Сегодня Лавров в интервью заявил, что в переговорном процессе обсуждается поэтапный вариант урегулирования:

Важнейший шаг в выполнении резолюции Совета Безопасности ООН по карабахскому урегулированию – подписание сторонами документа, принятого в апреле 2019 года в Москве, сказал во вторник глава МИД России Сергей Лавров, выступая на заседании круглого стола с участниками Фонда поддержки публичной дипломатии им. А.М. Горчакова.

Речь идет о документе, который был принят в апреле 2019 года в Москве на встрече глав МИД России, Армении, Азербайджана с участием сопредседателей Минской группы ОБСЕ.

"Эти документы предполагают продвижение в урегулировании на основе поэтапного подхода. Полагаю, на первом этапе – решение наиболее актуальных проблем, освобождение ряда районов вокруг Нагорного Карабаха и разблокирование транспортных, экономических и прочих коммуникаций", - сказал Лавров.

Он убежден, что именно решение сторон о подписании этих документов и станет важнейшим шагом в выполнении резолюций Совета Безопасности ООН, в которых прописано требование прекратить войну и начать договариваться.

"Договариваться начали, нужно договориться. Именно этого мы добиваемся как сопредседатели Минской группы ОБСЕ", - сказал Лавров.

Стоит учитывать, что армянская сторона всегда настаивала на пакетном плане, тогда как азербайджанская – на поэтапном. Суть этих различий в том, что армянская сторона требует гарантий выполнения соглашений, в виде обязательного признания статуса НКР, а азербайджанская надеется получить в условиях асимметрии ресурсов уступки на каждом этапе переговоров. С этой точки зрения заявление Лаврова выглядит как признание, что переговоры идут в формате, выгодном для азербайджанской стороны, а армянская сторона уже год обсуждает что-то, о чем не информирует собственное население.

Это заявление вызвало возмущение в информационном поле Армении. С одной стороны, это выглядит как «вброс», пусть и на высшем уровне (поскольку, видимо, на других уровнях не доходит). Сторонники и представители власти считают, что это провокация Лаврова против армянских властей в тяжелый момент. Сторонники оппозиции считают, что Лавров вскрыл заговор властей против народа и Пашинян поставил под угрозу национальную безопасность, территориальную целостность Арцаха и все идеалы, за которые Армения боролась за последние 30 лет и принял тот подход, которому следовал Тер-Петросян.

Я, как не сторонник оппозиции и совсем не сторонник властей, могу в этом смысле высказать собственную точку зрения. Российское внешнеполитическое ведомство не в первый раз делает подобную вербальную интервенцию по самому чувствительному вопросу. Пару месяцев назад в одной из интернет-дискуссий упомянули Марию Захарову, и она там сказала, что есть вопросы, на которые должен ответить армянский МИД. Это поставило армянский МИД в неудобную позицию, и внятно в ведомстве ответить не смогли.

Стоит отметить, что не только из России подобные интервенции «прилетают». Вспомним провокационную статью о том, что Карабахский спецназ расстреливал демонстрантов в Ереване на ВВС (меня тоже туда автор приплел, не сообщив для чего берет интервью), "У нас украли веру": как Армянская апостольская церковь оказалась на грани раскола, статьи, изобличавшие противников Пашиняна как радикалов в международных СМИ и так далее. Это уже даже не гибридная война, а гибридная политика, где информация является основным инструментом. Есть например, такие «прилеты» и в пользу Армении – когда Китай недавно передал привет Арарату, а США признали Геноцид армян. После революции иностранное влияние на внутренние процессы и включение иностранных сил в качестве посредников и сил влияния в армянскую политику сильно выросло. Можно вспомнить, например, Венецианскую комиссию, которую, как только в политику не вмешивали. Выросло и прямое влияние внешних игроков, таких как фонд «Открытое общество», откуда было рекрутировано множество топ-чиновников.

А теперь – вернемся к Карабахскому вопросу и попытаемся понять, что же на самом деле происходит. То, что происходят переговоры, а не консультации, это более чем очевидно, и только абсолютно ангажированные люди не могли этого признать. В то же время, то, что обсуждается поэтапный план – тоже было более-менее понятно. Переговорные позиции Армении в виду разрыва в институциональной преемственности пострадали, а они и до того были не лучшими. Ответственность за урегулирование односторонне возлагалась на армянскую сторону, так что и уступки «должна» была делать армянская сторона.

Мадридские принципы предусматривают:

• возвращение территорий вокруг Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана;
• предоставление Нагорному Карабаху временного статуса, гарантирующего его безопасность и самоуправление;
• открытие коридора между Арменией и Нагорным Карабахом;
• определение в будущем окончательного правового статуса Нагорного Карабаха на основе юридически обязательного волеизъявления;
• обеспечение права всех внутренне перемещённых лиц и беженцев на возвращение в места их прежнего проживания;
• международные гарантии безопасности, включающие операцию по поддержанию мира

Обратим внимание на положение о временном статусе Нагорного Карабаха. Что это если не поэтапный план?

Возникает вопрос, а почему прошлые власти, которых Левон Тер-Петросян объявил в 1998 году «партией войны» вели переговоры на этих условиях? Этот вопрос имеет несколько ответов. Во-первых, лучших условий не было; по сравнению с теми, на которых вел переговоры Л. Т-П, даже это было прогрессом, о чем он даже сам один раз сказал. Во-вторых, вели эти переговоры с прицелом, что их все же удастся перевести в пакетный формат. При формальном сохранении поэтапного формата, пакетный уже стал мейнстримом и Алиев уже не раз признавал, что его принуждали признать Карабах. Именно признать, а не дать промежуточный статус и так далее, то есть де-факто переговоры уже шли на основе пакетного плана. В-третьих, по вопросу территорий. По крайней мере до 2016 года, прошлые власти планировали добиться хорошей сделки, пусть даже ценой территорий. Алиев показал, что с ним не то чтобы хорошей, а вообще никакой сделки добиться невозможно. Поэтому в действительности ему ничего уступать не собирались, особенно если бы он сам не уступил ничего в ответ, а переговоры вели ради (а) сохранения режима прекращения огня, (б) до лучших времен, когда, может быть, чего-то получится добиться.

Что делает сейчас Пашинян? По большому счету то же самое. Переговоры активизировались, но и он ищет какие-то пути по сохранению статус-кво, и это делает для того, чтобы (а) сохранить власть, (б) не потерять переговорные активы, (в) он не имеет альтернативы переговорам в условиях дипломатического давления со стороны посредников и военного - со стороны Азербайджана. Но в отношении Пашиняна во многих национально-ориентированных кругах существует глубокое недоверие относительно того, что он может пойти на те уступки, которые будут неприемлемы для общества. В действительности, личная позиция представителей армянского руководства не так важна, сколько важны нормативные ограничения, в которых они действуют. А это означает, что вряд ли они могут пойти на такого рода уступки, даже если будут считать, что это – правильно. В принципе, в своем ответе именно об этом и говорит Армянский МИД, хотя акценты так сильно смазаны, что нужно приложить усилия, чтобы понять что именно он имеет в виду.

Возникает еще один вопрос – тогда чего хотел добиться Лавров своим заявлением? Предположение о том, что это просто аналитический пассаж, выданный в качестве ответа на вопрос, исключать не стоит, но все же Лавров государственный и политический деятель и цену своих слов он знает. Здесь есть несколько вариантов. Один – это то, что переговорный процесс идет не в ту сторону, как хотела бы видеть российская сторона. Он разделяется на несколько подвариантов. Например, на нем начинают доминировать западные игроки или вопрос российских миротворцев сошел с повестки дня. Таким образом Лавров может попытаться подтолкнуть его в нужном направлении. С другой стороны, Лавров может считать, что переговорный процесс, потенциально завершающийся уступкой армянскими сторонами территорий невыгодным для Москвы, поскольку на этом национальный проект издания 1988 года будет уничтожен и начнется другой, ориентированный отнюдь не на Москву в Армении, но и Азербайджан другом России не станет. В таком случае Лавров пытается сорвать переговорный процесс. Второй вариант – что Лавров хотел «насолить» Пашиняну и его правительству на фоне растущих несогласией, спектр которых никак не сокращается. Пашинян критиковал Россию до того как пришел к власти, а его сеть поддержки продолжает это делать и сейчас. На повестке дня – вопрос с ценой на газ, возможно ряд других вопросов, уже упомянутые РЖД, без внимания не остается и дело Роберта Кочаряна. Пашинян не очень сговорчив и Лавров пытается таким образом выбить переговорную позицию уже в двусторонних отношениях.

Подробнее о переговорном процессе я писал в прошлом:

• Обзор ситуации в Карабахском конфликте после апреля 2016. Страны, тенденции, переговорный процесс (6 апреля 2020)
• «Мюнхенские принципы» Пашиняна - новая позиция Армении по Карабахскому урегулированию (1 марта 2020)
• Почему не удается достичь урегулирования Карабахского конфликта на переговорах? (6 марта 2019)