Сегодня я уже опубликовал статью о динамике экономической ситуации в отдельных секторах. См.: Экономика Армении в январе-июне 2019 года - рынки недвижимости, труда и экспорт. И, хотя эти тенденции в определенной степени указывают и на тенденции по всей экономике, но настоящей результирующей здесь является показатель экономической активности. Поняв его, можно понять и все тенденции в экономике за последний период.

1. Статистика ПЭА в январе-июне 2019 года

Таблица 1. Динамика экономической активности в первой половине 2019 года (%)

Если смотреть на оценку экономического роста с сезонной корректировкой, то уже начиная с мая идет спад. Наиболее заметен на сегодня спад в сельском хозяйстве, но он должен был проявиться в июне. Возможно, в мае заметно и влияние политических факторов, в том числе ситуации вокруг судов.

2. Динамика экономического роста Армении

Если отойти от первичных данных, опубликованных Армстатом, то ситуация не столь однозначна. Скорее всего, временный спад в мае-июне - это колебание, связанное с сельским хозяйством (спад на 7.4%), хотя замедление видно и в других секторах, в том числе в секторе услуг, который вообще никак с сельским хозяйством не связан.

Говоря о ежемесячных трендах, стоит вспомнить, что если в июне рост к прошлому году составил 3.4%, то в апреле он составлял 9.2%, о чем правительство не преминуло сообщить, тогда как сейчас об этом, конечно, столько не говорят. То же касается и роста ВВП в первом квартале на 7.1%, хотя лучше уж сообщать обо всем или по крайней мере объяснять населению, что именно происходит в экономике, а не заниматься cherry-picking-ом. Мы же рассматриваем картину целиком, не выбирая "хорошие" или "плохие" цифры и периоды. Рассмотрим динамику ПЭА.

График 1. Динамика показателя экономической активности в Армении, 2009-2019 гг. (ежемесячные значения показателя; среднегодовое за 2009=100)

Примечание: красной линией отмечено среднегодовое движение

На этом графике у нас хорошо видны лишь сезонные колебания индекса, а красная линия тренда почти монотонно повышается на протяжении 10 лет. Если присмотреться к линии повнимательнее, то видны и неровности роста, но можно рассмотреть рост экономической активности в более наглядном формате и в сравнении с предыдущим годом.

График 2. Динамика роста экономической активности в 2010-2019 гг. (ежемесячные показатели роста к аналогичному месяцу предыдущего года, %)

Как мы видим, за последние девять лет было два периода заметного роста показателя (если смотреть на сплошную красную линию, сглаживающие сезонные, календарные и конъюнктурные колебания) – во второй половине 2011 года и во второй половине 2017 года. В первом случае это было вызвано восстановительным ростом после мирового кризиса – и ростом сектора сельского хозяйства после обвала в 2010 году по причине плохих погодных условий. Во втором случае – это было вызвано ростом строительства и хорошей внешнеэкономической конъюнктурой при успешной политике реформ, реализуемой правительством Карапетяна.

За тот же период было три заметных периода спада (не в смысле сокращения объема выпуска, хотя на графике и такие случаи заметны), а спада темпов роста. Первым таким периодом был 2013 год, начавшийся очень удачно, но уже с апреля ситуация начала ухудшаться, вероятнее всего по причине ситуации в России. В предыдущей статье мы видели, что этот спад был, фактически, запрограммирован потерей темпа еще в 2012 году. Вторым таким периодом была вторая половина 2016 года по причине ряда внутренних и внешних политических шоков. Ну и наконец, третий раз – это вторая половина 2018 года, после "Бархатной революции".

Можно было бы предположить, что замедление экономики вызвано политическими событиями и революционными потрясениями, но на мой взгляд, у нас недостаточно оснований для такого вывода. Бурные политические события, очевидно, отразились на экономической ситуации и – это отражение мы видим, оно выразилось в изменении тренда – с марта по июль 2018 года график стал пологим, а не растущим. Это – собственно влияние революции. Однако спад начался после июля, и он был вызван не политическими причинами напрямую, а уже новой политикой соответственно нового правительства. В частности, речь идет об экологических соображениях, из-за которых произошел спад в горнорудной сфере и в сфере сельского хозяйства (по причине недостаточного отпуска воды из Севана в засушливые регионы). Все остальные сектора просели не очень сильно и уже в июне-июле влияние революции на экономику было не очень значительным.

С тех пор произошло еще одно изменение – с 2019 года закрыто министерство сельского хозяйства, а это означает, что сектор остался без достаточного внимания со стороны власти. Также, закрытие министерства диаспоры, с большой вероятностью, привело к сокращению притока инвестиций из-за рубежа, а также, к снижению сбора средств во время Телемарафона Армения-Диаспора. Все это несложно было предвидеть, см.: Почему планируемое сокращение госаппарата – плохо. Кстати говоря, отрицательно "оптимизация" сказалась и на сфере культуры, где изменения затронули Константина Орбеляна, имеющего высокий международный авторитет. См.: Промежуточная победа: результаты «второго этапа революции» Пашиняна.

В то же время уже изменяется отношение к экологии, согласно СМИ, запущен рудник в Техуте, что приведет к росту производства горнорудной промышленности и промышленности в целом, демонстрирующей сейчас наиболее уверенную динамику.

3. Альтернативный сценарий

Ровно год назад я разбирал насколько сильно ВВП Армении упал в результате революции. В первую очередь этот спад я оценивал на основании расхождения реальности с собственным прогнозом до конца года, сделанным за несколько дней до отставки Сержа Саргсяна и с минимальным учетом влияния митингов на экономику. К августу были доступны только данные за апрель-июнь (которые, при этом в дальнейшем были пересмотрены), а мои оценки на вторую половину года оказались излишне оптимистичными, поскольку не учли плохой сельскохозяйственный сезон, вызванный в том числе поздним отпуском воды из Севана. Однако спад в августе-сентябре и в дальнейшем был вызван не непосредственным влиянием революции, а уже политикой новой власти, о чем было сказано выше. Если же говорить о влиянии собственно революции на макроэкономическую динамику, валютные резервы, а также ряд других показателей, то можно посмотреть тот текст: Каким был спад ВВП Армении в результате революции. Обновленная версия графика, включенного в тот текст представлена ниже (расхождения в цифрах вызваны пересмотром динамики ПЭА со стороны Армстата).

График 3. Расхождение между фактическими и прогнозными оценками макроэкономики Армении в 2018 году

А что было бы, если бы не было революции и реализовался бы сценарий моего прогноза на основании цифр за первый квартал? Попробуем пересмотреть график №2 с этим условием.

График 4. Динамика роста экономической активности в 2016-2019 гг. (с альтернативным сценарием для 2018-2019 гг.)

За скользящий год (июль’18 – июнь’19) мы имеем рост экономики на 5.2%, при альтернативном сценарии в 9.2%, то есть за этот период потеряно 4% экономического роста, а за апрель-декабрь 2018 года - 5.5% годовых. Наибольшим расхождение было в августе-сентябре 2018 года и в альтернативном сценарии пик экономического роста пришелся бы не на март 2018 года, а на сенябрь. Впрочем, в первой половине 2019 года все равно произошло бы замедление роста и ежемесячные темпы роста не отличались бы драматически.

4. Краткосрочные тенденции

До сих пор мы все время смотрели на сплошную красную линию, отражающую годовые тенденции. Но иногда год – это слишком много. В то же время месяц – это слишком мало. На ежемесячную динамику влияют многие факторы, из-за чего разброс показателя довольно большой. Наименьшим периодом, на который ситуация за отдельный месяц не оказывает сколько-либо существенного влияния, является полугодовой интервал (скользящее среднее темпов роста). С одной стороны, для оценки средних темпов роста на 6-месячных интервалах уже нужно производить взвешивание, с другой, если интересны тенденции за каждый отдельный период и текущий момент времени имеет наибольшее значение, то взвешивание может все лишь запутать, в определенные моменты увеличив вес отстоящих от настоящего момента периодов.

Итак, на графике прерывистой линии (график 2), мы видим за прошедшие десять лет уже 4 спада, а не 3 – к ним добавляется спад середины 2010 года (вызванный плохим сезоном в сельском хозяйстве), не проявившийся на годовых трендах в первую очередь из-за того, что тот график начинается собственно с конца 2010 года. Остальные три периода спада уже описаны.

Но самое интересное – это то, что период последнего спада темпов роста подразделяется на две части – это спад в апреле’18-январе’19, и рост – после того (февраль-май). Здесь примечательны сразу два обстоятельства – то, что спад темпов роста начался непосредственно с начала массовых акций протеста в апреле 2018 года, и был достаточно острым и стремительным, в особенности начиная с июля (в июле была краткосрочная активизация, связанная с азартными играми, активизировавшимися к Чемпионату мира по футболу), а во-вторых, то, что с начала 2019 года уже заметен рост, и это может означать, что имеется новая тенденция роста, по крайней мере, вне сельскохозяйственного сектора.

Выше было много раз упомянуто сельское хозяйство. Однако причина этому не в том, что сельское хозяйство является главным фактором экономики Армении или доминирующим в ней сектором. Просто, если рассматривать ежемесячные тенденции, то неизбежно сталкиваемся с летними месяцами, когда вес сельскохозяйственного сектора резко растет, а соответственно, растет и его влияние на тренд. Кроме того, сельское хозяйство – один из основных факторов сезонности экономики Армении, наряду со строительством.

5. Выводы

На момент "Бархатной революции", экономика Армении находилась в состоянии рывка с очень высокими темпами роста, окончательно преодолевая кризис 2008-9 гг. и осваивая новые иностранные рынки. Неизебжное в таких случаях замедление экономического роста не привело к спаду, поскольку база была очень высокой. Однако, экономический рост постепенно замедлялся и дошел до минимума к лету и оставался сравнительно низким до начала 2019 года. По сути, рост происходил - и в некотором роде продолжается - за счет инерции реформ и инвестиций периода премьерства Карена Карапетяна, который за 18 месяцев своего премьерства смог дважды переломить тренд в макроэкономической динамике - сначала со спада на стагнацию, а затем со стагнации на все более ускоряющийся рост.

После революции темп роста был потерян и практически прекратилось освоение новых рынков, как мы уже видели из динамики экспорта. В первом квартале 2019 года экспорт сократился на 8.6%, а импорт - на 3.1%. Однако впоследствии мы уже видим новую краткосрочную тенденцию роста, характеризующуюся при этом нестабильностью. Во-первых, это говорит об исчерпании инерционного роста и начале нового периода, во-вторых, это показывает характер экономической ситуации в данный момент и нынешний рост уже скорее можно связывать с именем Никола Пашиняна и его правительства. В-третьих, нынешний тренд не выражен и ситуация может повернуть в любую сторону - как в сторону увеличения экономической активности - так и наоборот, в сторону ее уменьшения. По крайней мере, на имеющихся данных можно увидеть именно это - экономика пришла к некоторой развилке, откуда может пойти в любую сторону. Как и куда она пойдет - будет показателем успешности работы нынешнего правительства в экономической сфере.

Упомянем и ситуацию с государственными финансами. Ее - рост доходов бюджета и снижение государственного долга - следует разобраться. В целом, мы имеем дело с позитивной тенденцией, но это если говорить о финансах и - в конечном счете - о распределении уже заработанных денег. Выше же я говорил о зарабатывании этих самых денег, о производстве ресурсов и доходов экономикой и тенденции здесь пока что неоднозначные.

Наконец, еще раз - пока еще системного спада в экономике нет - она продолжает расти, но при этом со все более медленными темпами.