Управление бизнесом vs. управление государством

Минэкономики Армении Ваагн Керобян был единственным из потенциальных кандидатов, согласившихся на работу в правительстве Пашиняна после подписанного им капитуляционного заявления. Он является выходцем из бизнеса (основатель и директор компании menu.am, занимающейся доставкой еды из кафе и ресторанов на дом). Этот бизнес всегда считался достаточно успешным и поэтому многие считали, что его руководитель сможет стать и хорошим министром.

Я изначально относился кэтому скептически, поскольку работа министром и занятие бизнесом совершенно разные сферы деятельности.

• Министр разрабатывает политику; министр в любой сфере занимается принятием политических решений, а не решением вопросов только этой отрасли. Например, у бизнеса номинально (и в подавляющем большинстве случаев и реально), нет социальной ответственности, у государства она есть и это закреплено в конституции. Принятие решений должно отличаться и по степени подготовки: министр обязан проконсультироваться, у него для этого есть и помощники, и советники, и начальство в виде премьера и вице-премьера, бизнесмен же чаще всего принимает решения сам, на основе интуиции.
• Бизнесмен работает в логике микроэкономики, а министерство - в логике макроэкономики. Масштаб деятельности совершенно разный. Характер задач, стоящих перед министром и бизнесменом тоже отличается. Бизнесмен стремится к частной прибыли, а у министра задачи включают в себя прибыль многих компаний, если бизнесмен должен подавить конкурентов, то министр развивает конкуренцию.
• Сильно отличается характер взаимоотношений бизнесмена со своим персоналом и министра с кадровым составом министерства. Сотрудники бизнеса защищены (скорее номинально) лишь трудовым кодексом, тогда как занятые в госсекторе - защищены законом о госслужбе, имеют выслугу лет и совершенно другие механизмы поощрения. Бизнесмен может уволить своих сотрудников и нанять новых; министру это сделать гораздо сложнее (и для этого есть веские причины).
• Бизнесмен в своем бизнесе главный, он принимает самостоятельные решения, а министр главным не является - он является частью всей правительственной машины и подчинен премьеру, а во многом и собственным подчиненным. Уровень регламентированности их деятельности разный. Отсюда проистекает и разная степень свободы в действиях и заявлениях, присущая бизнесменам и госслужащим. Бизнесмен думает как избежать регуляций, министр сам является регулятором. Они подчиняются разным законам, откуда, в том числе проистекает, что бизнесмен часто нанимает на работу родственников и друзей, имея на это полное право; в госструктурах же это порождает конфликт интересов и не приветствуется, а то и становится причиной служебных расследований или общественного порицания.

Хороший пример бизнесмена на госслужбе - Дональд Трамп, который все вышеперечисленное так и не понял, пытаясь руководить государством как своим бизнесом. Причем сколько он ни пытался воплотить свой идеал управления на государственном уровне, это у него так и не получилось. В первую очередь потому, что он не понимал всего масштаба и сложности государственной машины, и не был в состоянии трансформировать свои стратегические цели в понятные для бюрократической машины сигналы, которые впоследствии реализовывались, даже с учетом того противодействия, которое было.

На макроуровне умеют мыслить менеджеры и владельцы бизнесов уже крупнейших корпораций, вовлеченных в разные сферы деятельности и работающие одновременно во многих регионах страны, а также транснациональные компаний. Однако здесь часто возникает вопрос еще одного противоречия: насколько они лояльны государству? Бюрократия лояльна именно государству; это так в идеале и, чаще всего в реальности. Даже в Армении мы это видим - государство сопротивляется разрушительным процессам, запущенным нынешним деструктивным и компрадорским руководством. Но бизнес чаще всего лоялен совсем другим идеям: глобализации, открытым границам, частным интересам (возникает уже конфликт интересов). Если только речь не идет о бизнесе преимущественно сотрудничающтм с государством, это национальные энергетические компании, компании, вовлеченные в военно-промышленный комплекс и др.

Кстати, если Трамп был крупным бизнесменом, то у Керобяна в этом смысле ситуация не совсем такая. В начале 2017 года в его компании (Internet Projects) было порядка 200 сотрудников, но потом, в связи с ростом конкуренции на этом рынке, их число упало до 80 в 2018 году и 64 в конце 2020.

Заявления Керобяна по поводу границы с Турцией

Конечно, открытые границы - это очень хорошо для экономики, потому что в результате конкуренции создаются более качественные продукты, то есть по качеству наша экономика может достичь мирового уровня. Если в страну ввозятся дешевые и качественные продукты, то наш местный производитель вынужден стать лучше. ... Он затронул принятое во время войны решение о том, что с 1 января 2020 года будет запрещен ввоз турецкой продукции - речь идет примерно о 2200 наименованиях товаров. В результате на рынке Армении освободится ниша примерно в $200 млн. ... Я призываю бизнесменов взять этот список, посмотреть какие он предоставляет возможности и сделать так, чтобы с 1 января на полках магазинов появились аналогичные товары армянского производства.

Если сказать коротко, то можно только сказать, что Керобян не разбирается в макроэкономике. За месяц произвести товары, которые импортировались из Турции при отсутствии производственных линеек, технологий, кадров, самих предприятий, инфраструктуры, лицензий, подключений к сетям и т.д. - да еще и в условиях, когда импорт из Турции сделан с запасом в несколько месяцев, так что рынок на самом деле совсем не освободился... На занятие таких ниш обычно уходит 5-10 лет. А не 1 месяц.

Теперь про то, что открытые границы это всегда хорошо. Пускай расскажет об этом Турции и Азербайджану, которые держали закрытые границы на протяжении десятилетий (и продолжают это делать), а также пусть объяснит почему это так необходимо, когда блокада уже полностью компенсирована: Армения от блокады до выхода из изоляции. 1989-2018 (23  мая 2018). Более того, взгляд на проблему производства с точки зрения потребителя (производитель вынужден будет стать лучше), особенно в условиях абсолютно неравных, показывает, что он на раз-два готов угробить всю и без того слабую промышленность и сельское хозяйство Армении ради тех идеологических максим, которые ему кто-то в свое время вложил в голову. Это и неудивительно, ведь Керобян никогда ничего не производил, а только продавал произведенное. О необходимости открытия границы с Турцией он высказывается уже 12 лет, а турецко-азербайджанская агрессия против Арцаха на его мнение не повлияла.

Речь не о том, что границу открывать не надо. А о том, что надо открывать в условиях не диктата Анкары, а равновесных отношений, которые на сегодня Пашинян сформировать не в состоянии. Кроме того, необходимо так уравновесить торговый режим, чтобы дотации турецким компаниям, которые дает Эрдоган, чтобы осваивать соседние рынки, были компенсированы пошлинами, и тогда армянский производитель будет, по крайней мере, в равных условиях (а далее надо будет дотировать, чтобы дать возможность адекватно работать на местном рынке. Вот в каких условиях должны расширяться торговые отношения. Причем как с вражеской Турцией, так и с дружественным Ираном. К этому вопросу мы уже обращались полгода назад: Армения готовит эмбарго на турецкую продукцию (18 октября 2020).

Интересно, что после волны критики, Керобян изменил мнение и сказал, что "запрет на ввоз турецких товаров нужно продлить", как бы бросаясь из крайности в крайность. Он сказал: Считаю, что эмбарго нужно продлить, прежде всего, для защиты местных производителей. Решение необходимо оставить в силе, если не будет каких-либо непреодолимых препятствий.

И здесь он опять неправ. Запрет на ввоз турецких товаров не может быть мотивирован протекционистскими мерами. Это получается какая-то игра. Напомню, запрет вводился совсем не ради того, чтобы армянские компании получили лишние прибыли. Так дела в мире не делаются. Запрет был введен за то, что Турция перебросила в Арцах тысячи боевиков и террористов, а также организовала осеннюю войну 2020 года.

• О переброске боевиков из Сирии и Ливии в Азербайджан (2 октября 2020)
• Турецкая война против Армении. Детали (28 октября 2020)

Керобян об экономическом росте

Вчера Керобян объявил о том, что экономика Армении почти восстановилась. Поскольку в феврале 2021 года показатель экономической активности составил -5.3% годовых, а в феврале прошлого года было на день больше, экономика Армении почти восстановилась. И это в том случае, когда показатели по туризму близки к нулю. В этой связи он подтвердил свое намерение по итогам года выйти на двузначный показатель экономического роста.

Заявление, что спад на 5.3% почти эквивалентен восстановлению, вызвало очень скептическую реакцию в обществе, а также стало поводом шуток и анекдотов. Однако попробуем понять, что именно оно означает. Если календарный фактор соответствует 3.4% месяца, то логично было бы предположить, что реальный спад составил около 1.9% в пересчете на дни. Что Керобян и сделал. А учитывая, что в феврале 2020 года кризиса еще не было - приходим к выводу, что экономика почти восстановилась.

Однако это не совсем так работает. Календарный фактор правильнее всего считать в пересчете на рабочие дни. У меня есть расчетные данные по ежемесячной экономической динамике с конца 1990-ых гг. Это позволяет посмотреть, где этот фактор проявлялся, а где - нет. За этот период было несколько високосных лет - 2000, 2004, 2008, 2012, 2016, 2020. В феврале 2001 года рост ВВП (к февралю високосного года) был примерно на 3.6% ниже, чем в январе того же года и на 6.5% ниже, чем в марте. Эффект очевиден. В феврале 2000 года был 21 рабочий день, а в феврале 2001 - 20. В феврале 2005 года рост ВВП был даже выше, чем в соседние месяцы; очевидно, эффект не проявился. А все дело в том, что как в феврале 2004, так и в феврале 2005 - 20 рабочих дней. В 2004 году было лишнее воскресенье. В 2008 году эффект, пусть и не очень заметно, но проявился, а уже в 2012 и, особенно, 2016 гг. был незаметен. По мере роста экономики, значимость календарного фактора снижалась, также она зависела от числа рабочих дней. В феврале 2020 года было 20 рабочих дней, точно так же как и в феврале 2021. Поэтому, предположение, что в феврале 2021 года этот фактор оказал сколько-либо значимое влияние, считаю неверным.

Другое дело, что размер спада уменьшился и в феврале 2021 года действительно мы увидели более положительные тенденции. По сравнению с прошлыми месяцами, улучшилась ситуация в промышленности, строительстве и торговле. А то, что в услугах такого улучшения не заметно, это вызвано тем, что туристический сектор все еще не восстановился.

Но даже если учитывать, что спад ПЭА в январе составлял 8.2%, а в феврале - лишь 5.3%, дает ли это нам основание предполагать, что экономика восстанавливается? Пашинян еще в феврале заявлял, что фиксируется рост числа сделок, судя по чекам ККА на 12%, что говорит о том, что экономика восстанаваливается. Однако в феврале 2021 года торговля все же сократилась на 7.8% к прошлому февралю, в связи с чем можно понять, чего стоят данные высказывания о восстановлении экономики. В действительности, судить об экономическом восстановлении по текущим показателям нельзя; такую оценку можно делать лишь по происшествии времени, когда будет понятен тренд, очищенный от флуктуации. Очевидно, что в феврале ситуация лучше, чем в январе, но в марте ситуация может вновь ухудшиться. Это вполне нормальная ситуация и в кризисных условиях она не поддается адекватному прогнозированию.

В то же время, рост в 2021 году будет и достаточно заметный. Несмотря на то, что Центральный Банк прогнозирует рост всего лишь на 1.4%, мое видение более оптимистичное: показатели от 4 до 6.5% можно считать вполне реалистичными, учитывая низкую базу прошлого года. Особенно заметными будут положительные показатели апреля-мая, поскольку в соответствующих месяцах предыдущего года был карантин, так что эффект низкой базы поможет зафиксировать высокие показатели в текущем году. Однако многое зависит от общей ситуации в мире и того, как быстро будет восстановлена мировая экономика, и тут, хотя есть определенные обнадеживающие тенденции, еще рано делать окончательные выводы. Тем более о двузначном росте.

Керобян о туризме

В 2020 году в Армении был зарегистрирован большой спад в сфере туризма, но уже в марте этого года на улицах можно было видеть туристов. Приехало довольно много иранских туристов, и на апрель есть много бронирований отелей, в мае мы вернемся к нормальным темпам. Рост туризма, по сравнению с прошлым годом и снижением на - 20-25% по сравнению с 2019 годом, в этом году прогнозируется на уровне 319%.

Рассмотрим ситуацию в цифрах. В 2019 году в Армении было 1,894 тыс. международных туристов и 1,545 тыс. внутренних туристов (всего 3,439 тыс. туристов или 3.4 млн человек). В 2020 году было 375 тыс. международных и 1,046 внутренних туристов (всего 1,421 тыс. туристов). Спад международного туризма составил 80.2%, внутреннего 32.3%, совокупного - на 58.7%. Рост на 319% или в 4.19 раз приведет к тому, что в этом году совокупный поток туристов составит около 6 млн человек. Вряд ли это возможно, учитывая, что у Армении нет потенциала разместить столько человек. Это значит, что под ростом туризма понимался исключительно международный туризм.

Если же предположить, что международный туризм вырастет на 319%, это означает, что Армения примет в текущем году 1.57 млн человек, немногим менее, чем в 2019 году. Однако как такое возможно, если первый квартал практически закончился, а даже с Грузией переговоры по открытию границы еще не завершены. К сожалению, данных по авиапотоку за 2021 год пока еще нет, но взамен есть данные отслеженного авиатраффика с флайтрадара, согласно которому в день отслеживается около 11 полетов в среднем против нормы в 30-40 в прошлом году. См.: Ранние данные по экономике Южного Кавказа с начала пандемии (23 апреля 2020).

Это означает, что по крайней мере за первый квартал 3х-4х-кратное проседание, если не больше (учитывая более низкую загруженность) сохраняется даже по сравнению с прошлым годом, то есть приток туристов порядка 50-100 тыс. за первый квартал, а более реалистичным следует считать годовой показатель порядка 650 тыс., то есть более чем в два раза меньше, чем прогнозирует Керобян.

Инвестиции

Еше одна сказка - это то, что некая крупная шведская компания придет на армянский рынок и построит в стране завод на 3000 рабочих мест. Потом оказалось, что шведская компания с капитализацией в 25 млрд долл. - это ... платформа для онлайн-игр Evolution, которая объявила о создании своей армянской студии. Такие крупные компании в Армении возьмут на себя роль кузницы кадров высококвалифицированных специалистов и будут пропагандировать культуру работы мирового качества, поэтому как воздух, необходимы нашей экономике.

В связи с очередной безграмотной цитатой от министра возникает еще один вопрос - так эта компания будет открывать рабочие мес та или пропагандировать культуру работы мирового качества, да еще и в сфере онлайн игр? Думаю, понятно, что речь идет об очередной химере. И, хотя новые технологии управления действительно нужны стране, но нужна не их пропаганда, а внедрение, и вряд ли именно в сфере онлайн игр, так как сектор казино, букмейкеров и прочих платных игр в стране и так развит сверх всякой меры, представляя уже серьезную социальную проблему.

Также он объявлял о том, что в стране реализуются большие инвестиционные проекты, где для него неважно - это внутренние или внешние инвесторы. То, что для министра неважно, инвестиции внутренние или внешние, неудивительно, поскольку еще до войны, в январе-сентябре 2020 года чистый приток прямых иностранных инвестиций составил 311 млн драм или всего лишь порядка 640 тыс. долларов. А общий объем инвестиций, судя по использованию ВВП, за год сократился на 14%, и даже по сравнению с 2012 годом - на 10% в постоянных ценах (2012 взят потому что это первый год, по которому есть данные по методологии СНС-08). Так что и внутренние инвестиции сократились, пусть и не столь значительно.

***

Как мы видим, в вопросе обеспечения экономического роста в Армении ситуация не только не идеальная, но и не подвергается адекватной оценке со стороны властей страны и профильных ведомств. Желание подменить работу пиаром будет подрывать экономический рост долгосрочно, особенно учитывая стремительный рост долговой нагрузки - в феврале был взят новый долг в 750 млн долл. В 2021 году будет восстановительный рост, хотя полноценным восстановлением экономики следует считать восстановление ее динамизма, то есть возвращение к тем темпам экономического роста, которые фиксировались до кризиса, а с учетом всех нынешних проблем, это будет сделать крайне сложно.

Грант Микаелян