Бергман в своем блоге на Кавказском Узле довольно много написал о происходящем в Тбилиси и высказал свое мнение по этому поводу. Поскольку я тоже слежу за грузинской политикой, пусть и не столь внимательно, у меня тоже есть определенное мнение по этому поводу, в особенности, в отношении «Грузинской мечты». В свое время я написал пост под названием «13 причин, почему Зурабишвили-Иванишвили проигрывают на президентских выборах». Там речь не шла о том, что они проиграют, а о том, что для этого проигрыша есть серьезные условия - и этот текст, на самом деле, актуальности не потерял. Иванишвили протащил-таки Зурабишвили на пост президента, в первую очередь, благодаря активной медиа-поддержке, админресурсу и объявлении о прощении кредитов почти 600 000 граждан. Временно это решило проблему, позволив власти пережить еще какое-то время, но фундаментальных проблем не решило. В экономике, к примеру, у общества были серьезные ожидания от нынешней власти, а заметного результата добиться не удалось (пусть и во многом по объективным причинам). См. Экономика при правлении «Грузинской мечты» – рост или стагнация? См. также Экономика Грузии - итоги 2018 года. Но политические проблемы «Грузинской мечты» уходят корнями не в 2018 год, а ранее.

Внутриполитический фон. Непредставленность оппозиции в политической системе

Уже с 2016 года, когда на неоднозначных парламентских выборах «Грузинская мечта» получила менее половины всех голосов, но заняла более трех четвертей всех мандатов, стали очевидны некоторые проблемы Грузинской мечты. 115 из 150 мандатов – слишком много, но это результат влияния выборной системы Грузии – мажоритарных депутатов избирается почти столько же, сколько и пропорциональных. В 2020 году уже будет не так, но на данный момент парламент сформирован таким образом.

Таким образом, власть получает огромный гандикап – имея большие финансовые ресурсы, определенный информационный ресурс, а также сам факт того, что она является властью, под нее еще и настроена избирательная система. В частности, голоса непрошедших перераспределяются в пользу прошедших, в частности, больше других – в пользу победителя, а также мажоритарные округа приносят мандаты, поскольку там «победитель получает все», а общенациональную сеть, способную обеспечить победу в любой точке, имеет только власть. Это создает огромный «зазор» между реальным общественным мнением и политическим представительством; и этот «зазор» рождает раздражение недопредставленных групп.

К примеру, голоса за «Альянс патриотов» и «Свободных демократов» соотносятся как 13:12, но у первых есть 6 мандатов, а у вторых нет ни одного, поскольку существует избирательный барьер и он довольно высок – 5%. Для Грузии адекватным барьером было бы 3%, но власти на это не идут, поскольку это будет размывать их доминирование в системе. К примеру, если бы барьер был бы 4%, а не 5, то в парламенте вместо 3 партий было бы 4. А если бы барьер был 3%, то тогда в парламенте было бы уже 7 партий. Рассмотрим это в цельном виде.

Таблица 1. Степень представленности населения Грузии в парламенте 2016 года по пропорциональной системе

Примечания: * при условии, что выборы были честными. ** В разах – превышение числа полагающихся мандатов (исходя из доли прошедших в парламент партий) относительно числа полученных голосов во всем населении

Таблица 2. Представленность политических сил в парламенте Грузии с учетом мажоритарных депутатов

Примечание: * кроме беспартийных кандидатов

В итоге, «Грузинская мечта» получила более чем в полтора раза более сильное представительство, чем ее реальная общественная поддержка. Национальное движение получило две трети мандатов от того количества голосов, которое оно получило по пропорциональной системе, а прочие партии были в парламенте почти не представлены – лишь на одну пятую. Добавим к этому еще 2% граждан, просто проголосовавших «против всех» или испортивших свой бюллетень. В сумме 390 тысяч граждан Грузии проголосовало за партии, не вошедшие в парламент или «против всех», из 1,825 тысяч проголосовавших. Это существенно.

Стремление «укрупнять» доминирующих игроков не сослужило хорошей службы. В 2017 году распалась партия Саакашвили – многие из ее членов (особенно бывшие представители «гражданского общества») вышли из состава «Единого национального движения» и образовали партию «Европейская Грузия». Уже в 2019 году раскол произошел и в «Грузинской мечте» - 8 депутатов из ее состава вышли, что само по себе – очень серьезный звонок для силы, имеющей конституционное большинство. Не в том смысле, что она это большинство может потерять, а в том, что несмотря на столь серьезное доминирование, партия уже разваливается на ходу.

В апреле-мае 2018 года в Грузии произошло несколько протестов, например протест «клубберов», которые выступили против того, что полиция грубыми методами боролась с наркоманией в клубах, а также протест против нераскрытия убийства подростка в Тбилиси, к которому присоединилось и «ЕНД». Несмотря на отсутствие содержательной повестки в этих протестах, власть была уже ослаблена и пошла на серьезные уступки (тогда в отставку ушел премьер-министр), как, впрочем, и сейчас (ушел спикер парламента). И вот на этом фоне прошли сомнительные президентские выборы, на которых кандидат от правящей партии победила, но общество воспринимало эти выборы не как выбор лучшей альтернативы, а выбор наименее плохого кандидата – а многие на выборы вообще не пришли.

Внешнеполитический фон – неурегулированность грузино-российских отношений

В последние годы российско-грузинские отношения постепенно ухудшались. Если в период правления Михаила Саакашвили его антироссийская риторика воспринималась населением как что-то, навязываемое властью и уже по этой причине встречала скептицизм в обществе, то с приходом «Грузинской мечты» (ГМ) ситуация изменилась. Был ряд объективных (внешних по отношению к межгосударственным взаимоотношениям) и субъективных причин (ошибок грузинских и российских властей) причин, обусловивших ухудшение отношений как на межгосударственном уровне, так и изменение общественного мнения. Начнем с объективных причин.

Во-первых, «Национальное движение» (ЕНД) сделало все, чтобы обвинить ГМ в работе на Россию, хотя никаких доказательств тому они так и не нашли. Впрочем, имея доминирующий информационный ресурс – Рустави-2, удалось в этом убедить какую-то часть общества, а также, во-вторых – благодаря внешним связям – иностранных партнеров. В-третьих, ЕНД оказалось успешно в том, чтобы не позволить ГМ восстановить отношения с Россией – поскольку в ответ на каждое действие ГМ начиналась организованная медиа-кампания, призванная не позволить ГМ нормализовать отношения с Россией. Им в этом помогали также и непартийные медиа-ресурсы, ориентирующиеся на Запад и финансируемые оттуда. В-четвертых, с конца 2013 года события в Украине и российско-украинский конфликт оказывали серьезное влияние на общественное мнение в Грузии.

Из этих причин многие так или иначе связаны с ЕНД, «поставившим» на борьбу с Россией весь свой политический арсенал. Другие причины были субъективными, и обвинить в этом ГМ или российские власти могут только себя.

В этой группе причин первостепенным было то, что ни одна сторона на самом деле не хотела примирения. ГМ была очень озабочена тем, чтобы «смыть» с себя все обвинения в предательстве, а Кремль очень хотел увидеть грузинскую власть извиняющейся и отыгрывающей все в одностороннем порядке перед тем, как сделать серьезные шаги. В результате российско-грузинский диалог не приобрел динамизма, а имея такой плохой багаж, отношения между двумя странами начали постепенно ухудшаться. Отсутствие улучшений продемонстрировало грузинским противникам улучшения отношений с Россией, что они были правы, утверждая, что с Россией договориться не удастся – и пытаться тоже не надо, а напротив – каждая попытка «размывает фронт борьбы с оккупантами».

Россия пошла на очень ограниченные послабления для Грузии – в частности, был открыт доступ на российский рынок для каких-то грузинских товаров, но не более. Визовый режим не был не только отменен, но и сколько-либо существенно смягчен. А это означает, что на протяжении 15 лет грузинские граждане в России не бывают. С 2017 года Европейский Союз уже открыт для Грузии, хотя, конечно, возможность посетить его имеют далеко не все жители Грузии, - но элита такие возможности имеет.

Также, продолжилась политика «бордеризации» (то есть, огораживания в Южной Осетии по старым административным границам, невзирая на то, что таким образом можно разделить дом и земельный надел семьи и так далее), что, учитывая конфликт, являлось постоянным фактором раздражения в Грузии. А инциденты, где страдали грузинские граждане (в прошлом году был убит Татунашвили), были, хотя и не происходили часто, но не были исключены и обостряли отношения.

Общественное мнение в отношении России в Грузии

Уже к 2018 году число твердых сторонников российско-грузинского диалога в Грузии снизилось до менее половины населения. Данные представлены ниже.

График 1. Динамика поддержки российско-грузинского диалога в Грузии

Источник: опросы IRI по Грузии (презентация, стр. 33)

В силу перечисленных обстоятельств, а также экономического кризиса 2014-2016 гг., Россия проиграла борьбу за общественное мнение Грузии Западу и в результате число сторонников интеграции в пророссийские структуры в Грузии оказалось минимальным. В Грузии по этим же причинам практически не оказалось политической силы, представляющей отличное от мейнстрима мнение по внешнеполитическим вопросам – эту роль на себя пытались брать Нино Бурджанадзе и «Альянс патриотов», но они с ней не справились.

График 2. Отношение жителей Грузии к внешней интеграции

Источник: опросы NDI по Грузии (презентация, стр. 46).

Вышесказанное показывает, что антироссийские отношения нарастали наряду с ростом антиправительственных настроений на протяжении нескольких лет. Социологические опросы по поводу уровня поддержки «Грузинской мечты» я приводить не буду, поскольку политическая социология крайне недостоверна в Грузии и разбираться в ней не имеет смысла. См. Нищета электоральной социологии Грузии. К первым поствыборным экзит-полам. Но факт в том, что это происходило. Лучше всего это может проиллюстрировать динамика результатов президентских выборов – в 2013 году кандидат от правящей силы получил 62% голосов, а в 2018 году – уже 39% (оба результата – первый тур). Рост оппозиционных настроений и рост критических настроений в отношении России это не один и тот же процесс, но поскольку на шкале политических предпочтений основная оппозиционная сила – ЕНД – куда более критична в отношении России по сравнению с властью (ГМ), эти процессы были в некотором роде синхронизированы. На протяжении последних лет это и было одной из главных тем конфликта нарративов (хотя нарратив на самом деле есть только у ЕНД). Попытка улучшения экономической ситуации за счет улучшения отношений с Россией потерпела крах (на данный момент) и как следствие – старые обиды стали выходить на поверхность и в том числе – в оффлайн.

Противоречия проявляются на улице

На протяжении какого-то периода сторонники ЕНД («Свободная зона») пытались бороться с теми россиянами, которые в Грузию въезжали с георгиевской ленточкой или какими-то другими российскими державными символами. В какой-то момент это сошло на нет, но им удалось подключить к своим действиям государство. А в начале сентября прошлого года в Грузии проводился медиафорум, но прозападные издания и партии подняли шумиху, власть отреагировала, депортировав нескольких российских экспертов и журналистов. Это уже создало отрицательный фон вокруг российско-грузинских отношений, который сейчас просто проявился с большей силой.

Российские чиновники и представители экспертного и медиа сообщества не воспринимают тот факт, что в Грузии многие не хотят их приезда. В Грузии отношение к России негативное еще с советского периода, но в последние годы оно становится более системным. В первую очередь потому, что если раньше грузины не любили вполне конкретную Россию со всеми ее достоинствами и недостатками, то сейчас, в особенности, молодежь, смотрят на Россию совсем уже издалека и реальную Россию не представляют себе, что уже создает долгосрочный раскол.

Сверх этого, в Грузии формируется новая традиция публичной манифестации национализма. Есть, например, «Грузинский марш», который уже проводился несколько раз при участии нескольких тысяч человек, выступавших против мусульман. Также, есть более мелкие по численности и более агрессивные молодежные радикальные группы, которые также время от времени выступают. Помимо национализма, есть и его противники. В последнее время появляются левые движения типа зеленых, пиратов, защитников ЛГБТ и проч., и они тоже выступают публично, приобретая опыт публичного действия.

***

Весь этот фон представлен не просто так. Все, что произошло в последние несколько дней в Грузии – это продолжение предыдущих тенденций, а не что-то новое. Самостоятельно эти события почти ничего не означают. Например, появление российского депутата на месте спикера грузинского парламента. Учитывая уровень российско-грузинских отношений, понятно, что это будет негативно восприниматься в обществе. Те, кто организовал такое мероприятие, поступили крайне неосмотрительно и некрасиво.

Однако это не проявилось бы в такой форме, если бы не ухудшающийся фон российско-грузинских отношений, если бы не долгосрочное обострение отношений России и США и, если сама российская сторона стремилась бы к некоторой деликатности в этом вопросе. Грузинская ситуация очень тонкая – задеты чувства и коренные интересы страны. Конечно, Россия также может считать свои интересы задетыми, но если Россия хочет дискутировать с Грузией на языке обид, то она не сможет претендовать на региональное лидерство – как минимум должен быть более ответственный подход у более крупных игроков.

Однако июнь был горячим далеко не только потому, что выступил российский депутат. С 18 по 23 июня защитники ЛГБТ хотели провести в Грузии первый гей-парад; церковь была против, а грузинские националисты на это ответили созданием бригад по патрулированию города с тем, чтобы не допустить проведение парада. Власти начали задерживать националистов, что де-факто вывело их на солидаризацию с ЛГБТ, но после этого премьер-министр сказал, что проблема раздута и это сигнализировало о готовности пойти на компромисс с националистами.

Участники протеста против российского депутата – в основном студенты, а в Грузии большая молодежная безработица, в особенности в городах – и это создает еще одну проблему – летом им делать нечего, а мобилизовать для выхода на улицу куда легче. Были и другие мероприятия, концерты, мелкие противостояния, то есть, Тбилиси уже был ко второй половине июня сильно разогрет, что в итоге привело к политическому кризису. Это похоже на события летом 2015 года в Ереване, когда был протест против повышения цен на электроэнергию – или даже события летом 2016 года, хотя в Грузии обошлось без стрельбы.

В итоге, получается, что над Грузией постоянно летает стая "черных лебедей", которые в любой момент и по любому, в том числе и не самому значимому поводу вызывают серьезный правительственный кризис - как в прошлом году - или как сейчас, а также способны создать и внешнеполитический кризис. Все это высвечивает как глубокую некомпетентность и безответственность политического класса, а также экспертного и политического сообщества, так и неготовность решать застарелые проблемы. Причем, простых выходов из этой ситуации нет, а время во многом упущено. Единственное, что может смягчить ситуацию, это если в экономике этот и следующий год будет не менее успешным, чем прошлый, а желательно и более успешным. Но как такое может быть на фоне ограничения для российских туристов, введенного Путиным - сказать очень сложно. Так что Грузию с большой вероятностью ждет турбулетный период.