ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

О проблемах с финансированием и свертывании программ на Северном Кавказе заявили ряд руководителей правозащитных организаций, отказывающихся регистрироваться в качестве иностранных агентов для получения грантов из-за рубежа. Для правозащитных организаций на Северном Кавказе признание иностранным агентом – серьезный риск, уверен председатель "Комитета против пыток" Игорь Каляпин.

Напомним, закон, который вводит статус "иностранного агента" для финансируемых из-за рубежа некоммерческих организаций (НКО) Госдума приняла 13 июля 2012 года. Ряд правозащитников, работающих в республиках Северного Кавказа, назвали инициативу законодателей "закручиванием гаек".

Мельникова: бизнесмены и организации боятся помогать правозащитникам

Некоммерческая организация Российский исследовательский центр по правам человека имеет серьезные финансовые задолженности, в связи с чем под угрозой закрытия находятся ряд филиалов организации на Северном Кавказе и в Южном федеральном округе, сообщила глава РИЦПЧ Валентина Мельникова.

Финансирование перечисленных организаций сейчас осуществляется через Российский исследовательский центр по правам человека, рассказала Мельникова.

Однако, по ее словам, после вступления в силу в ноябре 2012 года закона "О некоммерческих организациях" Российский исследовательский центр по правам человека перестал получать деньги из-за рубежа, хотя не является организацией, занимающейся политической деятельностью.

"Основная проблема - аренда помещений. Деятельность организаций на Кавказе ставится под удар. Проекты, предлагаемые коллегами, поддержки не находят. Людям, работающим в СКФО и ЮФО, нужны комнаты, коммуникации, оплата телефонов, деньги на разъезды. Кроме того, людям банально нужно платить за работу. Главное – не сохранить наш офис в Москве, а поддержать регионы. Деятельность организаций на юге России осуществляется и с помощью корреспондентов журнала "ДОШ". Знаю точно, что средства там нужны", - заявила корреспонденту "Кавказского узла" Мельникова.

По словам главы РИЦПЧ, различные бизнесмены и организации "боятся помогать правозащитникам, предполагая, что за всем следят правоохранители". "При этом необходимо, чтобы финансирование осуществлялось легально, а не "из тумбочки", - добавила она.

Особо Мельникова отметила ситуацию с Независимой психиатрической ассоциацией России и Союзом комитетов солдатских матерей, структурно входящих в РИЦПЧ. "Организации занимаются помощью родственникам больных и предупреждением суицида в армии. Существует легенда о больших зарплатах, но этого никогда не было. Наши юристы получают меньше, чем любой начинающий адвокат. Но сейчас даже этого нет", - отметила Мельникова.

Тем не менее, ни закрываться, ни получать статус иностранного агента центр не намерен. "Мы не будем признавать себя иностранным агентом, чтобы и дальше получать гранты. Мы не занимаемся политикой", - прокомментировала Мельникова.

Руководители правозащитных организаций заявляют о проблемах с финансированием

По словам пресс-секретаря фонда "Право Матери" Анны Каширцевой, деятельность организации строится через офис в Москве, куда поступает порядка 5000 - 7000 жалоб в год, после этого в регионы выезжают юристы. "Фонд "Право Матери" выигрывает более 75% своих судебных дел. Работа всех экспертов бесплатна для семей погибших солдат, с них в фонде не берут ни фиксированной платы, ни каких-либо "процентов" от выигрыша. Финансовое бремя несет сама организация. Все судебные и иные расходы оплачиваются фондом из поступающих пожертвований и выигрываемых грантов", - отметила она.

"Фонд строит свою работу таким образом, чтобы никогда не иметь никаких долгов по обязательным платежам, но сейчас нет денег на продолжение активной деятельности. До конца января фонду не хватает средств, чтобы профинансировать все запланированные судебные процессы. Мы не можем приобрести билеты на самолеты даже по льготной стоимости", - рассказала корреспонденту "Кавказского узла" Каширцева, отметив, что волонтеры фонда уже обратились ко всем с просьбой поддержать деятельность организации.

Каширцева привела в пример дело Тлеппергена Залукашева, признанного виновным в нарушении уставных правил взаимоотношений, приведшем к смерти рядового Артема Згерского (конфликт между ними произошел 15 августа 2012 года; по словам матери погибшего, о причинах травмы, приведших к гибели сына, она узнала только после возбуждения уголовного дела, - прим. "Кавказского узла").

По словам Каширцевой, юрист фонда "Право Матери" Зарема Юсупова, представлявшая в первой инстанции интересы матери погибшего, требовала назначить Залукашеву максимальное наказание, предусмотренное по данной статье УК РФ. "Когда будет назначена следующая дата судебного заседания, встанет вопрос, сможем ли там присутствовать", - отметила она.

О проблемах с финансированием говорит и глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Она сообщила, что в сложившейся ситуации остается надеяться только на Европейский суд по правам человека, куда ряд российских НКО намерен обратиться с требованием обжаловать закон "Об иностранных агентах". Как заявила правозащитница, ее организация занимается защитой прав человека, а не политикой.

О том, что знает о проблеме РИЦПЧ, но пока давать какие-либо комментарии относительно Правозащитного центра "Мемориал" не будет, заявил председатель совета центра Александр Черкасов.

Работа ведется в обычном режиме, рассказал руководитель офиса ПЦ "Мемориал" в Ингушетии Тимур Акиев. "В этом месяце деньги пришли, все работают, никто закрываться не планирует", - отметил он.

Каляпин: регистрация правозащитной организации на Северном Кавказе в качестве иностранного агента смертельно опасна

Председатель "Комитета против пыток" Игорь Каляпин не намерен отказываться от зарубежного финансирования. При этом он не планирует и регистрировать комитет в качестве иностранного агента, считая это "оскорблением".

"У нас 200 уголовных дел, а нам надо платить юристам, экспертам, оплачивать лечение. Мы взяли на себя ответственность. Если правозащитная организация откажется от заграничных денег, то ее деятельность сведется к нулю – без финансирования никакая эффективная работа проводиться не может", - рассказал корреспонденту "Кавказского узла" Каляпин.

По его словам, для правозащитных организаций, которые осуществляют свою деятельность на Северном Кавказе, признание иностранным агентом для официального получения грантов – "серьезный риск для жизни".

"В Чечне постоянно пропадают люди. Правозащитные организации, которые поднимут проблему и получат "черную метку" иностранного агента, будут не просто закрыты, их сотрудников больше никто не увидит", - прокомментировал Каляпин.

По его мнению, новые правила регистрации НКО противоречат "букету законов, в том числе Конституции".

"Никто не понимает, кого будут относить к агентам, а кого нет, потому что никто не понимает, что такое "политическая деятельность" с точки зрения данного закона. Никто не понимает, что такое "оказание влияния на решение органов госвласти в политических целях". Политическая деятельность определена в законах о политических партиях, больше нигде. С другой стороны мы все помним историю, когда у нас политически вредной признавалась наука генетика. Что на этот раз правоприменитель сочтет политически вредным – неясно", - заявил Каляпин, комментируя текст закона.

Рыжов: говорить об улучшении ситуации с правами человека в Чечне преждевременно

В Чечне с 2011 года вместо представительства МРОО "Комитет против пыток" работает сводная мобильная группа. Изменения формата произошли, в том числе и по соображениям безопасности. В состав мобильной группы входит от трех до четырех человек. Постоянного руководителя нет. Группу всегда возглавляет сотрудник МРОО "Комитет против пыток" из другого региона России – его смена длится от месяца до полутора, после чего на смену приезжает его коллега.

"Чеченское представительство нашей организации было расформировано в силу ряда причин, в том числе и из соображений безопасности. Дело в том, что за последние полтора года из-за угроз уволился ряд сотрудников нашей организации: Килаб Ежиев, Хусейн Хасбулатов, Магомед Аламов",- рассказал корреспонденту "Кавказского узла" нынешний руководитель смены Антон Рыжов. 

Супян Басханов и Зарган Насуханова продолжают работать в составе сводной мобильной группы. В настоящее время сотрудникам организации угроз не поступает, утверждает руководитель смены.

Говоря о динамике правонарушений в Чечне, Рыжов отмечает, что видимых изменений в лучшую сторону не наблюдается. "Я в Чечне за последние четыре года нахожусь уже восьмой раз и могу однозначно утверждать, что людей по-прежнему похищают, а расследование подобных преступлений ведется крайне неэффективно. Так что говорить о видимом улучшении прав человека в Чечне преждевременно. Сегодня мы сталкиваемся с теми же проблемами, что и три года назад: Следственный комитет не может получить ответа на свои запросы от следственных органов. На основные допросы фигуранты этих дел – сотрудники полиции - не являются", – сказал он.

Вместе с тем, руководитель сводной мобильной группы отметил положительную тенденцию в позиции суда и прокуратуры республики. "Что касается позиции суда и прокуратуры по нашим жалобам, намечается тенденция к ее улучшению. К нам все больше прислушиваются, наши жалобы удовлетворяются. Но это капля в море", – сказал Рыжов.

Бывший сотрудник грозненского представительства МРОО "Комитет против пыток" Магомед Аламов отмечает, что уволился из организации по настоянию близких. "В УВД, куда нас забрали после июньского пикета в Грозном в 2011 году, нам угрожали. После этого мои родственники настояли, чтобы я покинул представительство", - рассказал он.

Несмотря на это, Аламов продолжает заниматься правозащитной деятельностью: он является представителем потерпевших по отдельным уголовным делам. Его нынешняя деятельность, по словам правозащитника, негативной реакции у властей не вызывает.

Кучерена: финансовые вопросы не связаны с тем, что делают правозащитники

Адвокат, член Общественной палаты Анатолий Кучерена считает, что закрытия некоммерческих организаций на Кавказе не будет потому, что там работают "добросовестные люди, занимающиеся именно правозащитной деятельностью, а не зарабатывающие на ней деньги".

"Я не думаю, что может случиться так, что НКО прекратят работу, потому что те люди, которые занимаются правозащитной деятельностью, неравнодушные к проблемам в области защиты прав человека, как занимались, так и будут заниматься своим делом. Мотивация исходит от самого гражданина – неважно, какие деньги он получает. Деятельность, можно сказать, волонтерская, общественная. Финансовые вопросы абсолютно никак не связаны с тем, что делают правозащитники", - рассказал корреспонденту "Кавказского узла" Кучерена.

Впрочем, по словам адвоката, некоторые финансы на "технические аспекты" все же необходимы для деятельности НКО, при этом "стоит избегать спекуляций".

"Не должно быть такого - мол, нет денег, тогда я не буду заниматься правозащитной деятельностью. Государство должно выделять определенные гранты на оплату поездок общественников и аренду офиса. Минимальные средства выделять нужно – на технические аспекты, а не как нам говорят – надо много денег, чтобы заниматься правозащитной деятельностью", - заключил Кучерена.