НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.
***
Этот вопрос довольно часто задается в применении к Ближнему Востоку, Китаю, России или Украине, а также Европейскому Союзу, но обсуждение относительно влияния американских выборов на ситуацию на Южном Кавказе мне фактически не встречалось. Понятно, что отдельной политики на Южном Кавказе не будет ни у Трампа, ни у Харрис, они будут продолжать существующие тенденции, но на сегодня у них отличные позиции по двум ключевым вопросам, затрагивающим регион Южного Кавказа – украинский и ближневосточный конфликты. Изменение политики в том или ином отношении уже будет серьезно влиять на политику на Южном Кавказе. Попробуем поразмышлять на эту тему, используя известные нам вводные.
1. Кто победит – у кого шансы выше
Нынешняя кампания характеризовалась довольно жесткими качелями от демократов к республиканцам и обратно, а также довольно существенными перестановками внутри этих партий, которых стоит коснуться лишь вскользь. Изначально кампания была довольно равной, а после начала судебных процессов, Дональд Трамп начал проседать. Однако сумма проблем в американской внешней и внутренней политике, а также уже визуально заметные проблемы со здоровьем Дж. Байдена, начали склонять чашу весов в пользу Трампа. Самым драматическим для кампании месяцем был июль. Тогда в сжатые сроки произошло три важнейших события. Сначала состоялись дебаты, в которых, по общему мнению, победил Д. Трамп, что существенно повысило его шансы на избрание с условных 50% до 60%, согласно тотализаторам. Несколько дней спустя произошло покушение на убийство Трампа, причем фактически выстрел состоялся, были погибшие и раненые, а сам Трамп по счастливой случайности именно в этот момент повернул голову и пуля задела его ухо по касательной, а не вошла в висок. Трамп стал признанным лидером Республиканской партии на ее съезде, тогда как никогда до того он не имел явной поддержки со стороны самой партии и рассматривался в ней в качестве чужака. Шансы Трампа на победу выросли, по оценкам, до 67%, а Байдена – упали до примерно 20%. Многие ожидали, что он выйдет из кампании, поскольку шансы на победу стали реально низкими. И тогда произошло новое событие – после отсутствия на публике на протяжении нескольких дней, распространяется заявление от имени Дж. Байдена о выходе из кампании. Вице-президент Камала Харрис стала основным кандидатом от Демократической партии. Судя по утечкам, это произошло в результате консолидированного доверия партийного руководства на Байдена с требованием уйти пока еще не поздно сменить его на кого-нибудь более жизнеспособного. См. также: Политический расклад в Америке после покушения на Трампа и выхода Байдена из гонки (21 июля 2024).
Это резко изменило предвыборный расклад. И Дж. Байден, и Д. Трамп, являлись непопулярными кандидатами, если не считать ядро сторонников обоих партий, то есть, они имели твердую поддержку от сторонников партий, но не выглядели хорошими кандидатами для нейтральных и не определившихся. В обоих партиях эту слабость осознавали, но таковы правила игры – кандидат определяется на праймериз, где избиратели выбирают предпочтительного кандидата, а не «избираемого». В частности, та же Камала Харрис участвовала в праймериз и показала очень слабые результаты среди избирателей Демпартии, где Байден, напротив, показал уверенный результат. В то же время, ее прочие характеристики, такие как публичный профиль, отсутствие длинного политического шлейфа, принадлежность к цветному населению, женскому полу и относительная (лишь по сравнению с Трампом и Байденом) молодость, делали ее куда более приемлемой именно для неопределившихся. По тому же принципу, в Республиканской партии на праймериз победил Д. Трамп, который имеет поддержку ядра избирателей, но по «избираемости» уступает конкурентам, таким как Рон де Сантис или Никки Хейли. Выдвижение Камалы Харрис, по сути, было результатом внутреннего «переворота» в Демократической партии, где осознали риски почти неизбежного поражения и решили пойти против важных принципов американских выборов. Действующий президент в прошлом не выходил с кампании в таких обстоятельствах. Однако в прошлом действующий президент, как правило и не оказывался в состоянии почти полной физической немощи, при этом отказываясь уходить. Так что Байдена «отодвинули» не от хорошей жизни.
Сразу после выдвижения Камаллы Харрис, уровень ее одобрения резко скакнул вверх: если в прошлом соотношение уровня одобрения и неодобрения было на уровне 42% против 56%, то после выдвижения в качестве основного, отдельного от Байдена, кандидата, она вышла в плюс, приблизившись к 50% положительных оценок. Начался «медовый месяц» Камалы Харрис с избирателями, и он продлился примерно два месяца. За это время она выжала максимум из своего “likeable” образа, и нарочито веселая и бессодержательная эстетика начала надоедать избирателям. Конечно, она обладает некоторой харизмой, способностью к публичным выступлениям (опыт прокурорской работы), а также убедительностью. Но постоянно чувствуется нехватка компетенции по широкому кругу вопросов, требуемых для президента, а также неубедительность программы, которая для Америки является слишком левой.
Трамп, напротив, вошел в противофазу, потеряв эффект от покушения. В августе и сентябре он был на спаде. Публично объявленная поддержка третьего кандидата Роберта Кеннеди на пользу ему не пошла, поскольку внимательное изучение соцопросов показывает, что от Кеннеди больше голосов перешло Камале Харрис. Это неудивительно, поскольку в прошлом Кеннеди демократ. Дебаты с Камалой Харрис Трамп, согласно опросам, проиграл. Эти дебаты не принесли ему электорального разгрома, поскольку Трамп все же оказался на недружественной площадке, где журналисты постоянно пытались его оспорить, а к Харрис относились более благосклонно, но и добавить очков они ему не могли. Поэтому Трамп продолжил медленное падение. Тогда в поддержку кампании Трампа включился Илон Маск, а Республиканская партия начала давить на Трампа с тем, чтобы он поумерил свой эгоизм, уже порядком раздражающий избирателей, и начал обращаться к разным аудиториям. Несмотря на изрядное сопротивление с его стороны, Трамп все же несколько переделал эстетику своей кампании. Это, а также поддержка Маска, начало несколько улучшать позиции Трампа, но, как представляется, переломными стали дебаты кандидатов в вице-президенты Тима Уолтса и Дж. Ди Венса. Дебаты прошли в уважительной атмосфере, и в них Венс победил, но главное было не это, а то, что он разрушил свой образ ветерана и правого радикала, сменив его на более центристский и респектабельный. И это смягчило определенные предубеждения в отношении кампании Трампа. С тех пор уровень поддержки Трампа начал расти, а Харрис начал падать. На данный момент, согласно опросам, Харрис все еще впереди Трампа в общенациональном опросе, но при распределении по штатам (выборщики), Трамп уже имеет больше шансов на победу. Конечно, открытым является вопрос, насколько точны соцопросы, имеют ли они погрешность как раньше или нет, и как изменится общественное мнение до самого момента выборов.
Но к выборам ситуация начала становиться все более шаткой для обоих кандидатов, и кампании начали становиться все более спорными. Илон Маск начал активно агитировать в пользу Трампа, в том числе обещая миллион долларов тем избирателям, которые поддержат его сбор подписей в пользу 1 и 2 поправок к Конституции, при условии, что они зарегистрированы как избиратели в Пенсильвании (штат, который, как считается, окажет решающее влияние на результаты выборов). Демократы считают, что это коррупция и, возможно, будут давить на этот аргумент.
С другой стороны, в кампанию включился самый популярный демократ – бывший президент Барак Х. Обама, который активно призывает голосовать за Харрис, которую он сам никогда особо не жаловал. Он даже дошел до того, что косвенно объявил предателями тех чернокожих мужчин, которые голосуют за Трампа (а их число в последние годы выросло). В попытках апелляции к этой аудитории, Камала Харрис предложила мужчинам афроамериканцам прощаемые кредиты на бизнес и право на выращивание марихуаны для продажи. Это показывает реальное восприятие афроамериканцев со стороны политического истэблишмента и тоже вызвало критику. Что же касается электорального эффекта, то он пока не измерен. Наконец, 14 октября была опубликована книга журналиста Боба Вудворда об украинском и палестинском конфликтах и том, как реагировала администрация Байдена на эти вызовы. По идее, она представляет Байдена в лучшем свете – в качестве борца за мир и победу американского видения мира, но существуют и другие трактовки – критики Байдена видят в книге его нерешительность, неспособность справиться с тяжелыми кризисами. Хотя книга стала бестселлером, продалась гигантскими тиражами и явно была приурочена к выборам, пока непонятно, повлияла ли она как-то на электоральный расклад.
Согласно букмейкерам, сегодня шансы Трампа на победу ближе к 60%, а сайт проекта «538» дает Трампу 51% шанс на победу, но понятно, что борьба очень близкая и явного преимущества ни у кого нет. С одной стороны, на сегодня, по опросам, в большинстве колеблющихся штатов, побеждает Трамп, но с другой – его хандикап очень незначительный, поэтому все еще может измениться. Как представляется, в условиях столь близкой борьбы, ситуация в российско-украинском и израильско-палестинском конфликтах, может определить результаты выборов, а учитывая, что Путин и Нетаньяху могут «подыграть» Трампу, демократы оказались в уязвимой и не очень предсказуемой позиции.
Напоследок, стоит обсудить прогноз Алана Лихтмана, который, как считается, предсказал все выборы с начала 1980-ых гг., и теперь он дает победу демократам. Его подход состоит в том, что есть 13 основных параметров, которые определяют победу того или иного кандидата, а сам кандидат является представителем своей партии в конструкции конкуренции «власть-оппозиция», хорошо знакомой на постсоветском пространстве. Положительные или отрицательные ответы на эти вопросы определяют победителя – и Камала Харрис набирает достаточное число баллов, соответственно, согласно Лихтману, победит. С этой методологией есть ряд проблем – даже если представить, что все параметры выбраны правильно, неизбирательное их приравнивание друг к другу от кампании к кампании предполагает их равнозначность, а однозначный ответ «да» или «нет» исключает градации, которые часто существуют. И по этой причине, мне данная методология кажется дефективной, даже если она и демонстрировала успех в прошлом (но по выборам 2000 и 2016 гг. есть вопросы). У Лихтмана есть шанс оказаться успешным и сейчас, но очевидно, что нет никакой магии в духе «Лихтман предсказал Трампу победу в 2016 году, а сейчас предсказывает поражение, значит победит Камала Харрис». Есть такое высказывание родом еще из 70х, что «экономисты успешно предсказали 9 из последних 5 экономических кризисов» и этот случай вполне может оказаться чем-то из этого ряда.
Таким образом, после всего вышесказанного, читатель может сделать вывод, что ни у одного из кандидатов нет решающего перевеса, борьба идет практически равная, так что будущий победитель еще неизвестен, кто бы что ни говорил. Но есть риски поствыборных процессов, к которым обе партии тоже готовятся. Так что 5 ноября может не поставить точку в этом споре, а стать лишь еще одной вехой в напряженной борьбе.
2. Как изменится региональная и внешняя политика США в случае победы Камалы Харрис
Сам этот вопрос выглядит не совсем логично, если следовать самым банальным истинам в духе «в случае победы Камалы, она лишь продолжит линию Байдена, поскольку представляет ту же партию». Некоторые вовсе считают, что президентами играет их окружение, включая как Байдена, так и Харрис. Книга Вудворда, как раз демонстрирует, что «коллективный Байден», о котором очень много говорили это явление вымышленное, а реальные решения принимал как раз физический Байден, хотя понятно, что существуют и процедуры, и разные группы влияния – это было, есть и будет.
Так вот, совсем не обязательно, что Камала Харрис продолжит политику Байдена по многим вопросам. В случае победы, она получит возможность сбросить ряд проблем как ящерица сбрасывает свой хвост, если это ей нужно для выживания. В качестве таковых рассматриваются израильское и украинское направления, где Камала Харрис может изменить свою политику. Киев в последние 12 месяцев получал не так много американской поддержки как хотел бы, на фронте ощущалась нехватка снарядов и прочего вооружения, а отказ Байдена приехать на Раммштайн и неприятие «Плана победы» Зеленского показывают, что политика уже пересматривается явочным порядком.
Но Байден очень серьезно связан с украинской историей: он «разруливал» эту ситуацию в качестве вице-президента еще при Обаме, в особенности, в период 2014-16 гг., также он связан с украинской ситуацией лично: компания “Burisma” сына Байдена работала в Украине, и эта тема обсуждается в американской политике. Кроме того, с 2021 года Байден активно определял внешний курс Запада в отношении российско-украинского конфликта, так что для него сохранение нынешней политики в отношении Украины имеет большое значение с точки зрения собственного политического наследия. У Камалы Харрис нет такого трэка и ее ничего не будет принуждать к продолжению этой политики без конца. Да, политика США будет инерционно продолжать нынешний курс вплоть до января-февраля, но потом ее продолжение выглядит маловероятным. Украинская история становится все более убыточной в политическом отношении, и Камала Харрис вряд ли будет в нее инвестировать свой капитал в дальнейшем.
Еще одно направление, где Камала Харрис проявит себя – это израильско-палестинское. Израильское лобби, произраильские круги (в т.ч. американские евангелисты), ультра- и просто правые в американской политике, настаивают на поддержке Израиля в любой ситуации, особенно в ситуации конфликта с Ираном, арабскими соседями Израиля и с палестинцами. Но большая часть этих кругов сегодня сконцентрирована вокруг Дональда Трампа. Камала Харрис же – напротив, относится скорее к левой части американского политического спектра, в которой пропалестинские настроения куда более выражены. По большому счету, Камала Харрис, скорее всего, будет иметь внутреннюю повестку на первый период – а это вопросы миграции, культурных войн и т.д.
Как следствие, ситуация на Южном Кавказе, будет иметь тенденцию если не к замораживанию, то к стабилизации, поскольку Харрис попытается зафиксировать текущий статус-кво в отношении Ирана и России вместо эскалации нового противостояния. Политика в отношении России может быть выражена следующими словами «замирение без признания», т.е. курс на перемирие вместо мира, минимизация поддержки Зеленского, но сохранение санкций против Путина, постановка политики в отношении России на паузу, как менее актуальной. Это, с одной стороны, означает продолжение противостояния, но с другой – снижение рисков эскалации.
В отношении Ирана, заключение новой «ядерной сделки» или возобновление старой сделки на сегодня выглядит очень маловероятным, хотя обе стороны готовы к определенным шагам. Но в США израильское лобби будет блокировать все попытки заключения такой сделки, а в Иране консервативные круги не доверяют американцам и, как минимум, не пойдут на сворачивание ядерной программы – максимум – на замораживание ее в текущей точке, что, скорее всего, не удовлетворит американцев. Тем не менее, возобновление переговоров в 2025 году выглядит более вероятным. А что самое главное – Камала Харрис и ее окружение будут выступать против эскалации конфликта израильским руководством. Например, сейчас уже из окружения Нетаньяху идут утечки о том, что Израиль хочет уничтожить иранское руководство или, по меньшей мере, руководство иранских силовых структур по примеру руководства Хезболлы. В случае победы Камалы Харрис, даже до принятия ею присяги, она даст понять Нетаньяху, что у такого решения будут неприемлемые последствия. Как и у попыток ударить по ядерным объектам Ирана или нефтяной инфраструктуре. Более того, даже среднесрочное выживание Нетаньяху при победе Камалы Харрис представить себе крайне трудно.
Таким образом, конфликт вокруг Ирана начнет смягчаться, что выгодно Армении, но не очень выгодно Азербайджану, явно поддерживающему плотные связи с Израилем. Если Иран подвергнется комплексной атаке со стороны США и Израиля, то Азербайджан получит окно в месяц или около того для силового нападения на Армению и попытки прорубить «Зангезурский коридор». В остальных сценариях Иран этого не допустит. Что же касается Грузии, то для нынешних властей Грузии победа Камалы Харрис не очень предпочтительна, так как она в любом случае будет поддерживать евроатлантическую линию во внешней политике, что противоречит политике равноудаленности, инициированной грузинскими властями. Тогда в среднесрочной перспективе Грузии либо будет отрезана перспектива продолжения западной интеграции, либо произойдет смена власти в Грузии. См. также: Европейский Союз приостановил процесс евроинтеграции Грузии? (10 июля 2024).
Смягчение риторики и конфликтности в отношениях с Россией, тем не менее, не приведет к стабилизации, поскольку те уступки, на которые Камала Харрис и ее окружение готовы пойти, ниже минимального порога, приемлемого для Путина. А это означает, что холодная война на постсоветском пространстве будет продолжаться. Страны будет раздирать между Западом и Россией, будет продолжена поддержка режима Пашиняна. Вместе с тем, позиция Алиева будет менее устойчивой так как для демократов права человека все же более значимы, а политика «зеленого перехода» объективно снижает значимость Азербайджана.
Следующий вопрос – какой будет политика в отношении Турции? По сути, на протяжении последних 80 лет США вели политику усиления Турции, ее накачивания технологиями и геополитическим влиянием для того, чтобы превратить в инструмент собственного влияния на Ближнем Востоке и инструмент сдерживания России/ СССР. Эта политика дала плоды – Турция действительно стала мощной региональной державой. Но на сегодня дивергенцию внешних интересов Запада и Турции скрыть уже невозможно. Харрис не изменит политику США в отношении Турции, но уровень поддержки медленно будет снижаться. Особенно учитывая сохранение Эрдогана у власти, что для демократов не выглядит хорошей перспективой. Это означает, что ситуация для Армении на турецком направлении не улучшится, но и не ухудшится. Для Азербайджана же ситуация будет характеризоваться медленным, но не очень жестким, нарастанием внешнего давления, направленного на реализацию внутренних изменений, соблюдение прав человека и, в конечном счете, смены власти.
3. Трамп и внешнеполитические сдвиги американской политики
На самом деле не только Камала Харрис, но и Трамп будет присутствовать в дилемме преемственности и реформ внешней политики Америки. Но если Камала Харрис будет вынуждена сохранять определенные элементы политики, поскольку это исходит из партийной линии, то Трамп уже фактически сломал партийную линию республиканцев, и имеет все возможности для жесткой смены парадигмы. Воспользуется ли он ими – большой вопрос. Как мне представляется, Трамп направит все свои усилия по слому статус-кво не на внешний, а на внутренний контур – поскольку именно это интересует его избирателей. В прошлый раз он провалился с реализацией своих инициатив – и теперь ему надо будет доказать, что он чего-то стоит. В прошлый раз он не смог создать жизнеспособной администрации, но в этот раз ему это будет сделать легче, поскольку изоляционистское крыло в Республиканской партии в целом и среди его избирателей в частности, теперь гораздо сильнее, чем 8 лет назад.
Довольно распространено мнение о том, что Трамп немедленно прекратит поддержку Украины, вынуждая Киев пойти на переговоры с Москвой для заключения перемирия по линии соприкосновения. В отличие от демократов, Трамп может пойти на уступку в ключевом для России вопросе – не включать членство Украины в НАТО в повестку переговоров об урегулировании. И это был бы тот минимум, на который российское руководство пошло бы полтора года назад. Но ближе к концу 2023 года я писал о том, что Украина потеряла последние шансы на переговорное решение и, как следствие, надежды Трампа также являются несбыточными. Даже инструмент управления объемом поставок Киеву, который Трамп надеется реализовать в качестве рычага влияния на ситуацию в украинском конфликте, является химерой.
Трамп не прекратит поддержку Украине – и не может прекратить поддержку Украине, поскольку иначе произойдет неминуемый коллапс фронта. Европейцы не возьмут на себя поддержание этого фронта взамен американцев и не покроют выбывающие американские поставки. Олаф Шольц своим поведением это уже продемонстрировал, а напускной радикализм Макрона является хорошо считываемой игрой. Значит, если Трамп попытается прекратить поддержку Украины, то он вообще потеряет украинский рычаг, и Россия победит в очень короткой перспективе. Рассмотрим альтернативу – Трамп увеличивает поставки Украине. Уже известно, что асимметрия в вооружениях между Россией и Украиной по большинству статей близка к соотношению 5:1 за исключением дронов, где сегодня с российской стороны предпринимаются серьезные усилия для создания преимущества. У США просто не будет возможности компенсировать Украине столь большой разрыв по вооружениям и принудить Путина к миру. Смогут ли они задержать российскую прогрессию на фронте? Временно да – но это вернет эскалацию на уровень как минимум первой половины 2023 года, а Трамп вроде бы шел в президенты для предотвращения Третьей мировой войны, как он сам говорит. То, что у США (в случае победы – у президента Трампа) есть рычаг управления ситуацией в Украине – блеф Трампа, о котором Путин осведомлен лучше Трампа, а значит Трампа ждут неприятные открытия и очередное (после Афганистана в 2021 году) поражение Америки. Есть только два варианта – реализовать это поражение в инициативном порядке, сдав Украину (и все постсоветское пространство кроме Балтии) Путину – или продолжать бороться за непонятные цели и все равно проиграть, но, возможно, сохранить часть постсоветского пространства под американским контролем. Трамп почти наверняка выберет второй вариант, а значит изменение политики в отношении России будет незначительным относительно Камалы Харрис и выльется разве что в прекращение бессмысленных оскорблений в отношении Путина со стороны американского руководства и попытку переговоров. Но на этих переговорах американские позиции будут слабыми, так как окно возможностей уже закрыто.
В отношении Ирана политика Трампа также вызывает серьезные вопросы. Трамп утверждает, что однозначно поддерживает Израиль, а Иран считает врагом. У него есть определенный трэк-рекорд в этом отношении: именно Трамп отменил иранскую ядерную сделку в 2017 году и собирается уничтожить все ростки урегулирования между США и Ираном, критикуя освобождение определенных средств Ирана из-под американских санкций. Но будет ли Трамп поддерживать эскалацию Израиля и позволит ли он Нетаньяху нанести удары по иранским ядерным объектам, нефтяной инфраструктуре и иранскому военно-политическому руководству? Здесь есть определенные вопросы. Удар по иранскому руководству будет означать вступление США в войну с Ираном, а учитывая, что Трамп планирует готовиться к войне с Китаем, представить себе такое отвлечение сил и средств с Ирана на Китай, трудно и нелогично. Это стратегический шаг и даст Китаю все возможности для захвата Тайваня в среднесрочной перспективе (до 2030 года). Что же касается удара по нефтяной инфраструктуре, то, скорее всего, Трамп может санкционировать такой удар, поскольку нефтяное лобби, широко представленное в Республиканской партии, от повышения цен на нефть только выиграет. Но ответом будет системная атака на американскую военную инфраструктуру на Ближнем Востоке, и в этом случае у США, в частности, Трампа, будут очень неприятные перспективы.
В любом случае перспектива обострения в отношении Ирана существует и ее надо рассматривать серьезно. В таком случае, Армения может оказаться под ударом со стороны Азербайджана, поскольку Иран точно будет занят реорганизацией, восстановлением сил и ответом на израильские удары. Отношение республиканцев к Азербайджану как нефтегазовому партнеру США, известно, и оно лучше, чем у демократов. Трампа точно не будет беспокоить наличие в Азербайджане жесткого авторитарного режима с массовыми нарушениями прав человека и трэк-рекордом в виде этнической чистки, произведенной против Арцаха год назад.
Также Трамп будет более благосклонно относиться к Турции. Его концепция внешней политики, по сути, предполагает отказ (или, скорее, снижения значимости) долгосрочных обязывающих военных союзов типа НАТО, в пользу ситуативных военных союзов с опорой на ключевых региональных партнеров, к которым относятся, к примеру, Турция, Израиль, Кения, Япония, Великобритания, Польша и др. Роль Турции в этой ситуации вырастет, а Трамп будет закрывать глаза на турецкую агрессию против Армении и развитие политики пантюркизма. Напротив, он будет ее поддерживать, поскольку вход Турции в Центральную Азию, отвлечет Россию и Китай от своих основных фронтов на регион, бывший их «задним двором» в последние 30 лет.
В ответ, континентальная Европа/ Евросоюз, будут вынуждены форсировать создание вооруженных сил Евросоюза, договариваться с Россией, формировать собственную внешнеполитическую повестку. По правде говоря, сил, способных проявить столь мощную инициативу, в Брюсселе и в основных столицах, сегодня не видно, но геополитическая ситуация в случае победы Трампа будет толкать их в сторону этого сценария, а это означает, что они будут вынуждены сконцентрироваться на себе в ущерб вниманию периферийным регионам, таким как Южный Кавказ.
Это будет означать сворачивание поддержки прозападным силам на Южном Кавказе. Если «Грузинская мечта» победит в конце октября на выборах в Грузии, то она попытается разгромить «Единое национальное движение». Трамп поддерживать Саакашвили не будет, Брюссель, оказавшись в тяжелой ситуации необходимости обеспечивать собственную безопасность, будет ограничен в средствах. Поэтому, вероятно, не в краткосрочной, но в среднесрочной перспективе, Грузия закрепит свой равноудаленный курс в отношении Запада и России.
То же будет касаться и Армении. На сегодня власть Пашиняна выживает во многом благодаря внешней поддержке, как консультативной, так нормативной и политической. Трамп вряд ли будет серьезно инвестировать в поддержку Пашиняна, а в случае закрепления Грузией нейтралитета во внешней политике, потеряет интерес к Армении. Европейский Союз попытается сохранить свое влияние в Армении, тем более что в последние годы уже было создано несколько инструментов такого влияния, включая пограничную наблюдательскую миссию в Сюнике, которая может быть расширена и на другие границы Армении. Сейчас обсуждается проведение референдума о вступлении в Евросоюз. Вышеописанные изменения сделают проведение референдума бессмысленным, а реализацию его целей невозможной. Не последнюю роль здесь сыграет и усиление американского вектора во внешней политике Турции в ущерб общезападному.
4. Выводы
Как мы увидели, сегодня во внешней политике США на кону не так много, как кажется многим. С одной стороны, кандидаты высказывают противоположную позицию по Украине и Израилю, с другой стороны, люфт тех изменений, которые они могут произвести, ограничен. Ни один из них не сможет ни допустить поражения союзников в Киеве и Тель-Авиве, ни будет в состоянии привести их к победе.
В деталях, однако, есть различия. В применении к Южному Кавказу эти различия упираются в роль Турции. Скорее всего, роль Турции при сохранении демократов у власти в США, будет снижаться, а при переходе власти к республиканцам – вырастет, что создает для Армении запредельные риски. То же касается и противостояния с Ираном – при приходе Трампа к власти, ситуация вокруг Ирана серьезно обострится, что также рискованно для Армении и может открыть для Азербайджана окно возможностей для военной агрессии против Армении.
Армения в целом при приходе Трампа к власти, потеряет внимание со стороны Запада – со стороны США инициативно и со стороны Евросоюза – вынужденно (поскольку Евросоюзу придется всерьез заниматься собственной безопасностью). Теоретически, однако, можно представить, что будучи вынужденным обеспечивать свою безопасность самостоятельно, Евросоюз прибегнет к политике укрепления периферии, в том числе Армении. Эту возможность нельзя исключать, и лишь время покажет, какие решения будут приняты в Брюсселе, а также какие ресурсы будут выделены на их реализацию.
Что касается Грузии, то здесь диспозиция достаточно понятная. В случае победы Трампа, нынешние власти Грузии укрепляются в среднесрочной перспективе, получая возможность зачистить сторонников демократов в Грузии. При этом, Грузия попытается войти в сеть правых сил Европы типа Венгрии Орбана (при победе Трампа здесь диспозиция резко изменится, затронув большое число стран). Не исключено, что у грузинских властей этот маневр получится, по крайней мере, такие попытки точно будут предприняты. Что же касается грузинской оппозиции, то для нее жизненно важное значение имеет победа демократов, иначе евротлантический вектор Америки снизится, и грузинские прозападные силы окажутся в воздухе.
Азербайджану явно выгоднее победа Трампа. Азербайджанские власти смогут избежать критики за диктатуру и этническую чистку, а также реализовать свой нефтегазовый рычаг. В условиях роста роли Турции, Азербайджан явно встроится в этот вектор региональной политики.
Что же касается России, то на сегодня Россия оказалась в ситуации, когда для нее уже не имеет значения, кто победит в Америке. США не могут серьезно изменить политику в отношении России и ни один из президентов не захочет подписывать капитуляцию на постсоветском направлении. Учитывая, как американцы взвинтили ставки, поставив на кон существование России как геополитического фактора, целью России будет именно капитуляция Запада на постсоветском направлении. Другой вопрос – насколько эта цель реализуема, но по большому счету, в долгосрочной перспективе на постсоветском пространстве у России есть возможности добиваться своих целей. Поэтому влияние России на Южном Кавказе, резко пошатнувшееся в последние годы, начнет восстанавливаться вне зависимости от того, кто станет президентом в 2024/5 гг., а договоренности относительно новой конструкции в регионе, сможет заключить лишь следующий президент Америки, которым, скорее всего, не будет ни Камала Харрис, ни Дональд Трамп.
Здесь уже Россия начнет сталкиваться с Турцией, которая сегодня уже стала доминирующей внешней силой на Южном Кавказе. Но это уже совсем другая история.
Грант Микаелян
