Начало:

• Ошибки экономической политики Армении в 2000-е гг. и уроки для нынешнего кризиса (1)
• Импортная ориентация, монополизация экономики в 2003-8 гг. и глобальный кризис (2)

Экзогенность кризиса 2008/9 гг. – логический артефакт, в реальности кризис был порожден внутренними дисбалансами и только ждал момента, чтобы взорваться и похоронить перспективы экономического роста на 10 лет вперед. И здесь недостаточно анализа причин, проведенного выше; нужно понять, какие меры нужно принять при повторении кризиса (а сейчас уже новый, пусть и не вполне финансовый кризис).

Можно, конечно, сказать, что Роберт Кочарян оставил плохое наследство Сержу Саргсяну и это будет правдой. Можно сказать, что Тигран Саргсян своей политикой на посту главы Центрального Банка, а затем и премьер-министра, довел экономику до коллапса. И это тоже будет правдой. Но анализировать личности и их поведение означает упростить проблему и ничего в ней не понять. Поэтому ниже будет краткий разбор того, как надо было делать, и насколько сейчас власть адекватно справляется с последствиями кризиса. Спойлер: в целом политика верная, но ее можно дополнительно усилить рядом мер, которые представлены в самом конце.

См. также:

• Инклюзивный рост: что это такое и удастся ли его обеспечить в Армении (17 февраля 2019)
• Армянская «экономическая революция». Что это – и возможна ли ее реализация? (6 июня 2019)  

1. Сектор строительства и драйверы роста

Пузырь в секторе строительства и на рынке недвижимости внес самый большой вклад в обвал экономики в 2008 году. Строительство – неустойчивый сектор и, хотя он может обеспечить заказами промышленность и обеспечить людей рабочими местами, цикл отдачи у него короче, а питается этот сектор «излишками» в экономике, так что этот сектор очень предрасположен к пузырям и кризисам: он ускоряет рост в период роста и ускоряет падение в период спада. Но в Армении этот сектор был настолько раздут, что его спад длился семь лет. В 2003-7 гг. необходимо было не всемерно содействовать строительству со стороны государства, не поощрять бизнес инвестировать в строительство, а наоборот, поощрять инвестиции в другие отрасли и затруднять в строительную сферу (которую надо поддерживать в кризис, проводя контр-цикличную политику).

График 11. Пузырь в секторе строительства в 2002-2015 гг.

На сегодня сектор строительства не является источником проблем и пузыря там нет. Но вообще политика по приоритизации экономических отраслей является рискованной. Народная мудрость гласит – не складывать все яйца в одну корзину. На сегодня уже появляется фактор риска в виде туризма. Впрочем, сейчас, конечно, туризм уже надо спасать, чтобы не дать этой отрасли полностью развалиться, но Армении еще повезло, что кризис случился тогда, когда туризм не успел стать одной из основных отраслей экономики, поскольку к тому бы пришло за несколько лет. А туризм в любой кризис становится первой жертвой сокращения расходов.

Поэтому можно заключить, что армянской экономике вообще не нужны драйверы роста как отдельные прорывные сектора, на которые нужно ориентироваться (забыв при этом про все остальные, как чаще всего и делалось). Необходимо создавать условия для развития всех секторов экономики, особенно для тех, где (а) занято много людей, (б) существуют возможности промежуточного потребления произведенного продукта внутри Армении, (в) существует возможность хорошо интегрировать этот сектор с другими. Первым кандидатом на эту позицию является сельское хозяйство, вторым – туризм. Оба сектора вовлекают сразу несколько смежных отраслей. Но и сельское хозяйство, и туризм не должны быть единственными в фокусе внимания властей: внимание необходимо уделять промышленности, транспорту, энергетике (особенно «зеленой»), технологиям и всему прочему, поскольку дополнительные эффекты и от этих секторов могут себя проявить в будущем. Туризм, при этом, является рискованной отраслью и любые инвестиции в эту отрасль надо делать с учетом этих рисков.

2. Импортная ориентация экономики

Это самое неадекватное, что только можно было придумать. Невозможно все время тратить то, что не заработано и делать это во все возрастающих масштабах. Это чревато кризисом как в макро-, так и в микроэкономике. Напротив, для того чтобы добиться развития, необходимо сдерживать текущее потребление и направлять ресурсы на производство и инвестиции в основной капитал. Все экономики, добившиеся рывка, сделали его за счет роста экспорта, кроме США, которые справились с собственным рынком, но рынок там и в Армении несопоставим. У Армении свой рынок настолько мал, что для развития необходимо ориентировать экономику на экспорт.

Каким образом это делать – вопрос второй. Разумеется, в том или ином виде это будут протекционистские меры, применяемые в каком-либо виде всеми государствами мира. Сейчас Евразийский Союз насильно заставляет Армению поднимать импортные пошлины и мы видим, как положительно это сказывается на внешнеторговом сальдо и на динамике экономики (там еще работает внутренний рынок ЕАЭС). См. также: Как вступление в Евразийский Союз повлияло на экономику Армении.

Должно быть сказано: экономика будет иметь экспортную ориентацию и в первую очередь будет ориентироваться на экспорт товаров, несмотря на сложности, особенно учитывая логистику Армении. При этом, автоматически будет стимулироваться и экспорт услуг.

Потребление, завязанное на импорт, надо переориентировать на местного производителя и количественно ограничивать. Это может выглядеть посягательством на благосостояние граждан, но это только на первый взгляд так. Уже в перспективе нескольких лет выигрыш будет и в сфере потребления, и он будет ощутим в первую очередь за счет роста занятости, что также снизит социальное напряжение в обществе и позволит облегчить демографические проблемы.

А вот попытка потреблять здесь и сейчас приводит к тому, что несмотря на многочисленные условия, страны бывшего СССР растут медленнее других стран с аналогичным уровнем развития экономики. Вообще, постоянное завышенное потребление – бич армянской экономики. В 1990-е гг. объем конечного потребления превышал ВВП, что было вызвано почти полным отсутствием инвестиций и большим импортом, как следствие, «проеданием» запасов, доставшихся от СССР. В 2000-е объем инвестиций вырос, но импорт тоже вырос, и потребление опять же было сопоставимо с ВВП, хотя и немного уступало ему. В 2010-е гг. относительное потребление еще несколько снизилось, уже за счет роста экспорта. Но необходимо понять, что нельзя оставлять этот процесс на самотек в надежде, что он придет к нужной точке. Это произойдет через десятилетия, когда Армения потеряет годы развития.

3. Курс национальной валюты

Стабильный или завышенный курс национальной валюты – это, по сути, аналог отказа от национальной валюты. У Армении, по большому счету своей валюты и нет. Армянский драм рассчитывается в отношении к доллару, а курсы всех валют пересчитываются от этого соотношения. Более того, поскольку власти не допускают серьезных колебаний курса валюты с января 2015 г., то есть уже более пяти лет, вполне можно сказать, что курс армянского драма фиксированный и привязан к доллару.

На сегодня многие экономисты и нобелевские лауреаты критикуют евро за то, что он не гибок и не может быть адаптирован к нуждам конкретных стран. В частности, когда в Греции случается кризис, Греция не может обесценить евро, чтобы стабилизировать ситуацию. Даже такого инструмента как в Армении, когда местная валюта вынужденно обесценивается, там нет. Это затрудняет каждой экономике выход из кризиса.

Польша, например, имеет наибольший уровень устойчивости к кризисам среди всех европейских стран, а в 2009 году она вообще продолжала расти. И она сохраняет свой злотый. Армения же, учитывая, что драм практически привязан к доллару, де-факто отказывается от своей валюты в пользу суррогата доллара.

Особенно важна гибкость курса в периоды кризиса. Многие считают, что в периоды кризиса надо сдерживать курс от падения, но это не так. Если действительно наступил кризис, то сдержать валюту от падения не удастся. Но зато можно попытаться минимизировать ущерб и по крайней мере девальвировать ее вовремя. От этого она может в итоге снизиться на меньшую величину, а также будут сохранены резервы. В 2008 году Грузия обесценила лари в ноябре, а Армения драм – в марте 2009, то есть Грузия сумела и сохранить внешние резервы, и не допустить резкого роста внешнего долга.

График 12. Динамика курса национальной валюты в Армении и Грузии и валютных резервов ЦБ

На графике выше мы видим схожие траектории и схожие ошибки властей, допущенные в 2000-е. Тогда казалось, что приток валюты столь велик, что можно допустить и ревальвации местной валюты, и роста валютных резервов, тогда как в действительности эти тренды друг другу противоречат. И во второй половине обоих графиков это заметно. Также заметно, что каждый раз обвал валютных резервов предшествовал обвалу местной валюты в Армении (к чему еще и добавлялся рост внешнего долга). За счет заемных средств Армения увеличивала размер валютных резервов, но тем не менее, рост валютных резервов по сравнению с 2008 годом вплоть до 2018 года был не очень значительным.

В Грузии же рост валютных резервов куда существеннее, а ревальвация национальной валюты менее выражена. Потери на сохранение обменного курса также были ниже, чем в Армении, да и попыток зафиксировать курс на той или иной ступени мы не видим. Перейдем к вопросу внешнего долга.

График 13. Динамика внешнего долга Армении и Грузии; курс армянского драма

Как мы видим, следствием политики высокого драма стал большой внешний долг, поскольку большое отрицательное сальдо внешней торговли вымывало из Армении капитал. В то же время консервативная политика ЦБ Грузии привела к тому, что долговая нагрузка на грузинскую экономику уже ниже, чем на армянскую.

4. Внешний долг и резервы

В прошлом пункте мы уже увидели взаимосвязь обменного курса, резервов Центрального Банка и внешнего долга. У страны не могут быть одновременно растущий долг и растущие резервы, иначе бы страна была в состоянии финансировать свой дефицит. За счет некоторого занижения курса валюты можно добиться постоянного притока валюты путем интервенций со стороны Центрального Банка, и эту же валюту можно тратить как источник финансирования бюджетного дефицита.

Если же не тратить средства на поддержание курса драма (за исключением сглаживания колебаний), то тем самым можно избежать перерасхода резервов и сохранить их для разных нужд, которые в дефицитной экономике воюющей Армении будут неизбежно возникать.

США постоянно оказывают давление на Китай с тем, чтобы Китай повысил обменный курс своей валюты, а Китай – напротив, многие годы держит этот курс заниженным, что поддерживает конкурентоспособность китайского производства (не только экспорта, но и на местный рынок), накапливать валюту в резервах, что в свою очередь позволяет инвестировать внутри страны и вовне, а также иметь достаточный запас прочности. Да, это несколько снижает местное потребление, но не сильно, и положительные эффекты сильно перевешивают, и в течение краткого периода потребление будет расти опережающими темпами благодаря росту занятости.

Вместо того, чтобы поддерживать курс максимально высоким или стабильным, надо сделать его плавающим и с коридором на уменьшение. Это уменьшение не должно быть резким, но поддержание его на некоторую величину ниже рыночного курса позволит всегда иметь определенный запас прочности, который можно израсходовать во время внешних шоков или посредством которого как минимум можно будет сглаживать небольшие колебания.

Конечно, это «трюк», который не одобрят некоторые развитые страны и МВФ, но такой трюк применяют многие развивающиеся страны, добивающиеся получения существенных средств для развития благодаря этому.

5. Инфляция

Наконец, поговорим об инфляции. Уже 7 год подряд в Армении инфляция оказывается ниже целевой, установленной в размере 4% годовых. Там, конечно, есть коридор, но в любом случае, Армения слишком рано перешла к показателям инфляции, фиксирующимся в развитых странах. Оппозиция всегда спекулирует на теме инфляции, что было и при прошлой власти, и при этой. Это заставляет власть применять все возможные инструменты для сдерживания инфляции и таким образом избегать политических рисков. Но несмотря на это спекуляции на теме инфляции не прекращаются; они самодостаточны и им постоянная подпитка в виде реальной динамики не нужна.

Некоторое снижение обменного курса может привести к росту инфляции, хотя в прошлом мы увидели: спад курса драма на 20% в 2009 году привел лишь к 3.4% годовой инфляции, а еще на 20% в декабре 2014 – на 3.7% в 2015 году. В будущем инфляция будет гибче реагировать на курс драма, поскольку, несмотря на рост доли местного производства в потреблении, тех сверхприбылей, за счет которых можно было снижать маржу и не допускать роста инфляции, уже у торговых сетей нет. Но в любом случае снижение курса местной валюты не будет пропорционально инфляции.

Кроме того, крайне дорогие деньги затормаживают развитие экономики. Ставка рефинансирования в Армении достаточно высокая, она не снижается ниже 5% даже во время кризисов, несмотря на довольно высокий уровень устойчивости экономики. В результате, кредиты в стране дорогие, разорительные и берут их для открытия собственного бизнеса немногие. Конечно, это обосновано тем, что финансовая дисциплина у многих на низком уровне и дешевые кредиты могут побудить многих на безответственное поведение. Но борьба с этим не должна приводить к тому, что добросовестные заемщики будут платить по высоким ставкам. Чтобы это было понятнее: кредит по 12% при норме прибыли в 10% ставит запретительно высокую планку для местного производителя, а низкие импортные налоги и сильный драм практически исключают возможность, что кто-нибудь будет инвестировать в производство, кроме крупных предпринимателей, имеющих достаточно средств, чтобы обойтись без кредитов.

Снижение кредитных ставок и курса драма неизбежно приведет к росту инфляции. Здесь надо быть осторожными и не допускать слишком большой инфляции, но если ЦБ будет внимательно отслеживать ситуацию и вмешиваться при необходимости, и она будет в пределах 5%, то не только ничего плохого не произойдет, но и в среднесрочной перспективе будут плюсы. Вырастет оборачиваемость денег, а люди будут более склонны к инвестициям, чем к хранению средств на депозитах или в виде наличности.

У инфляции есть социальные последствия. Особенно они чувствительны для слоев населения, зависимых от помощи государства, или получателей минимальной зарплаты или ее непосредственных множителей (в том числе множителя менее 1, как например половина ставки). Для того, чтобы купировать эти последствия, необходимо гибко реагировать на рост цен, рассчитать потребительскую корзину для бедных слоев населения и на основании инфляции именно этой корзины, пересматривать минимальную зарплату, пенсию и социальные выплаты с достаточно высокой регулярностью, к примеру, раз в квартал, по возможности, без задержек.

Выводы на кризис, связанный с коронавирусом

Политика дорогих кредитов и как следствие низкой инфляции, сильного драма за счет долга и резервов, ориентации экономики на потребление за счет импорта может создать иллюзию изобилия, богатства и роста. Но она в принципе порочна и долгосрочно подрывает экономический рост. Поэтому, не забывая о дисциплине, тем не менее, необходимо стремиться к более слабому и контролируемому драму, ориентации экономики на экспорт, как следствие, роста инфляции. С учетом вышеописанного, необходимость в заемных средствах резко снизится, хотя и не исчезнет полностью.

Сейчас одновременно выросли ставки по банковским кредитам, и снизились по депозитам. В кризис это неудивительно, логично и даже неизбежно. Однако такое состояние не должно быть долгосрочным. В среднесрочной перспективе необходимо стремиться к снижению ставок, как ипотечных, так и для бизнеса. А что касается микрокредитных организаций, то там вообще нужен серьезный аудит. В то же время, правительство раздает сейчас беспроцентные кредиты предпринимателям. Как краткосрочная антикризисная мера это может иметь смысл, но в то же время, это слишком далеко от рыночных ставок. Это может привести к резкому и необеспеченному росту кредитования. Среднесрочно, достижение 5%ных ставок в среднем и некоторых льгот от государства на открытие экспортоориентированного предприятия (включая экспорт и услуг), было бы наиболее обоснованной мерой.

У нас нет актуальных данных по динамике валютных интервенций ЦБ, но учитывая снижение размера резервов, есть риск, что уже делаются интервенции для поддержания курса драма. Это не надо делать; прошлые кризисы показали, что таким образом можно только потратить резервы, а местная валюта все равно упадет в цене. Гоняться за стабильностью на две недели или даже 4 месяца нет смысла, в итоге будет спад и он будет еще более резким, а средства будут потеряны. Поэтому, сейчас самое время несколько девальвировать драм. Но снижение это должно быть контролируемым и уверенность в контролируемом характере снижения должна быть у всех игроков, в первую очередь, тех, кто держат вклады в драмах.

Здесь есть еще один «секрет»: курс драма рассчитывается к доллару, а сам доллар нередко сам дорожает в цене к другим валютам. По возможности, драм не должен расти в цене не только по отношению к доллару, но и к евро и рублю. Не говоря уже о том, что, возможно, есть смысл рассматривать привязку к мультивалютной корзине с каким-нибудь соотношением, например, основанным на доле валюты во внешней торговле Армении.

Грант Микаелян