три года), реальная и альтернативная (пунктир)
В отдельные годы отклонения есть и они могут быть достаточно заметными, но они всегда имеют конкретную причину, связанную с Арменией. В частности, в 2002-2003 гг. это было вызвано проведением в 2001 году для Армении конференции доноров и массовым притоком иностранной помощи, инвестиций и т.д. в экономику. В 2006-7 гг. Армения уже идет ниже тренда, что вызвано растущей монополизацией, неверной экономической политикой и ростом дисбалансов. Далее – уже скорее колебания, и вот начиная с 2014 года у нас постоянно реальность превышает фон, причем порой довольно заметно. В 2014 году превышение на 0.9% ВВП, в 2015 году на 1.9%, в 2016 году на 0.3%, в 2017 на 1.6%, в 2018 на 1.1% (речь идет об усредненных темпах роста, а не текущих).
Среднее – 1.15% роста в год. Однако если исключить турбулентные 2016 и 2018 гг., то выходит еще больше – 1.45% ВВП в год. В действительности, эффект еще выше, поскольку и в показателях, и в экономике, в 2014-6 гг. еще присутствовала инерция, тогда как сейчас этот фактор исчерпан и разрыв с ожидаемым значением начинает расти. К примеру, если в Армении сохранится текущий темп роста экономики (6.5% годовых), то разрыв в 2019 году составит 2.5%, а если рост увеличится до 11% (что вполне вероятно, учитывая накопленный за прошлый год эффект базы, особенно в сельском хозяйстве и горнорудной промышленности), то разрыв станет еще больше и достигнет почти 5%.
График 2. Динамика накопленного роста ВВП Армении, реальная и альтернативная
На 2019 год представлена консервативная оценка, основанная на экстраполяции текущих темпов роста, так что разрыв может быть и выше. Однако мы видим, что он в любом случае существенен. В частности, если в середине 2000-ых гг., синтетическая «Армения» имеет почти тот же трек, лишь несколько более сглаженный, то с 2014 года меняется тренд, который повышается на более чем 1% ВВП годовых, и уже в ВВП Армении 2018 года была накоплена разница в 710 млн долл., вероятно, образованных вследствие вступления в Евразийский Союз.
График 3. Динамика накопленной разницы ВВП, в %, 1997-2018
Как мы видим, один раз уже тренд роста фиксировался очень явно, но вскоре он обернулся вспять. Это как раз рост, вызванный притоком помощи из диаспоры, инвестиций и конференцией доноров после 2001 года. Впоследствии этот фактор был нивелирован. По форме на графике, уже видно, что речь шла о пузыре, или даже о двух пузырях, схлопнувшихся в ходе глобального экономического кризиса.
А вот в случае с динамикой последних лет, заметен куда более выраженный тренд, где разница системно нарастает и, пожалуй, будет продолжать нарастать и в будущем. Также, речь не идет о каком-то разовом факторе (как в случае с конференцией доноров 2001 г.), как мы видим, он оказывает влияние постоянно, без колебаний.
Характерно, что даже несмотря на общий скептический фон в Армении, в том числе распространенный в отношении Евразийского Союза, большее число людей считают, что вступление в Евразийский Союз принесло пользу стране, чем вред.
При этом речь не идет об институтах. Влияние внешней интеграции на институциональную динамику практически нулевое, хотя позже к этому еще следует вернуться. Членство Армении в Таможенном союзе лишь привело к улучшению параметров, связанных с таможней и налогами. В остальном, согласно индексу «Doing Business», влияние незначительно. В случае с Грузией тоже Ассоциация с ЕС не оказала влияния на позицию в индексе.
График 4. Легкость ведения в странах Южного Кавказа, Индекс 2014 (за 2013) и индекс 2019 года (за 2018).
Внешняя торговля
Наиболее выраженным влияние внешней интеграции является во внешней торговле. Помимо факта производства товаров, пользующихся спросом на мировом рынке, а также наличия двух/многосторонних режимов льготной торговли, экспорт зависит и от того, насколько существенным препятствием являются нетарифные барьеры во внешней торговле (включая бюрократизацию таможни), а также издержки транспортного положения страны. Они могут включать в себя слабую дорожную инфраструктуру, отсутствие выхода к морю или границы, закрытые по политическим причинам. Кроме того, даже в рамках одной страны, территории, удаленные от портов или основных транспортных маршрутов, могут сталкиваться со сложностями при внешней торговле, что особенно характерно для таких крупных стран как Россия. Транспортные проблемы и континентальный характер географического положения характерны почти для всех стран Евразийского экономического союза.
По данным Всемирного Банка, средняя стоимость экспортной отправки одного грузового контейнера в 2014 году составляла в Грузии $1355, в Армении $1885, а в Азербайджане – $3460. Для сравнения, в среднем по миру эти расходы составляли $1560, а по ЕС – $1042 (см. Doing Business 2015. Going Beyond Efficiency).
Для адекватного сравнения, я привел внешнюю торговлю стран Южного Кавказа к сопоставимым величинам. Из внешней торговли Азербайджана исключен нефтяной и газовый экспорт, а из внешней торговли Грузии – реэкспорт. После этого, размерность экспорта стран выровнялась и стала хорошо сопоставимой, отражая динамику собственно производства стран. Как мы видим, в 2014-5 гг. экспорт Армении удержался на старом уровне, что в тех условиях было неплохо, а после этого начал расти.
Тогда многие в Армении считали, что это реэкспорт, но по платежному балансу Армении мы можем увидеть, что реэкспорт сокращается и сейчас составляет совершенно незначительную величину (порядка 5-7% экспорта).
График 5. Динамика экспорта стран Южного Кавказа, 2003-2018 гг.
Источник: национальные статистические ведомства, расчеты автора.
После вступления в Евразийский Союз, Армения стала лидером по росту экспорта на Южном Кавказе, и даже сейчас, когда обваливается горнорудный сектор, общий объем экспорта почти не упал, а после стабилизации в 2019 году, он вновь возобновит рост.
Прямые иностранные инвестиции
Выше были представлены положительные результаты членства Армении в Евразийском союзе. Однако не во всех сферах это было таковым. Например, сократился приток прямых иностранных инвестиций в экономику Армении. При этом, Грузия и Азербайджан сохранили хорошую динамику. Армения потеряла инвестиции из России, поскольку в России кризис, и из Европы и США, из-за членства в ЕАЭС.
Приток иностранных инвестиций в армянскую экономику демонстрировал плохую динамику еще с 2012 года, а в 2014-2017 гг. приток прямых иностранных инвестиций не только не вырос, но и упал до минимальных значений (см. Табл. 6), несмотря на некоторые предварительные обещания в процессе переговоров о вступлении. Это было обусловлено кризисом в России, вызванном санкциями и низкими ценами на нефть, а также низким интересом крупного бизнеса из России и других стран ЕАЭС к вложениям в Армению. Определенные обещания – о проведении «конференции доноров» и масштабных инвестиционных проектов – предоставлялись Европейским союзом в 2012-2013 гг. Однако после принятия решения о вступлении в Таможенный союз ЕврАзЭС, эти планы были отменены.
График 5. Динамика притока прямых иностранных инвестиций в экономики стран Южного Кавказа, 2008-2017
Источник: Всемирный Банк
На этом фоне двукратный рост притока прямых инвестиций был зафиксирован в Грузии после парафирования ею Соглашения об ассоциации с ЕС, что положительно сказалось на инвестиционной привлекательности этой страны. Этого, однако, оказалось недостаточно для поддержания стабильности курса национальной валюты и ускорения экономического роста. Азербайджан, сохранивший свободу маневра на внешнем контуре, также сумел привлечь большое количество иностранных инвестиций. Но поскольку азербайджанская экономика сильно зависит от одного сектора, возможно, и инвестиции шли в топливно-энергетический сектор.
Выводы
Как бы там ни было, экономика Армении получила явную выгоду от вступления в Евразийский Союз. Для оценки влияния Ассоциации с ЕС в случае Грузии, следует еще провести дополнительные расчеты, однако на первый взгляд, Грузия также выиграла, хотя и не столь существенно. Наименьшего эффекта добился Азербайджан, который, кстати, сейчас запустил ряд реформ, о чем я сделал несколько публикаций в феврале 2019 г.:
Однако эффект от реформ, который, скорее всего, будет заметным, проявит себя на уровне макроэкономики не сразу. Да и проводились реформы как раз потому, что пределы роста достигнуты и сейчас власти Азербайджана ищут альтернативу.
Что касается отдельных эффектов, то Армения добилась резкого роста экспорта, который в Грузии тоже заметен, но не столь сильно, а также ускорения роста ВВП, в основном в реальном секторе. В то же время приток прямых иностранных инвестиций не только не вырос, а даже сократился в 2014-2018 гг.
